В объятиях Зверя (СИ) - Лайм Сильвия (читать полную версию книги TXT) 📗
— Просто умрет, Марисса! — с нажимом повторил Фьералин, очевидно заметив, что она его не очень-то слушает. — Не вернув свою душу, свои крылья…
Девушка вздохнула, возвращаясь мыслями к собственной правоте.
Эриний — лишь друг ее родителей. И в первую очередь он думает о том, как заставить ее вернуться. Видимо, напугать ее — один из способов.
Марисса опять вздохнула и посмотрела на мужчину.
— Крылья, — повторила она, немного мечтательно. — Когда-то у меня за плечами были крылья…
Ей хотелось прибавить еще что-нибудь романтичное на счет того, как разбиваются девичьи мечты, как тяжело быть непонятой и нежеланной, но Фьералин перебил и довольно жестко подколол:
— А теперь что у тебя за плечами? Груз вины и подростковых комплексов?.. Очнись, малышка, из-за детских фантазий ты угробишь и свою жизнь, и жизнь родителей! Поверь, они не смогут нормально существовать, зная, что их дочь все равно, что мертва!
Из всей фразы девушке удалось выцепить только самые обидные моменты. Других она просто не услышала, да и сомневалась, что они были.
В ее сердце по кругу крутилось непонимание, лишь с каждой минутой нарастая все больше, словно давя и распирая грудную клетку. От этого становилось больно дышать.
Ведь он поцеловал ее! Всего пару минут назад. И более прекрасного момента она не помнила в своей жизни. Словно на несколько кратких мгновений они стали единым целым. Дышали в унисон, двигались в одном порыве, сплелись душами… Но все оборвалось в одну секунду, когда он просто отстранился с сухими извинениями, рвущимися сердце на осколки. Магия, это была всего лишь магия, а не его желание. А ведь ей так хотелось бы думать, что он в Эденрейс по своей воле. Потому что хочет быть с ней, потому что она нужна Ему, а не отцу и матери.
Но, похоже, все совсем не так.
— Я не собираюсь больше об этом говорить, — буркнула она, выпрыгивая из лодки, когда та причалила к берегу. — Завтра я пройду завершающую часть ритуала. И ты меня не остановишь.
Она не смотрела больше на мужчину, который молчаливо замер, глядя ей вслед. “Вероятно, на этот раз заготовленные заранее аргументы кончились”, — едко подумала Марисса, отбрасывая на спину тяжелые волосы, от жары ставшие немного влажными. Нарочито виляя бедрами, она пошла по пляжу, на ходу бросив через плечо:
— Не забудь привязать лодку. И, так и быть, жду тебя завтра на ритуале. Будет что рассказать потом папе с мамой.
От последней фразы в горле появилась предательская горечь. Но девушка не хотела портить эффект от своего ухода. А потому так и не обернулась.
На этот раз Фьералин не следовал за ней. Более того, она не видела его весь оставшийся день, а ночью он как будто даже не вернулся в свою палатку.
Марисса очень нервничала. Единственный близкий человек, друг детства, Фьералин был тем, кому хотелось доверить свои страхи. Вот только, услышь он их, наверняка смог бы ловко развернуть ситуацию и заставить ее все бросить. Вернуться назад в Пангирию. Даже, если ценой станет стертая память.
Хотя, почему-то рядом с эринием Мариссе казалось, что это он главный на всем острове. Вокруг него вращалось всеобщее внимание, он творил, что хотел, не оглядываясь ни на чье мнение. И приказы Верховной для него тоже не имели никакого значения. Наверняка ему бы и слова никто не сказал, даже если бы он решил уйти и забрать вместе с собой несчастную “недонимфу”.
В любом случае, Марисса решила, что все идет правильно. Хорошо, что Фьералин исчез и не появлялся все это время. Потому что слишком легко она могла бы передумать, если бы он снова ее поцеловал. А ведь это ни к чему не приведет. И потом стало бы только больнее.
На следующий день с самым рассветом в ее палатку явилась жрица. Она принесла с собой праздничную тунику-платье из невесомой серебристо-голубой ткани. Полупрозрачный наряд в полумраке палатки почти ничего не скрывал. Ни изгибы тела, ни очертания груди. Зато на солнце он переливался мельчайшими искрящимися нитями, превращая виновницу торжества в морскую жемчужину.
— Ты великолепна, — мягко пропела Харра, как только девушка вышла из палатки в новом облачении. — Настоящая дочь водяного Духа.
Марисса нервно поулыбалась, но мимические мышцы сегодня совершенно отказывались слушаться, превращая лицо в немного испуганную маску.
Фьералина опять нигде не было видно. Это начинало напрягать.
Марисса рассчитывала, что он с самого утра станет караулить ее у палатки, уговаривать передумать. А то и вовсе попробует перекинуть через плечо и унести отсюда силой. На эти случаи девушка даже заготовила пару приемчиков, как успокоить эриния. Но все оказалось ни к чему. Потому что он не пришел.
— А, где Лин? — спросила она у Жемчужной, которая сегодня была довольной, как никогда.
— Не знаю, милая. Ведь наш мужчина поставил свою палатку рядом с твоим жилищем, а не с моим.
От этого ответа ощутимо разило неприязнью. Раньше Марисса не замечала подобного за женщиной. Неужели ревность так ее испортила?
В ответ сказать было нечего.
В этот раз на ритуал ее провожала только Харра и Рейли. Рыженькая похлопала принцессу по плечу и посоветовала не бояться. Ведь теперь никаких страшных видений великий Дух ей не покажет. Но, честно говоря, девушка боялась вовсе не этого.
Минут двадцать они втроем шли через негустой лес, пробираясь к Священному озеру. Там, где все началось, там должно было и закончиться.
Сверкающее водяное зеркало встретило девушек спокойствием и безмятежностью. Даже легкая рябь не трогала идеальную гладь поверхности, и только самому сумасшедшему фантазеру могло прийти в голову, что в водах этого оазиса можно запросто свариться заживо.
Здесь было очень тепло. Но пар не шел от горячих вод, и только мельчайшие пузырьки иногда поднимались со дна.
Девушки подошли ближе, и Харра с Рейли остались позади, подталкивая принцессу. Рыжая сжала ее руку в немой поддержке, и отступила. Все. Пора.
С бешено бьющимся сердцем Марисса подошла к самому краю озера, едва не касаясь прибрежных вод. Посмотрела вдаль, туда, где ее должен был ждать Дух, но ничего необычного не было видно. Только кристально-чистая водная гладь, да деревья вдали.
Так было сначала. А затем прямо в воздухе заклубился белый туман. Словно горячий пар, который так долго сдерживался озером, вдруг вынырнул пузырем прямо из глубины, на ходу превращаясь в деревянную лодку с фонарем на корме. Обжигающие брызги разлетелись в стороны, и девушка порадовалась, что волшебство случилось достаточно далеко от нее.
Лодка медленно плыла к берегу, наконец, уперевшись носом в песок перед женскими ногами. Принцесса с легким страхом взглянула на серебряный остов, скрепляющий все деревянные элементы, на волнистые руны, испещряющие борта, на сидение, предназначенное лишь для одного человека… И ловко перелезла внутрь.
В тот же миг суденышко тронулось, унося ее к самому центру круглого, как монета, озера.
Сердце Мариссы билось, как сумасшедшее. Она посмотрела назад, туда, где стояли жрица и рыженькая нимфа. Девушки находились довольно далеко, словно опасаясь подходить к самой воде.
И внезапно принцесса увидела Фьералина. Он стоял чуть в стороне, опираясь о ствол старого иглолиста и стараясь не привлекать женского внимания. Его мощные руки были сложены на груди, а темный, пронизывающий взгляд направлен только на нее. И, несмотря на расстояние, Марисса вздрогнула, ощутив на себе это пристальное внимание.
“Значит, все же пришел…” — подумала она, отчего-то испытывая облегчение.
Черно-белые волосы эриния развивались на легком ветру, но поза оставалась неподвижной.
Почему он не останавливает ее? Почему не бежит к берегу, не машет руками, как она представляла в своих мыслях? Почему просто стоит и смотрит? Ведь наверняка он пришел к самому началу, и у него было время просто не пустить ее в лодку.
Но он не стал мешать, в очередной раз совершенно сбив девушку с толку. Ведь, если бы на его месте был любой из слуг ее отца, Мариссу бы перехватили силой, связали, засунули кляп в рот, но не позволили навсегда привязать себя к Эденрейс, к миру нимф.
