Заклятые враги (СИ) - "Владислава" (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Он так долго пытался избавиться от мысли о том, что рад смерти Марты! Ведь это его драгоценная сестричка, он должен любить её, он должен грустить по временам, когда они могли хохотать и бродить по улицам столицы, наблюдая за тем, как вокруг пролетает народ!
Это его младшая сестра, что искала бы защиты от своего кошмарного мужа и его дяди у него в объятиях, которая рыдала бы у него на плече, а после объявляла бы Кэору и Дарнаэлу маленькую войну, пока они наконец-то вновь не сойдутся в примирении.
Но Марта оказалась чем-то другим. В ней не было смирения, в ней не было любви к своему отражению в зеркале, хотя присутствовала страсть по отношению к противоположному полу. В ней было слишком много бунта, крови и чего-то дикого и отвратительного.
Бонье всегда осуждал её и, признаться, был так счастлив, когда наконец-то он оказался единственным, на кого могла опереться матушка, когда Марта умчалась в Элвьенту, дабы начать новую прекрасную жизнь со своим драгоценным Кэором.
Но когда прошла ненависть к тем, кто отобрал у него сестру, он вдруг пожалел королевского племянника-стражника, пожалел, что тот не знал всю жизнь Марты от начала и до конца и сумел влюбиться в тот чистый, выдуманный, оттёртый щёткой образ, на который на самом деле его сестричка совершенно не походила.
Кэор, может быть, заслуживал чего получше, но Марта ведь была ему родня, поэтому приходилось играть в грусть по её пропаже.
Теперь она погибла. Теперь Бонье уже не ломал комедию, но всё же, никак не мог избавиться от предчувствия, что Марта, даже её покойная тень, всё ещё стоит между ним и его счастьем. Ведь он мог спокойно унаследовать государство, Галатье бы сделал это - у него не оставалось выбора, - и править, оставаясь любовником, не воином.
Но мать пыталась отомстить, толкала его на поиск союзников, которых Бонье не знал даже, где можно встретить. Ведь он должен поднять всю страну, должен отыскать человека, способного убить десяток воинов Элвьенты, а потом - целую толпу таких.
Либо придумать гениальный план, который с лёгкостью воплотится в жизнь, стоит ему только пожелать этого. Не самая простая задача, стоит согласиться с собственным мнением и перестать страдать.
Ему, может, и корона не нужна. Лишь бы матушка не ограничивала нормальную жизнь - но ведь они в трауре и они собираются воевать.
Бонье остановился и одёрнул рукава чёрной рубашки. Темнота в собственной внешности его теперь тоже раздражала, хотелось сорвать всё это чёрное, дразнящее, раздражающее, отбросить в сторону, вернуть себе маленькую капельку счастья или чего-нибудь в этом стиле.
Он стоял у фонтана и смотрел в грязную воду. Было душно - только-только прошёл дождь, и парень надеялся, что его обувь не покроется отвратительными мелкими пятнышками, что так просто затирают блеск и некое подобие сияния, на которое он всё ещё хотел бы надеяться.
Ему было грустно не из-за сестры. Сколько б Бонье не сопротивлялся, период грусти и скорби по Марте давно миновал, он давно уже смирился с тем, что с нею случилось. Казнили и казнили, былое не вернуть. Но он не мог вернуться, пока не отыщет способ завоевать Элвьенту, а это практически нереально.
- Чем ты расстроен, дитя моё?
Бонье резко поднял голову. Ему казалось, что даже шейные позвонки неприятно хрустнули - парень опустился на бортик фонтана, опустил руку в тёплую воду, пытаясь смыть осколки своего страха хотя бы так.
Он плохо знал этого человека. Помнил, что он был магом то ли в Элвьенте, то ли в Эрроке, но - смутно, и, кажется, тогда незнакомец выглядел чуть старше. Сейчас некоторые морщины на его лице разгладились, будто бы он отчаянно пытался смотреть прямо и ровно, не вызывать раздражения своими старыми бороздами на лице.
Его звали Тэллавар, это Бонье тоже прекрасно знал. Но сейчас от старого мага веяло какой-то неведомой силой, и он впервые подумал, что чары, может быть, станут универсальным ключом к победе.
- Я… - он запнулся. Что-то заставляло говорить не просто правду - чистую правду, о существовании которой Бонье давно уже успел позабыть. Слова, которые вот-вот должны были сорваться с его языка, казались до такой степени логичными и простыми, что он никак не мог остановить себя. - Я должен… - сопротивляться - вот что надо сделать. Бонье старался сжать губы покрепче, но маг смотрел на него так пристально и с такой надеждой.
Посол Торрессы закашлялся. Сейчас почти бесцветные, водянистые глаза оказались такими добрыми и мягкими… Он не мог подозревать этого мужчину в чём-то плохом, только не его. Хороший, приятный человек, который только и пытается принести себе маленький кусочек счастья.
И улыбка - солнечная и мягкая.
Бонье мотнул головой.
- Мне нужен союзник, - выпалил он прежде, чем сумел наконец-то замолчать. - Немедленно. Тот, кто сумеет уничтожить армию Элвьенты прежде, чем она разобьёт войско моей страны.
Тэллавар улыбнулся приветливо, мягко и по-доброму.
- Разумеется, мальчик мой, - кивнул он, и в голосе так и слышалась магия - волшебство убаюкивало и лишало всякой силы, воли к сопротивлению. Это не было чарами в обыкновенном их понимании, но разве так просто избавиться от преследующей кошмарной мысли, что его пытаются подставить и предать? Если даже родная мать давно уже позабыла о том, что у неё есть ещё один ребёнок, не только её распрекрасная Марта?..
- И вы…
Бонье запнулся. Как же глупо он поступал! Доверять кому-то подобному - пустое решение. Конечно же, старик не может помочь.
- Чего ты хочешь больше всего на свете? - спросил Тэллавар.
Бонье молчал. Желания рвались на свободу. Он мечтал, он жаждал, он стремился к чему-то далёкому и невидимому, и теперь божество, казалось, смотрело ему в душу. Больше не имело значения синее южное небо, тёплая погода и грязная вода в фонтане, был только Тэллавар, вопреки своему возрасту, тоже идеальный, добрый, мягкий и способный даровать счастье. Тэллавар, отступиться от которого оказалось бы самым великим преступлением в жизни Бонье Торрэсса.
- Ты жаждешь, - отозвался Тэллавар, - чтобы я помог тебе. И когда я это сделаю, согласишься ли ты отдать мне часть своих желаний? Умение стремиться? Умение мечтать?
Бонье мотнул головой. Туман прошёл, его отпустило, и напротив стоял просто старик, старик, которому хотелось забрать способность хотеть чего-то столь сильно. Будто бы ему не хватало собственного желания получить больше и больше власти, можно подумать!
Но это такая глупость - желания. Бонье мог привести его к матери, Высшего, могучего мага, а взамен получить её прощение и перспективу занять трон. Разумеется, оно того стоило.
- Разумеется, - кивнул он. - В политике всегда нужно чем-то жертвовать.
Это было так просто - выйти на улицу и столкнуться с тем, кого он искал! Бонье знал, что победит матушку в этом маленьком сражении за власть. Он ведь приведёт могучего мага, это даже лучше, чем огромная армия! И отдаст ему в случае победы всего лишь какую-то капельку своей силы, то, что не интересует ни одно живое существо на свете - жажду власти, жизни… Да разве у Бонье её так мало, что он не может позволить себе поделиться? Ну, право, что за глупости!
Хотелось хохотать: облегчённо и успокоено. Разумеется, Бонье не позволил себе подобную вольность, пусть смех почти уже сорвался с языка, ведь надо было оставаться осторожным и спокойным. Но всё это, право слово, было чистой воды глупостью, ведь он уже почти лидер, почти победитель.
Марта никогда не смогла бы сделать ничего подобного.
Она была бесполезной.
***
Самаранта выпрямилась. Здесь, в тронном зале, теперь не было глупых министров, только она и Марисса. Не было тех, кто мог бы видеть Высшую Ведьму Вархвы, однажды утерявшую свою молодость ради сомнительных чар.
Она бросила холодный взгляд на разбитый медальон на полу. Портрет богини уже давно не был для неё священен, не после всего того, что она видела своими глазами. Не после того ужаса, который отражался в её глазах при виде родной дочери, а ещё: когда она слышала её слова.
