Люди сумрака (СИ) - Герцен Кармаль (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Миссис Грешом откашлялась, отпила чаю из кружки с потемневшим ободком. Поморщилась — холодный, и поспешно отставила в сторону. Я следила за ней с неослабевающим интересом, пытаясь понять, почему бедному аутсайдеру Фиби миссис Грешом отвела главную роль в своей истории.
— А потом одноклассники Фиби начали замечать, что у них пропадают вещи. Обычно всякие мелочи типа ручек или помады из косметички. Никогда не исчезали ни телефоны, ни плееры, которые тогда были чуть ли не у каждого третьего.
— И подозрения, разумеется, пали на нее — Фиби.
Миссис Грешом кивнула, вновь взглянула на остывший чай, словно надеясь, что он согрелся от одного ее присутствия. Но пить не стала.
— Верно. На Фиби стали коситься, шептались за ее спиной — определенно, что-то замышляли. Потом, как я поняла, у Эмили, тогда еще Гринч, пропал медальон — не драгоценный, но очевидно, для нее весьма дорогой.
— И что произошло? — Я невольно подалась вперед.
Миссис Грешом тяжко вздохнула.
— Эмили поймала Фиби за школой. Разумеется, всего этого я не видела… Говорили, что она действительно нашла в кармане Фиби пропавший медальон — правда это или нет, я не знаю. Знаю только, что Фиби досталось. Эмили пришла в ярость — бешеную, неконтролируемую. Ее одноклассники уверяли меня, что им пришлось силой оттаскивать Эмили от Фиби — она едва не забила ее до смерти. Сломала несколько ребер и запястье, живот был весь в синяках… Фиби бросила школу и, едва выйдя из больницы, уехала в другой город. Я долго ничего не слышала о ней. Мать ее осталась здесь, но со мной не здоровалась. Всякий раз, завидев любого из учителей, поджимала губы и отворачивалась — уверена, она винила нас в том, что случилось с ее дочерью. И, знаешь, отчасти она права.
Я молчала, пытаясь переварить сказанное. С трудом верилось, что миссис Монаган — филантроп, вежливая и элегантная женщина, которой жители Дейстера привыкли Эмили видеть, в детстве была такой… агрессивной, жестокой, злобной.
Миссис Грешом спохватилась:
— Так к чему я тебе это все рассказывала! Она — Фиби то есть — вернулась полтора года назад. Я сразу поняла, что дела у нее не задались. А потом еще и оказалось, что ее мать болеет. Я не любитель собирать слухи, но ты прекрасно знаешь, как быстро они разносятся здесь. В общем, выяснилось, что Фиби посадили в колонию — за кражу.
— Ого, — только и сказала я.
— Да, и произошел даже небольшой скандал — я узнала о нем на презентации новой книги, на которую меня пригласила Эмили в нашу последнюю встречу в школе. Там была мисс Лерфи — может, помнишь ее, она недолго у нас преподавала. Жуткая сплетница! Села рядом со мной и всю презентацию не закрывала рта! Я человек тактичный и затыкать ее не стала, вот и пришлось одним ухом слушать рассказ Эмили, а другой — сплетни мисс Лерфи. Тогда-то она и рассказала мне про некрасивый скандал с Фиби — дескать, та, сильно пьяная, заявилась в дом Эмили и начала обвинять ее в том, что она поломала ей жизнь. — Миссис Грешом, вздыхая, покачала головой. — Муж Эмили выставил Фиби за порог. И когда ты сказала мне, что Эмили убили… я подумала…
— Что это могла сделать Фиби? — закончила я. Задумалась. — Да, она отсидела за кражу и у нее были поводы злиться на Эмили, несомненно, но убить… в любом случае, спасибо, что рассказали. А вы… не знаете ее адреса?
— Знаю, как же не знать, когда она живет в нескольких домах от моего дома. — Миссис Грешом каллиграфическим почерком вывела на листке адрес.
Я поблагодарила бывшую учительницу и направилась по указанному адресу.
Дверь мне открыла потрепанная жизнью брюнетка с большими серыми глазами, с какой-то детской обидой глядящими на мир. Ключицы выпирали, ноги, обтянутые выцветшими шортами, словно спички — того и гляди, переломятся пополам. Похоже, Фиби — если, конечно, это была именно она, — страдала анорексией. Или ей просто редко перепадало нормально поесть.
По-детски тонкая шейка пришла в движение — хозяйка дома сглотнула при взгляде на мой значок.
— Детектив Лунеза. Вы — Фиби… Горлис? — спросила я, досадуя, что забыла уточнить фамилию.
— Гордес, — растерянно поправила она меня. — Вы по поводу Эмили, да?
Такого вопроса я не ожидала и в первое мгновение даже не нашлась, что сказать.
— Когда я узнала, что ее убили, я сразу поняла, что ко мне придут — кто-то наверняка сообщит о наших с ней… — Она замялась, подбирая слова.
— Непростых отношениях? — с усмешкой подсказала я. — Я могу войти?
— Да-да, конечно!
Голова на тонкой шее закивала так часто, что я побоялась, как бы она не отломилась. Все в фигуре Фиби казалось таким хрупким, ненадежным… Ей определенно стоило больше есть, если она планировала дожить до старости.
По дороге в гостиную я прикидывала — если Фиби была одноклассницей Эмили Монаган, то ей не меньше тридцати семи. А выглядит моей ровесницей.
Вопреки моим ожиданиям, в гостиной царил порядок. Кресла накрыты цветной органзой, на каминной полке — всевозможные статуэтки, в основном, всяческого зверья. Автоматический освежитель прыснул в мою сторону свежую струю яблочно-мятного аромата, словно негодуя на появление незнакомки в доме. Но ничто не могло заглушить повисший в воздухе запах смерти — сильнейший запах лекарств.
Должно быть, Фиби заметила мои затрепетавшие ноздри и скупо обронила:
— Мама тяжело больна.
Точно. Миссис Грешом говорила об этом. Но тогда выходит, что болеет она уже несколько лет. Неудивительно, что Фиби выглядит так, словно вот-вот растает.
Фиби кивнула мне на диван, накрытый ярко-лазуревой органзой, призванной скрыть дыры и потертости. Сама уселась напротив, наполовину утонув в глубоком кресле. Медленно выдохнула, собираясь с духом или успокаиваясь.
— Ту мою выходку не обсуждал только ленивый. Ненавижу Дейстер за это! — выпалила она. Прикрыла лицо руками, но тут же опустила их. Весьма нервная особа. — Хотя, знаете, я не жалею, что все ей тогда высказала — хотя не помню и половину из того, что говорила. Мне немного надо, если вы понимаете, о чем я… Два бокала шампанского — и все, в голове туман. Потому я и не пью больше. А Эмили я не убивала. Ненавидела — да, но не убивала. Я бы никогда… просто рука бы не поднялась.
Я открыла была рот, чтобы спросить Фиби, где она была во время убийства Эмили Монаган, но не успела.
— А книгу я все равно напишу, — угрюмо сказала она.
— Книгу?
— Ну да, — с вызовом произнесла Фиби. — Чем я хуже ее? Я хочу открыть людям глаза. Мне надоели эти причитания — «Ах, вы представляете, Эмили встала на ноги, без всякой магии!», «Ах, милая Эмили, она пожертвовала все свои сбережения очередному инвалиду», «Ах, Эмили собирается основать собственный фонд для помощи детям с ограниченными возможностями» и прочее бла-бла-бла. Я не верю, что она изменилась — она просто пытается замолить свои грехи, чтобы не попасть в котел Сатане! Все это — сплошное лицемерие! — Она сорвалась на крик, но, кажется, даже не заметила этого. — Люди забыли, какой она была! А я не забыла, и забывать не собираюсь. Я знаю, многие простили ее — дескать, ну она же изменилась! Стоило ей стать популярной писательницей, как все тут же позабыли об издевательствах, которых от нее натерпелись — мигом приползли за автографами! Но я ее прощать не собираюсь! Я напишу разоблачительную книгу об Эмили Монаган, и она станет куда популярнее, чем ее собственная!
В этом я, конечно, сильно сомневалась. Все-таки Эмили — не суперзвезда, какой с большой натяжкой можно было бы назвать ту же Шейли Макинтайр в прошлом. Никому не будет дела до погибшей писательницы, которая в детстве отличалась агрессивностью. Такими историями уже никого не удивишь.
Но вслух я сказала совершенно другое.
— Где вы были…
— Весь вечер я была дома, — хмуро отозвалась Фиби Гордес, даже не дослушав вопрос. — Маме стало плохо, пришлось вызвать скорую. Позвоните им, они подтвердят, что приезжали. — Поймав мой взгляд, направленный на лестницу, которая вела на второй этаж, она сказала: — Мама после приступа с трудом разговаривает, так что вы только зря потеряете время.
