Отвергнутая королева (СИ) - Вольная Мира (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
- Не утруждайся, - оборвала повелителя. – Это из-за Эноры, - улыбнулась, постучала ногтем по одному из сапфиров. Понятно теперь к чему эта побрякушка, что он так небрежно бросил на стол. – Боишься, что она опять нас застукает и тебе снова придется с ней спать? – усмехнулась. – Не переживай, мне нужно будет всего пару оборотов, и змея все забудет.
- Не смей, - прошипел василиск, вмиг оказываясь на ногах, упираясь руками в стол, нависая. – Ты больше не посмеешь копаться у нее в голове.
Я только бровь насмешливо вздернула, снова улыбнулась, по-другому глядя на повелителя Шхассада. Вот оно как, значит. Любопытно…
А сколько пафоса было, сколько горячих заверений, сколько яростных признаний в том, что он никогда не смотрел на змею в подобном ключе, что она его раздражает, что он просто «терпит девчонку рядом».
- Хорошо, - кивнула спокойно. В конце концов, Альяр прав и лучше сейчас действовать на опережение.
- Вот так просто? – выгнул он бровь.
- Да, - пожала плечами, беря в руки диадему и убирая в карман. – Зайнаш узнал что-то о твари, на которую я наткнулась в Тканном переулке?
- Нет. И ты в это не лезешь, Рин, - тут же нахмурился василиск. – Оставь это магистрату. Лучше подготовься к приему. Ты выйдешь в свет в день приема для Цирреи, тебя представят двору.
- Льяр, нет, - упрямо вздернула я подбородок. – Я хочу узнать, понять, что это за дрянь и как она оказалась там, где оказалась. И нужно придумать, что-то для Эноры. Я, конечно, подправила ее воспоминания, но встреча со мной может все испортить.
- Ты заставляешь меня выбирать между ней и тобой, это нечестно, Рин, - скрестил повелитель руки на груди, выпрямляясь.
- Не честно?! – усмехнулась я. – Не смей говорить мне о честности. Только не ты, Льяр, – покачала головой, наблюдая за тем, как сжимает мужчина напротив челюсти и кулаки. – Ты ни со мной, ни с ней никогда не был честен. Не стоит даже пытаться начинать, не выйдет.
- Рин!
- Хватит, - оборвала я его взмахом руки. – Придумай что-нибудь, я верю, что у тебя получится. И уговори Зайнаша показать мне тварь.
- Нет, - прошипел василиск. – Разговор на этом окончен. Зайнаш сегодня же заберет у тебя артефакт, и в это дело ты больше не лезешь. Займешься Цирреей и Лионелой.
- Льяр, прекрати, - начала заводиться я, поднимаясь на ноги, наблюдая за тем, как встает со своего места змей.
- И не подумаю. Ты выйдешь в свет, займешься эльфийкой, змеей и собой. И прекрати считать Энору врагом, это не так.
- При чем тут я? – я отступила на шаг, втянула носом воздух, стараясь взять себя в руки. – Что это должно значить?
- Я хочу, чтобы ты начала жить, я хочу, чтобы ты наконец-то обратила внимание на окружающих. Действительно посмотрела и увидела тех, кто сейчас рядом с тобой, - он обогнул стол и открыл портал. – Жду тебя через три дня во дворце. Зайнаш принесет литкраллы, - Альяр почти толкнул меня в воронку и тут же ее закрыл. А я очутилась посреди собственной гостиной. Растерянная, злая и… снова растерянная. Да что с ним происходит?!
Вопреки убеждению Альяра, Зайнаш так и не появился, снова прислал вместо себя какого-то младшего дознавателя, передавшего мне литкраллы и забравшего сферу. Я не сильно сопротивлялась, отдавая ее. Все что можно было из артефакта я вытащила, он мне больше ничего не расскажет. И не сильно расстроилась, что увидела вместо Хайда другого василиска, наоборот, считала, что это было к лучшему. А сразу после того, как мальчишка свалил, я растолкала сармиса и отправилась в город, выбирать долбанное платье к долбанному приему.
Плохо, конечно, что придется искать среди готового, но за три дня сшить что-то приличное не смогут даже паучихи. Усложнялось все тем, что в выборе цветов и фасонов я тоже была достаточно ограничена в силу вдовьего статуса. День обещал быть тяжелым.
В итоге так и вышло: на лавки с готовой одеждой я потратила почти весь день, домой вернулась, только когда солнце почти скатилось за горизонт, расседлала ящера, закрыла его загон и повалилась на качели в саду. Времени, потраченного на поиск платья, было жалко почти до слез, а ведь наверху в кабинете меня ждали литкралы с информацией о Циррее и Лионеле. Такое себе чтиво перед сном, на самом деле, но всяко лучше, чем шляться по жаре по всему городу.
Я по привычке откинула голову на спинку, прикрыла глаза, наслаждаясь сумерками и долгожданной прохладой.
Сказать Льяру или нет, что у меня есть кадия?
Наверное, все-таки лучше сказать, чтобы был хотя бы шанс спокойно поработать и поближе рассмотреть эльфийку и ее сопровождение. Лионела беспокоила и волновала меня сейчас в меньшей степени. В конце концов, она из Сарраша, ее я всегда успею достать.
Вестник повелителю только-только вспорхнул с ладони, когда в кустах сбоку что-то зашуршало и затрещало, достаточно громко, чтобы нега с меня слетела, как будто ее и не было. Пальцы правой руки окутало плетение водяной плети, Сумеречная замерла подо мной, готовая к броску по моему приказу. Но ни тень, ни плетение использовать так и не пришлось.
Два вдоха и из кустов, словно так и должно быть, показался мой вчерашний знакомый. Вышел спокойно и уверенно и так же спокойно подошел ко мне, замер на расстоянии вытянутой руки. Блестели в темноте зеленые глаза. Он не рычал, не пробовал приблизиться, просто стоял и смотрел, немного напряженный, вслушивающийся в вечер и город за забором. Подрагивали уши, внимательный взгляд скользил по моему лицу.
Он ждал решения. Моего решения. Был готов уйти.
А я вдруг поняла, что ни охранные плетения, ни Сумеречная или Основная на вторжение не среагировали. И хрен бы с охранками, но спокойствие теней настораживало.
Он казался все таким же опасным, как и вчера, все таким же прекрасным, тени светляков в саду причудливо ломали тени на треугольной морде, сверкали отблесками в огромных изумрудных глазах. Невероятно красивый зверь.
Прогнать его? Позволить остаться?
Сильно и отчаянно вдруг засосало под ложечкой, ударилось громко о ребра сердце, на миг сдавило и тут же отпустило виски.
Мое любопытство меня погубит…
- Привет, черный, - пробормотала, только сейчас сбрасывая с пальцев плети. Кот лениво проследил за тающими на земле искрами, а потом вернул ко мне свой взгляд, сделал осторожный шаг, сел у ног. Очень медленно, все еще немного напряженно. – Я думала ты ушел в пустыню.
Животное дернуло ухом, и так же медленно, как и до этого, осторожно опустило голову к моим ногам, ткнулось носом в колени. Горячее дыхание обдало кожу, вызывая мурашки и чувство, что что-то происходит. Что-то важное. Но зверь тут же выпрямился, пытливо заглядывая в глаза, почти гипнотизируя, не давая схватить мысль за хвост.
Так мы и сидели какое-то время, сверля друг друга взглядами. Основная и Сумеречная продолжали хранить гробовое молчание и спокойствие.
- Ты знаешь легенду о Данру и его котах? – пробормотала медленно и тихо, словно из-под воды, странно оглушенная. - Ты как они? Появляешься только с приходом сумерек, чтобы украсть солнце?
Кот снова ткнулся носом мне в колени, потерся огромной башкой и лег, подняв морду, продолжая смотреть в глаза.
- Это значит «нет»?
То ли ворчание, то ли рычание раздалось в ответ. А я вдруг расслабилась, откинула голову на спинку качелей, начала расплетать косу, потому что за целый день голова гудела страшно. В конце концов, если бы этот леопард хотел меня сожрать, он давно бы это сделал, я видела его вчера в деле, знаю, на что он способен.
- В Сарраше есть легенда о богине василисков Халисе и боге ночи Данру и его котах, правда богом он тогда еще не был, - улыбнулась я звездам, начавшим зажигаться на полотне неба, возможно, виновником этой улыбки отчасти был и леопард, лежащий сейчас рядом. – Данру был обычным мужчиной, жившим в деревне с другой стороны северных скал. Он увидел Халису в оазисе у тех самых скал, когда пришел туда в поисках нового источника воды.
Змея нежилась под струями водопада, блестела в лучах солнца чешуя цвета стали, играло солнце в черных волосах, звучал эхом звонкий, чистый смех, гипнотизируя и маня несчастного мужчину. Данру наблюдал за василиском из-за огромного камня несколько оборотов и не мог сдвинуться с места, пораженный красотой женщины, желающий ее и умирающий от этого желания. Смотрел, как она выходит из воды, смотрел, как неспешно одевается, смотрел, как уходит. Продолжал смотреть еще долго, не замечая жары, забыв о воде, за которой пришел, и так и вернулся в деревню с пустыми бурдюками. Пораженный, оглушенный, завороженный. Он терзался воспоминаниями и снами всю ночь, а на следующий день опять ушел к оазису. И на следующий, и после.
