Разгар зимы - Коул Кресли (лучшие бесплатные книги .txt) 📗

Когда-то Мэтью сказал: «Помогая, он вредит». Сейчас же Джек, помогая, навредил сам себе.

Из-за того, что он приложил руку к ее смерти, я долгое время не могла думать о нём без горечи. Теперь всё изменилось.

— В итоге таблетки подействовали спонтанно. Разглядывая свою общую фотографию с тобой и твоей grand-mere, она улыбалась сквозь слёзы, словно с радостью вспоминала ваши шестнадцать лет жизни, но боялась за твоё будущее. За себя она не боялась, нет. Я пообещал, что буду оберегать тебя до последнего. И потом она просто... закрыла глаза.

Теперь я знала. Круг замкнулся. Как однажды сказал Джек, моя мама «умерла с достоинством».

— Эви, как мне заслужить твоё прощение?

Я вытерла глаза рукавом.

— Я не держу на тебя зла. Даже не сомневаюсь, что мама всё равно сделала бы это. Благодаря тебе она хотя бы была не одна.

— Но...

— Но я не уверена, что смогу доверять тебе. Ты умелый обманщик. Это твоя особая способность, подобно нашим силам Арканов.

Когда после Вспышки Джек впервые появился в Хэйвене, я не доверяла ему категорически. Сейчас я чувствовала то же самое.

Он вскочил на ноги и принялся расхаживать взад-вперёд.

— Я не хотел обманывать тебя!

— Это становится закономерностью. Ты захотел посмотреть мой альбом и украл его. Захотел узнать об Арканах и прослушал запись с моей историей. Ты требуешь от меня честности и открытости, но сам ничего не даёшь взамен.

Он впился в меня лихорадочным взглядом.

— Я больше никогда тебя не обману!

— Как я могу тебе верить? — я следом за ним сорвалась с места, — между нами уже есть секреты — то, что Любовники сделали с тобой.

— Вот что я тебе скажу: у меня есть секреты. Целая туча секретов. И некоторые из них я заберу с собой в могилу. Ты просто должна с этим смириться.

Если он хочет сохранить свои тайны, почему бы и мне не сделать то же самое?

Нет. Не рассказать ему об Арике – всё равно, что соврать. Рано или поздно мне придется это сделать.

Он подошёл ближе и взглянул мне в глаза.

— Всю жизнь я разгадывал загадки, решал головоломки. Если близнецы меня чему и научили, так это тому, что есть вещи, которые лучше не знать. Раскрываясь, они оказываются только более мерзкими.

В памяти всплыли слова Жрицы. Разгадывать загадки. В этом плане они с Джеком были похожи.

— Ты любишь меня? — его прямой вопрос застал меня врасплох.

Быть предельно честной?

Я тяжело сглотнула:

— Да.

Он зажмурился. Я думала, что это его немного успокоит, но он стал еще более напряженным.

— Хорошо. Значит, ты примешь меня с моими секретами. Потому что без тебя я не смогу продолжать это.

— Это?

Мы стояли лицом к лицу и тяжело дышали.

— Это, Эви. Жизнь после Вспышки. Борьбу за лучшее будущее, — он запустил пальцы мне в волосы, коснулся затылка, — если ты не будешь моей, все теряет смысл.

Сжав меня в объятиях, он завладел моими губами.

Привкус виски на языке, подействовал на меня как спичка, поднесенная к сухому хворосту. Распалил во мне страсть, и тело мигом отозвалось на это незабываемое ощущение.

Он притянул меня ещё ближе, побуждая ответить на поцелуй. Как же я скучала! Застонав, я обвила руками его шею. Он вздохнул от удовольствия, или это был вздох облегчения?

Я таяла от теплоты его тела, не могла им надышаться. Лишь однажды мы были вместе. И заслужили ещё один раз. Он заслужил почувствовать, наконец, умиротворение.

Что нам мешало сделать это?

Смерть. То, что я сделала с Ариком. Арику.

С усилием воли я отстранилась.

— Нам нужно поговорить.

Я всё объясню. Заставлю его понять.

Он наклонился и прижался губами к моей шее, так что у меня закружилась голова.

— Я скучал по тебе, Эванджелин. Так чертовски дико скучал. Когда ты не захотела иметь со мной ничего общего...— влажной кожей я чувствовала его судорожное дыхание, — я думал, что сойду с ума.

Еще больше поцелуев. Больше жара. Больше возбуждения.

Эти минуты с ним казались мне судьбоносными, словно я собиралась встать на путь, с которого нельзя сойти.

Путь?

— Ах, жимолость, — отняв руки от волос, он нежно положил ладони мне на шею и большими пальцами приподнял голову, чтобы встретиться со мной взглядом, — я бы снова прошёл через всё это, лишь бы вернуть тебя.

Он согласился бы на пытки и клеймение только чтобы быть со мной?

— Джек...

Он снова нашёл мои губы. Не успела я опомниться, как мы уже лежали на кровати. Было так приятно чувствовать на себе его тело, прижиматься друг у другу бедрами.

Между поцелуями он нежно шептал:

— Douce comme du miel, — сладкая, как мёд.

— Я... я... — я не могла сконцентрироваться на том, что собиралась сказать. Или была слишком занята, помогая ему снять мою майку?

Яркое сияние глифов освещало палатку лучше любого огня. Сквозь шелк бюстгальтера я почувствовала тепло его больших мозолистых рук и, вскрикнув, выгнулась ему навстречу. Он хрипло застонал, посылая дрожь по всему моему телу. Спустился цепочкой поцелуев вслед движению моих глифов от шеи и до груди. По груди.

— Ты моя, Эванджелин, — поцелуй, — со мной, — касание языка, — а я твой, — он взял меня за руку, сплетая наши пальцы, и посмотрел в глаза, — я так чертовски сильно мечтал о тебе, об этом. Je t’aime. Я люблю тебя. И буду любить всегда.

Выражение его лица разрывало мне сердце, и я отвела взгляд.

— Мне нужно ещё кое-что тебе рассказать...

Я не договорила.

Необъяснимая настороженность охватила меня. Сердце и так билось, как бешеное, теперь же оно просто выскакивало из груди. Что-то было не так. Что-то приближалось.

Кто-то.

Я оттолкнула Джека и вскочила на ноги.

— В чём дело? Я слишком тороплюсь? Мы можем подождать с этим.

— Ты здесь ни при чём, — я натянула майку, — мне нужно ещё кое с чем разобраться.

— Куда ты собралась? Я иду с тобой.

— Нет! — я развернулась, выставив руку перед собой. — Подожди меня здесь. Пожалуйста, сделай как я прошу. Хотя бы раз.

И вышла, оставив его в полной растерянности.

На улице сгустился такой туман, что даже дышать стало трудно. Выйдя из палатки, я словно воспарила в невесомости, готовясь к неминуемому падению. Я всмотрелась в туман. Мэтью ждал около ворот. Они уже были открыты? У меня внутри всё сжалось. Что он наделал?

Из тьмы показалась фигура всадника в чёрных доспехах.

Здесь был Смерть. Он прошёл через минное поле прямо за стену!

И я понятия не имела, что он собирается делать.

Мои глифы сияли теперь по совершенно другой причине, просвечиваясь даже сквозь туман. Я расцарапала ладони и посеяла защиту, но лозы вокруг меня росли медленно. Слишком медленно. Без солнца я не смогла перезарядиться после последней битвы!

По мере приближения, черты его внешности проявлялись всё чётче. Плотно облегающая броня обрисовывала широкие плечи, мускулистые руки и ноги. Он ехал высокий и гордый, такой благородный верхом на своём призрачном красноглазом жеребце.

Как только лозы потянулись вверх, Смерть обратил свой взгляд ко мне. Его глаза вспыхнули огнем.

Как и мои светящиеся глифы, его пылающий взгляд выражал силу его эмоций... его гнев. Яркое свечение было видно даже сквозь забрало его шлема.

В призрачных объятиях тумана на меня нахлынули воспоминания о нашей последней ночи...

Оказавшись у кровати, я снова попробовала отговорить его.

— Пожалуйста, подумай о том, что ты делаешь. Ты же принуждаешь меня спать с тобой. Разве ты считаешь это нормальным?

Он обхватил меня за талию и легким движением опустил на свою кровать. И хотя его ладони огрубели от меча, пальцы были изящными и нежными.

— Я не просто укладываю тебя в постель. Уступи и станешь только моей. Моей истиной женой. Ради этого я готов на всё. На всё ради тебя. Он склонился надо мной, и мои руки уперлись в его обнаженную грудь, покрытую татуировками. Эти чёрные витиеватые символы рассказывали нашу историю, постоянно напоминали ему, что мне доверять нельзя. Тем не менее я заслужила доверие.