...а мы - с Земли (СИ) - "Gera Serebro" (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
«Ужинать будем после восьми!».
Воля кивнул.
Еще вчера они внезапно сообразили, что во время трансляции очень удобно общаться сообщениями — вроде бы как на виду у наблюдателей, а в то же время и приватно. Так можно было язвительно прокомментировать очередное замечание Геры, которого Воля невзлюбил еще во время первого собрания, когда подключился к его трансляции. А невзлюбил он его потому, что на съезде тот неоднозначно смотрел на Женю, и, что самое странное, коллега тоже весьма недвусмысленно смотрел на антрополога. Не надо было обладать высоким интеллектом, чтобы сообразить, что эти двое не просто так друг на друга пялятся. А кто в здравом уме и трезвой памяти начнет встречаться с таким заносчивым, вспыльчивым, вредным и себялюбивым созданием, как Женя? Только точно такой же заносчивый, вредный и себялюбивый человек, как Гера! И, хотя с антропологом Воля лично не общался и ранее никогда не пересекался, мнение о нем он сложил далеко не самое лучшее, и малейшее замечание поневоле воспринимал в штыки.
— Доброе утро, — раздался тот самый издевательски-приятный голос.
— Здравствуй, Гер, — за двоих ответил Рома.
— Как спалось?
— Замечательно.
— Воля, ты дополнительные инструкции получил? — как будто бы дружелюбно спросил утренний наблюдатель.
— Получил, — как будто бы дружелюбно ответил он, одновременно отсылая Роме злые смайлики.
— Рома, а ты?
— Да, Гер.
— Кстати, оденься. По новым правилам, вы не должны перед детьми без одежды ходить.
— Разумеется, Гер, — невозмутимо сказал Рома
— И, кстати, в доме, в ванной, бритва лежит. Это такая штука, которой сбривают волосы. Тебе надо побрить, для начала, подмышки.
— Да-да. Конечно. Я читал. Фемина должна быть гладкой и какой-то там еще, — Рома задумчиво почесал кончик носа. — Гер. Я не понимаю. Я прошел отбор потому, что у меня развиты вторичные половые признаки. Зачем же мне теперь от них избавляться?
— Рома, опять ты за свое. Так надо.
— Но это не логично.
— Не ищи логики, просто выполняй требования, и все. Еще вопросы есть?
— Да нет, — пожал плечами партнер.
— Хорошо. И не забывай пользоваться косметикой. Воля, а тебе пора на пробежку.
Книги на сайте - Книголюб.нет
Воля отправил Роме еще одну партию злых смайликов, но с матраса встал, и нехотя пробежал вдоль берега метров сто. Запыхался, вспотел, согнулся пополам и дальше пошел медленным шагом. Решил, что для первого раза этого более, чем достаточно, и с чувством выполненного долга вернулся в дом — переодеться.
Во время завтрака под тенью раскидистой пальмы, с детьми на вытянутых ногах, ему было показалось, что все не так уж и плохо, пока он не сообразил, что Ромы рядом нет. Партнер решил раздобыть бананов, для чего полез на соседствующую пальму. Длинное платье он не стал укорачивать, а перевязал узлом на боку, и таком виде добрался почти до середины ствола. Что возмутило наблюдателя — он немедленно велел поменяться, употребляя такие слова, как «Воля, ты — добытчик!» и «феминам не положено!».
Рома немедленно слез.
А Воля больше всего на свете боялся высоты. И обычно, еще два дня назад, он так и говорил: «Я боюсь высоты!», и все всё прекрасно понимали, но сейчас признаться Гере в слабости оказалось невыносимо. Он заранее слышал презрительную нотку в его голосе, мол, ах, Воля, что ж ты за самец такой, какой-то там высоты — и боишься! Да как же ты, голубчик, на гравиталете-то тогда летаешь, и как же тебе удалось с подобными данными конкурсный отбор пройти? А тебе бояться не положено, и ты должен — обязан! — сейчас же и немедленно страх побороть, иначе никакой ты не самец. Примерно с такими мыслями он переложил детей на матрас, уверенно подошел к пальме и задрал голову. Прищурился от солнца, задумчиво обошел ствол, решил, что соседнее дерево подойдет куда как лучше — бананы там еще не созрели, зато оно было короче раза в полтора. Переместился, обхватил руками ствол, подтянулся.
— Может, не надо? — робко спросил Рома. И даже панды на матрасе притихли, и Валя перестал сопеть — Воле казалось, что за ним напряженно следит весь мир, и сдаться сейчас, на пол пути, для него было равносильно позорному поражению в непонятном соревновании.
— Надо, — буркнул он, из принципа подтягиваясь все выше, и выше, и выше.
— Да не нужны нам эти бананы. Волечка, слезай.
— Нет, — упрямо ответил он.
На высоте около пяти метров голова уперлась в раскидистые листья. Воля сильнее стиснул бедра, убедился, что держится довольно устойчиво, открутил гроздь бананов и, не глядя вниз, крикнул:
— Рома, ты поймаешь?
— Кидай!
Бананы полетели вниз. Удар о песок он не расслышал, следовательно, партнер гроздь поймал. Теперь дело осталось за малым — всего лишь спуститься, но тут Воля совершил глобальную ошибку.
Он посмотрел вниз.
И взгляд от земли оторвать уже не смог. Первые секунды все было относительно нормально — Рома с бананами, песок, камни, боковым зрением улавливался матрас со спящей малышней, а потом земля вдруг стала отдаляться, пальма — удлиняться, партнер уменьшился, и все это угрожающе раскачивалось из стороны в сторону. В районе живота разлился холод, сердце забилось учащенно, мышцы как парализовало — Воля со всей дури вцепился в ненадежный ствол и затрясся всем телом. Казалось, еще немного, чуточку — и он полетит вниз, и всенепременно разобьется.
— Солнце, ты чего не слезаешь? — крикнул партнер.
— А-а-а-а, — тихо завыл Воля.
— Зая, с тобой все хорошо? — с волнением в голосе переспросил Рома.
Выдавить из себя хоть что-нибудь не получилось. Паника вовсю застлала глаза, дикий страх отдавался пульсацией в затылке, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет.
— Волечка, тут невысоко, не бойся, слезай, а я тебя поймаю! — как-то не очень обнадеживающе прокричал Рома.
— Воля, ты чего? У тебя акрофобия? А сразу почему не сказал? — подключился встревоженный голос Геры. — Вниз не смотри. Глаза закрой, а мы сейчас что-нибудь придумаем.
— Может, мне залезть и его снять? Он легкий, — теперь паническая нотка закралась и в голос Ромы. Он то смотрел на ребенка, крик которого набирал обороты, то на Волю; делал шаг к берегу, шаг назад, туда-сюда, туда-сюда, и в целом выглядел очень растерянным.
— А если оба сорветесь? Он же сейчас не соображает ничего. Нет, так рисковать не надо. Может, спасателей вызвать?
— А может, пальму подпилить?
— Может, на гравиталет его подсадить?
— А это мысль, — партнер, не мешкая, бросился к гравиталету, и уже через несколько секунд Воля услышал равномерный гул справа от себя. Чьи-то руки обхватили его за талию и сильно дернули, потом еще раз, и еще.
— А-а-а-а! — завопил он от страха, когда во время очередного рывка не удержал спасительный ствол. Руки разжались, опора потерялась, но угрожающая земля не стала приближаться, напротив, она неожиданно исчезла, и взору открылось безопасное черное дно гравиталета, обитое мягким покрытием — никогда еще Воля не был настолько рад его видеть. Рядом Рома, надежно пристегнутый ремнями, без умолку говорил что-то успокаивающее и гладил его по волосам; пелена перед глазами спала, сердце перестало болезненно ухать. Опустошенный и раздавленный, Воля свернулся на полу и наконец-то плотно зажмурил веки, сквозь которые опять сочились совершенно не самцовые слезы.
— Успокаивайся. Потом поговорим, — влился в голову голос Геры. И это «потом поговорим» ввергло его в окончательное уныние.
И появилось настроение только вечером. После восьми. Воля тогда стоял по колено в воде, с удочкой в руках, и делал вид, что рыбачит. Одновременно с Ромой они прервали трансляцию и посмотрели друг на друга.
— Бросай эту свою самцовую ерунду. Пойдем займемся действительно важными делами, — подмигнул партнер.
Уже не актуальная ультразвуковая удочка отлетела в песок.
— Лиса, лиса, ой ну надо же, опять лиса, лиса спит, лиса ест, лиса чешется… а у тебя есть что-нибудь помимо Фимы? Не то, чтобы мне неинтересно было на нее смотреть, просто…
