Сторонний взгляд (ЛП) - Картер И. С. (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗

Я не всегда быстро догоняю, но внезапно меня озаряет. Она постоянно на всё натыкается, она избегает прямого зрительного контакта, факт того, что она не вздрагивает от моих шрамов, насколько бы мужественной она не была — большинство людей убегают за милю, когда видят меня, и её глаза — их цвет так отличается от всех, что я когда-либо видел.

— Позволь мне помочь тебе, Кал, — мягко предлагаю я, не ожидая, что она согласится. Я располагаю обе руки под ней и прижимаю к груди. Обожаю ощущать её прижатой ко мне даже ещё более, чем вчера вечером в темноте, когда я положил её на кровать. Затем я позволяю ей медленно опустить ноги, пока они не прикасаются к твёрдой земле.

Её пристальный взгляд всё ещё отведён от моего, когда она делает маленький шаг назад и вытирает грязные ладони о джинсовую ткань, что обтягивает её бедра.

— Кал, посмотри на меня, — мой голос твёрд, но звучит лишь как шепот. Я знаю, что она слышит меня, поскольку замирает, и я могу точно сказать, что она взвешивает свои возможности.

— Кал, — её имя просьба на моих губах.

Медленно она поднимает голову и смотрит на моё лицо. Любому может показаться, что она смотрит прямо на меня, но когда я внимательно изучаю её лицо, то могу увидеть, что её глаза нацелены всего лишь выше хряща моего носа.

— Сколько пальцев я показываю?

— Что за бессмысленный вопрос, — быстро парирует она, её голос мягок, но тон противоположен.

— Сделай мне одолжение, — настаиваю я. — Сколько?

Она колеблется, затем перемещает свой пристальный взгляд туда, куда, как она думает, я переместил руку, её глаза останавливаются на пустом воздухе.

— Ни одного, — в конечном счете, отвечает она, и в течение секунды я неожиданно пойман, поскольку она даёт правильный ответ, но я даже не отодвинул свою руку от бока.

Я не двигался.

Моя молчаливость заставляет её слегка улыбнуться. Она думает, что выиграла.

— Я собираюсь кое-что спросить у тебя, и я пойму, если ты солжешь, Кал, так что скажи мне правду.

Она опять замирает, а я изучаю каждое крошечное движение её лица, наблюдая за тем, как сильно крутятся колёсики в её мозгу в ожидании.

— Ты всегда была слепой?

Глава 17

Калия

— Ты всегда была слепой?

Хотя меня и терзало его открытие, я всё же калека.

Прикусываю внутреннюю сторону своей щеки, отказываясь отвечать, подбородок задран, плечи расправлены и готовы к конфронтации, пытаясь скрыть, что в душе я сломлена.

Никто не знал, кроме Дамарис.

Затем Фей как-то выяснила это, но она поклялась сохранить мой секрет. Чтобы он был выкрикнут вот так, всем этим людям — это более мучительно, чем я когда-либо могла предположить.

Теперь я для него бесполезна.

Я чувствую, как он придвигается ко мне, и всё же мы по-прежнему на расстоянии вытянутой руки.

— Как ты это делаешь, я никогда не видел никого столь же грациозного, как и ты, или такого же осведомлённого о своём теле или пространстве вокруг. Ты двигаешься, как будто идешь по воздуху, особенно когда никто не смотрит. Ты нашла путь к моей реке, и ни разу не споткнулась.

Благоговение слышно в каждом его слове, только я всё равно чувствую лишь стыд и смущение.

Мы оба молчим, и кажется, что проходят минуты, и если б у меня было время оценить пространство вокруг меня, прежде чем я упала в эту дыру, я была бы способна развернуться и убежать. Существует вероятность, если я сделаю это сейчас, то с моими эмоциями в беспорядке и взболтанными чувствами, я сделаю намного большее, чем застряну с коленом в глубокой грязной дыре. И так я решаю делать то же, что и всегда. Притвориться.

— Я не знаю, о чём ты говоришь, и я прошла твоё испытание, я сказала тебе, что ты не показывал ни одного пальца.

— Да, ты прошла. Ты прошла, поскольку не слышала, чтобы я двигался, а не потому, что видела мои пальцы. Какого цвета у меня глаза?

Мой позвоночник цепенеет, и я хочу убежать.

— Я недостаточно близко, чтобы сказать.

Ещё одна ложь.

Он делает ещё один шаг ко мне, носки его ботинок упираются в мои. Это идентично тому, как он приблизился ко мне, когда нашел меня в реке. Только в этот раз нет никакого гнева, текущего от его тела к моему. Он не пытается запугать меня.

— А теперь, какого они цвета? — давит он на меня, чтобы я ответила ещё раз, и он так близко, практически грудь к груди, что я чувствую жар его тела напротив моего. У меня нет выбора.

Больше никакой лжи.

Я неуверенно поднимаю свою дрожащую руку и колеблюсь, моя рука дрожит в движении. Кажется, сам воздух между нами, вибрирует от моей нервной энергии, и моё опасение очевидно ему. Затем я чувствую его глубокое и медленное дыхание, он понимает моё намерение и ожидает его, и неожиданно я больше не нервничаю. Он знает, что я собираюсь прикоснуться к нему, и он хочет, чтобы это произошло. Ему нужны мои руки на его лице.

Тишина воцаряется вокруг нас, когда кончики моих пальцев достигают его подбородка. Этот первое прикосновение легче пёрышка и более интимное, чем что-либо из того, что я испытывала в моей жизни.

Грубая щетина трётся о подушечки моих пальцев: текстура нежная, но всё же колючая, я открываю ладонь, чтобы почувствовать больше её. Он так тихо вздыхает, что это практически не слышно здесь, на открытом воздухе, но я чувствую тёплое дуновение воздуха на чувствительной коже моего запястья, и дрожу.

— У тебя есть маленькая ямочка на подбородке, — бормочу я больше себе, чем ему. Нуждаясь в большем количестве его черт, я перемещаю пальцы вдоль его сильной челюсти, ощущая, как его щетина утолщается в некоторых зонах больше, чем в других. Она, безусловно, равномерна, но мои всевидящие пальцы могут ощущать малейшие изменения. Далее они двигаются по росту щетины до гладкой кожи острых скул, а затем я чувствую это — и он леденеет. Толстый хребет сморщенной кожи зубчатой формы, но гладкий при прикосновении. Это старый шрам, и пока мои пальцы прослеживают его дорожку, я могу сказать — это длинный шрам. Я нежно следую по нему: он чуть выше его скулы уходит вниз по длинной кривой, где он оканчивается глубоко в изгибе его губ. Назад кончики моих пальцев следуют за изменяющейся толстой рубцовой тканью шрама, пока он не заканчивается в углу его левого глаза. Мои пальцы останавливаются на краю, его веки моргают, а длинные ресницы щекочут мою кожу.

— Кто это сделал с тобой?

Он громко и шумно вздыхает.

— Я скажу тебе, если ты скажешь, какого цвета у меня глаза.

— Зелёные, — незамедлительно отвечаю я. — Не как летняя трава, а цвета лесного мха.

Он задерживает дыхание, затем ещё раз медленно выпускает воздух. Я по-прежнему изучаю его лицо своими пальцами, так что я тут же чувствую, как он нахмурил брови и глубокую морщину на его лбе. Он хочет понять, как я узнала, пока также пытается выкрутиться от того, чтобы не рассказывать о своём шраме.

Обдуманные слова выходят через его стиснутые зубы, и он, наконец, отвечает на мой вопрос.

— Моя мать, а мужик, от которого я тебя вытащил, закончил её мелкую ручную работу.

Моё сердце пропускает удар, прежде чем переходит безумной гонке. Я ожидала, что он скажет, что это произошло в битве. Я не была готова к его признанию, что однажды он был собственностью так же, как и я.

— Поэтому ты был там в тот день? Ради возмездия?

— Да, и если б я мог убить этого ублюдка ещё раз, я бы убедился, что воспользовался каждым часом длинного дня.

Я оглядываюсь назад, позволяя моему разуму быстро скользить по воспоминаниям о том времени:

Тот мужчина владел мной короткий период времени до того, как пришел Грим и спас меня. Две недели, возможно чуть больше. И я была неоднократно использована такими способами, которые стёрла из своих воспоминаний. Мне было отказано в основах выживания, и когда моё тело могло, я поглощала гнилую воду из туалета в своей тёмной клетке со случайными отходами заплесневелого хлеба, брошенного в мои ноги. День, когда Грим унёс меня оттуда, был днем, когда я решила сдаться. Я оплакивала то, что опозорила Дамарис, говоря ей, что мне жаль, что у меня нет больше желания жить и что я устала и хочу присоединиться к ней. Когда тот в последний раз мужчина забрал меня в свою игровую, я была готова. Готова со всем покончить.