Невеста. Последнее задание Энди (СИ) - Серебрянская Виктория (электронные книги без регистрации .txt, .fb2) 📗
Меня передернуло, когда я вспомнила что пришлось пережить. И тут же нервно хихикнула. По правде говоря, виноват в случившемся не арголец, а я. Если бы я стояла смирно, то и прикосновения бы не было. А так, в своих метаниях и попытках вырваться, я сама нечаянно коснулась скулой мужской руки. Истерический смешок сменился всхлипом, напугавшим меня саму. Ага, Энди, ври больше. Да еще и самой себе. Там, у стены в коридоре, ты могла только беспомощно трепыхаться в сильных руках. А арголец этого даже и не заметил.
Никогда раньше мне не приходилось быть объектом сексуального насилия. Наверное, потому, что на Земле я могла спокойно голыми руками навешать любому идиоту, вздумавшему силой взять то, что я давать не желала. И ощутив на себе жуткую, нечеловеческую силу инопланетника, и его недвусмысленный интерес, я растерялась. И, как следствие, запаниковала. Отсюда все мои глупости. Я медленно стянула с себя комбинезон и поплелась в душ. От аргольцев нужно держаться как можно дальше. Ради собственной же безопасности.
На гигиенические процедуры я потратила времени гораздо больше необходимого. От долгого стояния под душем даже кончики пальцев сморщились. Вот только ни успокоения, ни хоть какого-нибудь разумного решения в голову так и не пришло. Меня сильно беспокоило поведение аргольца по отношению ко мне, идущее в разрез со всей имеющейся у меня информацией. И в том досье, что прислал мне папа, и в том, что давал для ознакомления Бестужев, одинаково говорилось об уважительном отношении мужчин этой расы по отношению к женщинам. Но в коридоре я этого уважения не увидела. И вот вопрос: чего я не понимаю? Может ли быть так, что проблема именно в этом конкретном аргольце? Да нет, это просто бред. Если бы он был психически неуравновешенным, то ему бы не доверили подобную миссию. К тому же, я не в первый раз с ним сталкиваюсь. Правда, в прошлый раз он не знал, что я женщина. А что если… Я даже воздухом поперхнулась от пришедшей на ум мысли. Что, если аргольцы уважительно относятся только к своим женщинам? А женщины иных рас для них второй сорт? Что тогда ждет наших девочек на этой планете?
Не удержавшись, я опять начала мерно расхаживать по каюте. Почему-то в движении мне лучше думалось. Наверное, сказывался недостаток физической нагрузки. И в ходьбе я сбрасывала излишек нервной энергии.
Но в этот раз даже движение не помогло мне. Спустя пол часа мерного вышагивания по каюте я сдалась и отправила сообщение папе. Мне отчаянно не хватало возможности поговорить с ним в режиме реального времени! Но чего не было, того не было. Придется довольствоваться перепиской. Пусть папа попробует по своим каналам узнать, как на самом деле относятся аргольцы к женщинам иных рас. Если наши девчонки окажутся для них чем-то вроде бесправных игрушек для сексуальных утех, то я костьми лягу, но не допущу, чтобы договор был исполнен. И плевать на последствия! Землянки не заслуживают подобной участи!
В самом конце сообщения я, воровато оглянувшись за спину, словно кто-то мог это увидеть, я попросила папу навести справки по одному конкретному индивиду. И даже фотографию его приложила. Почему-то этот арголец, носящий на лице отметины от моего кастета, беспокоил меня больше всего.
Поспать этой ночью мне так и не удалось. Ближе к завтраку, когда нервозность несколько улеглась, мною овладело странное состояние. Нет, это была не апатия. Я по-прежнему обдумывала ситуацию, пыталась предугадать возможные действия аргольцев и прикидывала, что я могу сделать для защиты своих людей и невест. Но вот в отношении самой себя…
Определить одним словом это состояние я не смогла. Но ближе всего это ощущение было к покорности своей судьбе. Словно уже все расписано и распланировано. И я никак на свою судьбу повлиять не могу. Странное, глупое состояние. Не свойственное мне. Чтобы не начать жалеть себя, я старалась думать об аргольцах только как о тех, кто прилетел забрать девушек по договору.
На завтраке было шумно. Девушки злились на то, что вчера их вынудили сидеть взаперти. Прислушавшись, я хмыкнула. Дурехи, вам же лучше от того, что вы весь день пробыли по своим каютам.
В столовую я явилась с одной конкретной целью – хотя бы с помощью еды поддержать свои силы. Но есть не хотелось. От одного вида красиво сервированных, словно в дорогом ресторане блюд, желудок сжимался в отвращении. А от одуряющих ароматов мутило. Вот только поесть было нужно. Нужно хотя бы так восполнить запас потраченных сил. Раз поспать не удалось, и до вечера вряд ли удастся. Транквилизаторы оставлю, как крайнее средство.
Приняв такое решение, я положила себе на тарелку омлет. Сладкую булочку щедро намазала маслом и джемом – углеводы в первую очередь источник энергии. Хотела еще в кофе добавить сливок, но, представив эту бурду, содрогнулась. И привычно налила просто черный.
Загружая тарелку снедью, я пропустила момент, когда ко мне подошла поздороваться Юлия. Мы почти всегда завтракали, обедали и ужинали вместе. Иногда к нам присоединялась и Наташа Мазур. Но дочери капитана было с нами не уютно. И чаще она принимала пищу в компании двух других невест с родословной, поскромнее Юлии, Валери Леруа и Софии Моретти. Юлия удивленно уставилась на мою тарелку:
– Ого! Непривычно плотный для тебя завтрак!
Я скривилась:
– Не начинай. Мне вообще на еду и смотреть противно. Но поесть нужно.
Юлия сунула в рот ложку йогурта и удивленно приподняла брови, молча прося пояснения. Я вздохнула. С полячкой мне было легко. В ее компании я получала так необходимую мне передышку, чуть ослабляя железный самоконтроль и частично становясь сама собою. Но ее любопытство меня иногда просто убивало. Впрочем, сейчас я вполне могу поделиться частью событий. Все равно остальные невесты узнают об этом ненамного позже.
– Мне не удалось ночью поспать. Вчера прилетели аргольцы.
Юлия поперхнулась. В оглушающей тишине столовой это прозвучало, как выстрел. Тишина?! За беседой мы обе не заметили, как все звуки в столовой умерли. Я ощутила, как вдоль моего позвоночника скользнуло что-то одновременно ледяное и обжигающе-горячее. Переменив позу, якобы, чтобы было удобнее постучать полячку по спине, я осторожно оглянулась. Так и есть. На пороге столовой стояли Бестужев и «мой» арголец. Черт! Как же неудобно не знать его имени!
Я тронула прокашлявшуюся Юлию за руку, указывая на гостей. Все девушки уже давно отложили еду в сторону и настороженно смотрели на мужчин. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, мы тоже повернулись. Но я постаралась спрятаться за спину полячки. Вряд ли поможет, но может хоть не так пристально будут рассматривать. Я представила, что почувствует арголец, когда увидит меня среди невест, и едва не захихикала. А потом содрогнулась, когда поняла, что инопланетник может на всю столовую поинтересоваться, что я делала ночью в медицинском центре.
Бестужев заговорил только тогда, когда убедился, что абсолютно все девушки смотрят на него и на инопланетного гостя.
– Доброе утро, леди! – Негромкий голос дипломата просто журчал ручейком. Я с трудом удержалась от гримасы отвращения. Вот льстец! – Приятного всем аппетита!
Девушки ответили разрозненно и нестройно. Но дипломата это не смутило. Все с той же сахарной улыбочкой он продолжил:
– У меня для вас новость: вчера «Тацина» состыковалась с аргольским кораблем. На котором прилетели представители ваших будущих супругов. Чтобы сопровождать наш корабль до самой Арголы в качестве охраны и почетного эскорта. Сейчас рядом со мной находится глава делегации сит Кассиан Юфранор тиНьер Авейро.
Бестужев театральным жестом указал на своего спутника. Арголец слегка поклонился, в странном жесте прижав к груди ребром сжатую в кулак ладонь. Девчонки несколько оживились, зашушукались. А я ошеломленно захлопала глазами. Окружающим меня дурехам и невдомек, что перед ними либо бывший, либо будущий правитель Арголы. Приставку «ти» к фамилии получали только правители. И их дети уже не имели права на эту почетную частицу. Сомневаюсь, что действующего правителя отпустили бы в космос. А имея в виду цель нашей экспедиции, я скорее предположу, что перед нами будущий правитель. В сердце вспыхнул жгучий огонек: «Невесту себе присматривает, гад!».
