Последний поцелуй на ночь (ЛП) - Шоуолтер Джена (читаемые книги читать TXT) 📗
Джекис пнул Соло в бок, чтобы разбудить — послышались аплодисменты.
Когда Голубоглазый поднял голову, то быстро заморгал, возможно, пытаясь сосредоточиться.
Джекис ходил вокруг него, высоко подняв руки. Он остановился перед иным и повернулся лицом к зрителям.
— Этот мужчина — это отвратительное существо, осмелился прикоснуться к человеку без разрешения, — кричал ее отец, раззадоривая толпу. Вика продолжала читать по губам. — Он намеренно хотел причинить непоправимый вред, даже после того, как был предупрежден об обязательности хорошего поведения.
Сквозь толпу пронесся крик «Фуу», и вибрация от него почти сбила Вику с ног. Она оглядела людей, с которыми выросла, надеясь, молясь о том, чтобы найти хотя бы одно сочувствующее лицо, что кто-то, встанет и крикнет, «Это неправильно. Я не позволю вам причинить ему боль». Кто-то сильный, способный заставить ее отца отступить.
Вместо этого она почувствовала ехидное ликование и порочное удовольствие. Выражения лиц казались маниакальными, благодаря сценическим костюмам, которые до сих пор были на артистах после последнего шоу. Пестря всевозможными: блестками, перьями, короткими пышными юбками, кружевом и колготками, блестящими торсами, и расписными штанами.
Люди, будучи изгоями, принимались только для развлечения толпы. Теперь, они хотели веселья и думали, что заслужили хорошее шоу. Джекис получил признание, в конце концов.
Мышцы на спине Голубоглазого сжались, и он выпрямился. Осмотревшись, мужчина внезапно насторожился.
Кто-то бросил в него горстку поп-корна, и желтые зерна дождем просыпались над телом иного.
Ярость сверкала в его глазах… и огонь, горячее, чем костер, горящий рядом.
Вика догадывалась, что задумал Джекис. Только не это.
— Пусть это будет уроком для всех, — продолжал отец, поворачиваясь… поворачиваясь лицом к публике. Он говорил еще что-то, но стоял спиной к Вике, чтобы она не могла прочитать по губам. Толпе нравилось представление, неважно угрозы или оскорбления произносил Джекис, поскольку люди смеялись. Потом Джекис снова повернулся в сторону Вики и продолжил, — … узнают, что неповиновение влечет за собой страдание.
Приветствия присоединились к смеху. Желудок Вики скрутило. Так много потрясений, на которые она реагировала в последнее время, от чего чувствовала, будто в животе взбивали масло.
Когда отец протянул руку, Матас вложил в раскрытую ладонь кнут, и Вика отпрянула, скрываясь в тени. Джекис хотел крови девушки, и если бы заметил ее, то избил бы тоже.
Кое-что странное произошло сегодня. Через несколько минут после ухода Матаса из ее трейлера, снова замерцали огни.
Она открыла дверь, ожидая, что он вернулся.
Вместо Матаса на пороге стоял Джекис. Угрюмый и разъяренный.
— Ты посмела не повиноваться мне? Осмелилась подвергнуть себя опасности, зная, что для меня, ты — самая драгоценная вещь в мире?
Он толкнул Вику обратно, ворвался вслед за ней и ударил.
— Прости, — прошептала Вика.
— Почему ты делаешь это со мной? — Пощечина. — Зачем заставляешь причинять боль, тебе это нравится? — Еще одна.
Но в этот раз, Джекис вскрикнул от боли. Он. Не она. Как будто ее кожа каким-то образом порезала его.
А затем в голове Вики, раздался голос. Это был фактически первый звук, который девушка услышала за эти годы. Потрясенно, она потерла уши, покачала головой, только чтобы понять, что звук шел не снаружи… он возник внутри.
Но этот голос не принадлежал ей. Шок превратился в замешательство, а смятение в ужас.
Она сошла с ума?
«Не давай ему бить себя», — произнёс голос.
Затем немного громче: «Ты сильная».
А потом еще громче: «Ты победишь».
Возможно, она сумасшедшая, но ей разрешили, будто слова наполнили силой изнутри. Вика, каким-то образом набралась смелости и закричала отцу в лицо:
— Нет! Я не позволю тебе!
Отец отшатнулся на несколько шагов, как бы оступившись, прежде чем остановиться и размять кости в суставах, готовясь к серьезным действиям.
Но, вместо того, чтобы ударить Вику, он приостановился, и капелька страха появилась в его глазах. Страх. Проявленный перед ней!
— Меня ждут на арене, — пробормотал он, словно был сбит с толку. — Разберусь с тобой позже.
Испугался Джекис или нет, но никогда не забывал наказать, никогда не прощал и не проявлял милосердие. Даже к ней, его предполагаемой любимой дочке.
Поэтому Вика решила вернуться в зоопарк и проверить Голубоглазого. В конце концов, избиение уже ждало ее. Подходящее время, не подчиняться и делать то, что хочется?
Когда девушка вышла из трейлера, голос вернулся:
«Позже, ты снова будешь сопротивляться. Позже, ты опять победишь».
— Кто ты? — спросила она. — Что ты?
Тишина. И все же казалось, будто теплое одеяло обернулось вокруг нее, укрывая, и исчезло секунду спустя, словно этого никогда не было. Как если бы Вику просто обняли и потом отпустили.
Но… это означало, что она не сумасшедшая. Это означало, что некто пытался помочь ей.
Некто… абсолютное добро из другого мира? В конце концов, если зло может проявляться, очевидно, добро тоже.
— Потом, я уже не смогу сопротивляться, — прошептала Вика. Если она станет большой проблемой, то Джекис исполнит угрозу и ослепит ее.
Мог даже выгнать Вику из цирка, и она окажется на улице, неспособная добраться до своих денег, без навыков, без защиты… без надежды.
Движение привлекло ее внимание, возвращая к реальности. Отец только что раскрутил кнут, с разделенным на три части наконечником: одна с осколком стекла, вторая с большим гвоздем, и третья с деревянной щепой.
У Вики образовался ком в горле, и подбородок задрожал. Соло будет мучительно больно сегодня вечером.
Она практически была готова стать той, кто склонится над плахой, и получит удары плетью.
Незнакомец попытался причинить боль иному, который защитил себя так, как Вика всегда хотела и пыталась найти силы защитить себя. Соло заслуживал похвалы, а не наказания!
Вина за это уничтожит ее.
Голубоглазый не торопясь просматривал толпу во второй раз, замедляясь все больше и больше… пока его пристальный взгляд, не встретился с её. Глаза Вики расширились от удивления и смятения.
Он не мог видеть ее. Никто не мог. Под покровом темноты она стояла в стороне, завернувшись в плащ черный как ночь.
Джекис встал позади Соло.
Пристальный взгляд Голубоглазого переместился от нее, останавливаясь на… иной, которую Вика звала Киттен. С пронизанным яростью выражением лица, она вцепилась в прутья клетки. Мужчина кивнул ей, подбадривая.
Быстро он действует. Всего два дня в цирке, а уже завёл роман с девушкой.
Искра ревности вспыхнула в груди Вики. Ревность? Серьезно? Но почему?
Голубоглазый несомненно презирал ее, и продолжит это испытывать, пока план по спасению не будет утвержден или пока не умрет в этом цирке… что произойдёт раньше.
Вика отвела взгляд и направила его на Таргона.
— Матас! — кричал он.
Матас не реагировал.
Каамил-Ализ попытался снова.
— Матас! Посмотри на меня! Посмотри на свою судьбу!
Ноль реакции.
Вика предположила, что слишком шумно, чтобы отличить единственный голос. И снова возник вопрос, почему Таргон так ненавидел Матаса? Насколько она знала, эти двое никогда не общались.
Джекис занёс кнут высоко в воздух. Девушка почувствовала вибрацию, и хотя ничего не услышала, но подозревала, что сейчас толпа непристойно скандировала. Соло сжал зубы.
Усмехаясь, отец нанес первый удар.
Брызги крови и куски кожи полетели в разные стороны. Вика вздрогнула и прижала ладонь ко рту, чтобы помешать себе закричать. Но иной даже не вздрогнул… лишь ещё раз взглянул на неё.
— Прости, — прошептала она. — Мне очень жаль.
Второй удар.
Голубоглазый даже не покачнулся, а Вика вздрогнула. Как Джекис мог бить людей? Как можно быть таким безжалостным?
