Вредина, маг и обряд, пошедший не так! (СИ) - Крейн Антонина (книги .txt) 📗
Совсем как красное полотно матадора…
Наконец нимфину надоело сражаться. Наверное, он прикинул, что все нужные баллы уже набрал — теперь и закругляться можно!
Аллилуйя. Я надеялась, это случится быстрее!
Каприз еще раз скользнул по мне взглядом и решил завершить дуэль по примеру предыдущих студентов. Это было разумно: они с Артуром стоили друг друга и никак не могли пробить брешь один в защите другого. Придавить с помощью пумы жалкую землянку — вот лучший выход! Ведь тогда бой кончится сам по себе.
Каприз что-то гортанно крикнул, и пума, рыча и брызжа слюной, на полном ходу рванула к ошеломленной мне.
Конец игры.
Прыгнула, раскрыв когтистые лапы в прыжке, и… Пролетела сквозь визжащую иллюзорную Вилку. А потом покатилась кубарем по тотчас заботливо подставленной ледяной дорожке.
ТА-ДАМ! Вот и наша хитрость подоспела!
…Иллюзорную меня Артур создал в самом начале, под прикрытием непрозрачного лилового щита. Тогда как настоящая я в тот самый момент — пока пума прыгала поверху — отбежала на край площадки и слилась там с пейзажем. Для этого мы применили ту же технику маскировки, какую юный Эдинброг использовал в деканской спальне в Галлаке. (Надеюсь только, у меня на лбу потом не будет вышивки…). Поэтому Артур и прятал руку за спиной — удерживал плетение.
В общем, весь бой я, как невидимка, я стояла на заранее условленном нами месте, готовая принять обманный пас в тот момент, когда нимфин и пума отвлекутся.
Этот момент случился сейчас. Из-за Ленты Сопряжения Каприз тоже дернулся и схватился за голову — она закружилась — когда пуму завертело на льду.
Артур тотчас кинул в мою сторону формулу Полнейшего Захвата Бедолаги. Я с готовностью шагнула навстречу плетению и вывернула руки хитрым образом там, чтобы заклятье, достигнув меня, разделилось пополам и рвануло в две стороны — в спину нимфину и в хребет пуме…
Победа была так близка! Мы точно получим высший балл — за сотрудничество, за атаку, защиту, находчивость и, черт возьми, милосердие: Захват не причиняет боли.
Но…. Не успела формула долететь до соперников, как над ареной вдруг разнесся низкий звук «Бом-м-м!».
Все заклятья потухли разом, как отрезало. Я ошарашенно обернулась. Чертов гном, стоящий у гонга, поднял табличку «ПЕРЕРЫВ».
Ах ты ж…
Я перехватила взгляд Каприза. Он был многообещающе-убийственен.
Помощники экзаменаторов вытолкнули нас с арены в разные стороны и всучили бутылки с водой.
— Три минуты отдыха! — орали они, отвратительно-бодро похлопывая нас по плечам. — А потом снова в бой!
— Черт! — испуганно бормотала я, глядя на Артура. — А теперь-то что?! Наша хитрость использована! Щас пума точно сходу меня убьет!
— Я тебя щитом окружу, не убьет.
— Но ведь нельзя держать стабильный щит и кидать атаки одновременно! Что, еще целый раунд в обороне простоим? И снова перерыв? И так до вечера?
— Я могу опять сделать тебя невидимой, ты где-нибудь затаишься…
— Пума — дикое животное, эй! Она меня по запаху мигом найдет! В первый раз она просто не ожидала подвоха, поэтому не искала вовсе…
— М-да.
Артур тоже был не очень счастлив.
— Ладно, — сказал, одним махом выливая всю бутылку воды себе на голову, чтобы охладиться.
Паника паникой, а я невольно зависла, глядя на этот воистину рекламный жест. Вот умеет же быть секси, когда хочет, а. Или, скорее, когда, наоборот, не хочет. А думает о чем-то своем. Выживабельно-важном. Умном. И глаза темнеют, а брови сдвигаются грозовым фронтом…
— …Ладно, — повторил Артур, тряхнув головой. — По правилам я не имею права трогать чужого фамильяра, но своего, конечно же, могу. Есть одно заклятье, которое по-хорошему занимает минимум час вязи, иначе истощает колдуна очень сильно, но… Ай, фиг с ним, восстановлюсь как-нибудь, — он будто сам себя на что-то уговаривал. — Помнишь, я нарастил тебе русалочий хвост?
— Ну.
Нас уже звали обратно на арену.
— Я тебе об этом не сказал, но меня восхитило, как быстро ты адаптировалась к измененному телу. Это какая-то землянская особенность — вы очень легко подстраиваетесь под обстоятельства, помню по Борису… Мы, галианцы, по полдня страдаем, даже если нам просто перепонки сделать. Короче, Вилка.
Мы уже выходили на песок. Зрители хлопали. Экзаменаторы что-то бубнили.
Артур на мгновение затормозил, тремя пальцами взял меня за подбородок и, глаза в глаза, чтобы точно дошло, сказал:
— Я сейчас тебя сделаю тигром, окей?
Глава 29. Р-р-р-р… моё…
Нет, не окей! СОВСЕМ НЕ ОКЕЙ!
…Хотелось закричать мне, но я только судорожно кивнула.
И попросила:
— Сделай гигантским тигром, ладно? Чтоб я была гораздо больше пумы.
Потому что это определенно тот случай, когда размер имеет значение.
— Обещаю, — кивнул Эдинброг.
Главный экзаменатор приподнялся из бассейна и с плеском упал обратно, знаменуя начало раунда… И тотчас Артур стал колдовать.
Он быстро крутил запястьями, перекатывался с пятки на пятку и раскачивал тело — как в цигуне, поставленном на перемотку. Студент что-то шептал, глаза его вспыхнули нестерпимо алым. Воздух вокруг нас сначала помутнел, а потом в нем начали проявляться потоки света, похожие на закрученные ленты гимнасток. Или скорее даже на светящиеся золотом цепочки ДНК…
Я не знала куда смотреть: на яростного Артура или на наших соперников. В первый момент они не поняли, фигли Эдинброг стоит к ним спиной, пусть бой уже начался. А теперь осознали и сорвались нам навстречу, явно намеренные пресечь безобразие на корню.
Вот только истинное безобразие неукротимо!
Эдинброг зубами схватился за край одной наколдованной цепочки и втянул ее, как длинную мармеладку. Потом он махом собрал остальные «ДНК» в букет, смял их в кулаке, подшагнул ко мне и вдруг сделал две вещи одновременно.
Во-первых, он резко опустил руку с чарами мне на грудь, в район сердца (вообще я бы сказала «он ударил меня по груди», но это звучит абьюзивно даже в условиях боя).
Во-вторых, Артур подтянул меня к себе, наклонился и… поцеловал.
Точнее, в первую секунду я подумала, что это поцелуй. И решила, что Эдинброг свихнулся. Или просто оказался яростным, воинствующим романтиком. Что, в принципе, то же самое.
И что я свихнулась с ним заодно — потому что внезапная, оголтелая радость, заполнившая меня от его касания, явно сигнализирует о каких-то сбоях в системе… Например, о намечающейся болезни, чей международный шифр — F 63.9. (Якобы. На самом деле информация о том, что ВОЗ категоризировала влюбленность как расстройство — всего лишь интернет-утка года эдак две тыщи десятого).
Но, в любом случае, это оказался не поцелуй. А всего лишь способ передачи импульса для скоростной трансформации.
Губы Артура прижались к моим, теплым и удивленным, язык напористо толкнулся вперед, и мне показалось, что в меня скользнул луч закатного солнца, кем-то оторванный от звезды и теперь мечущийся в поисках дома. А в сердце тем временем скользнул еще десяток таких лучей…
Они встретились где-то в районе гортани, и я вдруг хрипло, по-звериному застонала в губы Эдинброга. В огромных зрачках колдуна я увидела, как сменяют цвет мои радужные оболочки. Они стали желтыми. Тигриными.
Артур погладил меня по затылку:
— Хороший стон. Но сейчас лучше рычи, — шепнул он, отстраняясь, и не глядя швырнул себе за спину силовой волной, отбившей нимфина назад.
А пума и так замерла. Напряженная.
Ибо со мной стали происходить дикие вещи… Меня будто уменьшило — сжало до маленькой точки, проблеска сознания, такого плотного, что я почувствовала себя белым карликом — звездой, готовой взорваться — а потом… Ну да, собственно, так и случилось.
Потом меня взорвало. Как попкорн.
Уже в новое тело. Никаких жутких ломок хрящей и сухожилий, хвала небесам. Просто взрыв света.
И вот я тигр. Ох!..
Мысли тотчас запутались и потерялись.
