Опасайся дверных ручек (СИ) - "Эйта" (чтение книг TXT) 📗
Он тоже плохо спал и в какой-то момент просто не выдержал и пошел исправлять ситуацию. Конечно, повинен в его бессоннице был не только страх Юлги провалиться перед матерью. Свою лепту вносила и Селия, и Жаннэй... Но только Юлгу Варт знал достаточно, чтобы пойти исправлять все с утра пораньше.
Варт подумывал оставить этот дом до тех пор, пока здесь все не подуспокоится. Если к постоянным скачкам настроения Юлги он еще мог привыкнуть, то остальных терпеть просто не видел смысла. С ними-то он ничего сделать не сможет. Пожалуй, стоило напроситься к Керну... А с Селией пусть Ярт разбирается.
Варт притащил себе из кухни табурет, уселся поудобнее, прислонившись спиной к двери и призадумался, как бы половчее исчезнуть - хотя бы до отъезда Юлгиной матери.
Огонек.
Далеко-далеко теплился огонек.
И Юлга пошла к нему, преодолевая плотный, как вата, воздух, взяла его в руки. Он расцвел, окружая Юлгу огненными лепестками, и в темноте заплясали две тени - еще более темные, чем темнота.
Мальчик - нет, не мальчик, юноша.
Девочка - нет, не девочка, девушка.
Голоса - сначала тихие, тени голосов, они становились громче, пока не стали почти реальными. Тени становились ярче и ярче, пока Юлга не смогла различить молоденькую тетю Ато и Ярта, у которого было такое юное, такое живое лицо, что Юлга узнала его не сразу. Узнала не по лицу - по язвительным интонациям его голоса.
-- Подслушиваешь? - Спросил Ярт.
Яльса вспыхнула, смешалась, спрятала лицо в ладонях: ей было очень стыдно. Ярт же продолжил этак барственно:
-- Ничего ты так не услышишь. Тут стакан нужен и знать, куда прислонять. Давай, мухой на кухню за стаканами!
Огонек мигнул; Яльса стояла в той же позе, но в руках у нее было два высоких стеклянных стакана из под сока. Она несмело протянула их Ярту, руки у нее дрожали.
-- А...
-- Если ты хочешь знать, как я обошел защиту - я проставился подмастерью! - Хвастливо ответил Ярт на невысказанный вопрос. - Прислоняй во-о-от сюда, слушай!
"Да он же рисуется перед ней!" -- Восхитилась Юлга. -- "В жизни бы не подумала, что Ярт может вот так вот по павлиньи распускать перед девушкой хвост".
Огонек снова мигнул.
Яльса сидела на полу, обняв колени, и почти шептала.
-- Они... такие добрые... - Уже чуть громче. - Они хотят меня принять, но у них же будут проблемы!
-- Тише ты, не ори! - Отрезал Ярт, присаживаясь рядом с Яльсой на корточки. - Ничего у них не будет, папа знаешь какой влиятельный! Скажет слово, и этот старый пердун Орку Дафл рот-то и захлопнет.
-- Я не понимаю, зачем они так...
Ярт махнул рукой.
-- Тут все просто: мама думает, что мы поженимся.
"Действительно просто", -- подумала Юлга, -- "только он как-то странно к этому относится для парня, который недавно отказал."
Яльса, наверное, подумала то же самое.
-- Но ты же меня не любишь!
Ярт пожал плечами.
-- Угу. Я никого не люблю, так что какая мне разница?
Яльса зло свернула глазами, и Юлга наконец узнала в этой потерянной девчонке будущую тетю Ато.
-- Мне не нужен муж, который меня не любит! Тебе-то, может, разницы нет, а мне есть! - Твердо сказала она. - Я тебя обязательно разлюблю и полюблю кого-нибудь другого. Доброго и хорошего, вот! Который не будет меня оскорблять через слово, будет пылинки сдувать, ясно тебе?
Ярт ухмыльнулся - и Юлга будто увидела взрослого Ярта.
-- Ну, попробуй. Посмотрим, как получится.
И резко встал, отряхивая брюки.
-- А тете Талине я так и скажу. - Яльса встала тоже. - Скажу, что подслушивала, скажу, что замуж за тебя выходить не буду... Поблагодарю... Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были проблемы...
Ярт вцепился Яльсе в плечи: лицо у него было бешеное.
-- Дура, да? Дура? Ты вообще знаешь, что это за род такой, Дафл? Да они хуже водников, застряли в каменном веке, до сих пор братьев на сестрах женят, чтобы чистоту крови сохранить! Ты там грязью будешь, приблудышем - этого хочешь, дура? Наши проблемы тебя вообще беспокоить не должны, их старшие разрулят! Наши проблемы - не твоего ума дело, дура! Свои решай, раз уж есть возможность, хоть раз в жизни займись собственными проблемами, поняла?
-- Я врать не хочу, дебил! - Огрызнулась Яльса. - Ясно тебе? Противно мне врать! Противно сидеть на чужой шее!
-- А придется! - Рявкнул Ярт. - Придется, поняла? Раз уж приперлась в этот дом, так тут и оставайся! Только попробуй с шеи слезть, я лично к Дафлам в родовое гнездо пойду, тебя заберу и отведу в храм!
-- Хочешь сказать, что иначе тетя Талина...
-- Да. - Тихо ответил Ярт. - Тетя Талина - это не добрый дух из сопливых историй. За будущую невестку она глотку любому вырвет. За девчонку-сиротку с улицы... тебе очень повезло, что она как-то узнала о твоем признании, не отказывайся от подарков судьбы. Ну, или можешь вернуться и попросить кого-нибудь завалить тебя бетонной плитой. Только выбирай побольше, чтобы наверняка.
Он отпустил ее плечи, сунул большие пальцы в карманы брюк.
-- и что делать?
-- Что-что. Ты отлично справляешься: продолжай смотреть на меня влюбленными глазами и будет тебе счастье. - Фыркнул Ярт. - Приставка "Хин" к имени рода: Хин-Тато. Звучит? И врать не придется, ты ж меня влюблена. Просто немного... недоговоришь. Дай маме помечтать. А не дашь, так маме и мечтать не придется, я сам все сделаю.
Яльса смотрела на Ярта... Юлга тоже на него смотрела: худой угловатый подросток, который изо всех сил старается смотреть на Яльсу сверху вниз. Вообще-то получается, он выше ее на добрую голову. Указательные пальцы выбивают по ткани какой-то сложный ритм: он нервничает, но изо всех сил старается это скрыть. И в случае не менее взвинченной Яльсы его старания не проходят даром - она смотрит на него так, как будто верит в то, что он знает, что делает.
Но почему Ярт это делает, почему рискует собственной судьбой? Неужели связало неудачное признание, комплекс вины? Пожалел? Юлга спросить не может, но, к счастью, Яльсу мучают те же вопросы. Ей терять нечего.
-- А ты что, как раз добрый дух? Пожалел сиротку? Настолько пожалел, что аж жениться готов, так что ли?
-- Хочешь так думать - думай. - Ярт пожал плечами. - Твое дело. Я тебе ничего объяснять не обязан. И не буду. И вообще, я спать пошел.
Развернулся и утопал в сторону лестницы. Яльса, чуть поколебавшись, последовала за ним.
Огонек снова мигнул, пожирая собственную иллюзию, а потом вдруг вывернулся наизнанку и окутал Юлгу липкой тьмой.
В сердце тьмы плакал ребенок, и этот плач становился все сильнее и сильнее, переходил в нечеловеческий вой.
"...третью няньку уморил..."
"...жаль, что он не родился девочкой..."
"...если ничего не предпринять, он погибнет..."
"...он все равно умрет; какой толк..."
"...не трогайте его, он должен научиться справляться сам..."
"...лучше оставить его одного..."
"Варт? Варт, ты меня слышишь? Не бойся, это я... тут нет никаких монстров... ш-ш-ш, не бойся, только не бойся, я здесь, здесь, рядом"
И тьма отступила.
Мальчик сидел на кровати, а рядом с ним, на полу, сидела Яльса. Ее трясло, как в лихорадке. Впрочем, рука, которой она гладила маленького Варта по волосам, не дрожала.
-- Ш-ш-ш, маленький, под кроватью никого-никого нет, совсем никого. Только не бойся, ладно?
Варт длинно, протяжно всхлипнул.
-- Ну вот чего ты боишься? - Спросила Яльса, -- Скажи. Если поймешь, чего боишься, сразу поймешь, как это победить.
Варт молчал.
Яльса склонила голову на бок.
-- Вот как... Ты совсем-совсем не говоришь? Не сделаешь исключение для меня?
Варт замотал головой. Его неплохо было бы подстричь: неровная челка доходила до кончика носа.
-- Давай пойдем и умоемся. - Решительно сказала Яльса, подхватывая Варта на руки. - Страх липкий, обязательно умыться надо. Мне бабушка говорила. А бабушка разбиралась! Знаешь, какие сказки бабушка рассказывала? К ней со всего дома сбегались дети, послушать. Она выходила из дома и ей говорили: "здравствуйте, мудрая Яо, не посидите сегодня с нашими детьми?" и у меня всегда было много друзей, всегда-всегда, и все они приходили играть к нам, и слушали бабушкины сказки...
