Ревность (ЛП) - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Эй, не судите строго, если не пробовали его. Банановое латте удивительно!
В конце галереи было много двойных дверей, и я резко вздохнула, как всегда, когда Леон открывал дверь и осматривал помещение. Он кивнул, и Грейвс взял меня за руку, и мы оказались в коридоре, полном парней.
Прогулка по Школе — это как прогулка в море актеров из рекламы зубной пасты и сериалов. Оборотни более высокие, дампиры более грациозные. Каждый из них своеобразен. Оборотни, в основном, бывают брюнетами, дампиры же имеют более экстремальные цвета волос: не только светлые, но и платина или золото, не только темные, но и цвета ворона или сандалового дерева. Цвет кожи бывает красивым, на ней невозможно найти прыщей или других подростковых проблем. Их глаза горят, а дампиры имеют довольно резкие черты лица. Кроме того, они двигаются по-разному. Оборотни плавно передвигаются в траве, а парни-дампиры двигаются с неестественной для людей грацией. Это не так заметно, если вы увидите одного из них, но если толпу? Неправильность просто взрывается внутри вашего мозга и щекочет маленькую инстинктивную точку на задней части вашей шеи. Ту, что предупреждает вас об опасности.
Или это просто у меня так. Потому что, как обычно, когда я зашла в коридор, все взгляды сразу обратились ко мне.
Мне кажется, было бы любопытно посмотреть на единственного парня в полной школе девочек. Просто я знаю каково это, будучи единственной девушкой в школе парней. Потому что все смотрели на меня. После практики «невидимости, как вида искусства» в школьных коридорах всей США, это было новым и нежеланным.
Старинные металлические шкафчики стояли между классных дверей, и звуки хлопающих дверцей и топота ног, так же как посвистывание, не проникали в пузырь шепотков вокруг меня. Я опустила голову, как обычно, и позволила своим волосам скрыть меня. Дибс тащился слева от меня, а Грейвс поднял подбородок вверх, внезапно шагнул так, что его серьга раскачалась. Он, казалось, не обращал внимания на перешептывания и взгляды.
Вероятно, ему изрядно доставалось как парню-готу в Дакоте. Разумеется, у него было красивое лицо, которое можно было всем показать. Иногда он даже протягивал мне руку и брал за руку так, что наши пальцы переплетались. Я одновременно была и благодарна за эти прикосновения, и смущена.
Но не сегодня. Сегодня я собиралась пойти одна.
Я сделала еще один глоток кофе, вдохнула в неподходящее время, и он разбрызгался почти по всему полу. Снова все взгляды обратились ко мне, отчего мне стало неловко.
— Ты в порядке? — Грейвс казался встревоженным.
— Я сделала всё своё домашнее задание, — мой нос ужалило из-за кофе. Я уставилась на свои тряпичные кроссовки. Один шаг, второй шаг, третий шаг. Леон разогнал всех спереди, так что я могла не волноваться о том, что врежусь в кого-нибудь. — Я думаю...
Я действительно думаю, что он сможет превратиться в человека, я чуть было не сказала это вслух, но вовремя закрыла рот. Это была не та тема, о которой можно было говорить в коридоре. Тем более, все, что я сказала бы, могло облететь и прокатиться большой волной по тихому пруду.
Каждую ночь Пепел боролся с собой, ломая кости, чтобы измениться. И каждую ночь я думала, что он действительно способен на это. Бенжамин сказал, что это могло бы произойти. Грейвс ничего не сказал, а Дибс не хотел даже находится рядом с коридором, где находилась комната Пепла. Его лицо превращалось в интересный оттенок белого всякий раз, когда Пепел был упомянут.
Я почти врезалась в Леона, когда он остановился.
— Последняя остановка, Гранд Централ
[19]
, все вон, — он сказал это со своей кривой улыбкой. Под солнечными лучами его волосы мышиного цвета приобретали цвет золота, каштана, пепельного блонда и выглядели прекрасно, а не ужасно. У него было красивой лицо с резкими чертами, и я всё ещё пыталась выяснить, как он мог становиться незаметным. Это не выглядело естественным.
— Увидимся за ланчем, — Грэйвс сделал ещё одну затяжку. — Мы позанимаемся биологией вместе. Будет забавно.
Я закатила глаза:
— Держу пари, что так и будет. Пока, парни. Спасибо.
— Чао, Дрю, детка. Не забудь: в воскресенье у нас пробежка в парке. Грэйвс принесет тебя, — Спиннинг помахал рукой, хлопая Дибса по плечам. — Вперед, парень. Пошли в Красное Крыло.
— Не забуду, — уже в третий раз он мне напоминал. Но он ушел. Направлялся в крыло, где обучались оборотни. Коридор быстро пустел, многие парни поглядывали на меня. Я ждала.
Грэйвс бросил мне взгляд из-под пылающих зеленых глаз. Очевидно, удовлетворенный, он наклонился и прижался губами к моей щеке. Быстрый, мягкий поцелуй, затем он выпрямился, развернулся и очень быстро ушел.
И так было каждый день. В качестве публичного проявления любви, это было самое бо́льшее, о чем можно было желать. Может, он медленно проявлял чувства из-за всего происходящего или, может, он просто... Я не знаю.
Леон издал сдавленный звук. Дверь скрипнула немного, когда он откинулся, открывая ее, и взглянул внутрь. Он махнул мне худой, вялой рукой.
— После вас, миледи.
О, Боже, я бы хотела, чтобы он больше не называл меня так. Но я только поправила сумку на плече и прошла мимо него. Было тяжело разыгрывать удовлетворяющее раздражение, учитывая, что я обувала кроссовки, но я пыталась.
Так как я опаздывала на несколько минут, все уже были там. Даже учитель Бофорт, высокий, стройный, в позднем расцвете дампир, в выцветшем голубом вельветовом пиджаке и полосатых хипстерских брюках.
Те дампиры, которые позднее обретают полную силу, выглядят так, будто они застряли в двадцати годах, а не в подростковом возрасте. У них также было что-то... я не могу вполне объяснить это. Тень вокруг глаз, или время от времени быстрое стряхивание беспокойным движением, как будто они страдают от боли. Огаст делал также. В это же время я подумала, что он был странным. У большинства охотников-людей случались нервные тики, как у Хуан-Рауля де ла Хойя-Смит — еще один старый друг отца. Он охотился на чупакабру и другую фигню ближе к Тихуане. Он также плевал на пол каждый раз, когда кто-то говорил про неудачу, и его представление об удачи... странное.
Кольцо вокруг Луны? Неудача. Шляпа на кровати? Ещё большая неудача. Проснулся и увидел белку? Удача. Канадские гуси? Удача. Но чайки? Неудача. Он называл их «крысами с крыльями». Но он любил голубей. Попробуй разобрать, что к чему!
Бофорт проделал странное движение, как будто хотел поклониться, но вовремя остановился, выпрямился и отряхнул свои манжеты. Под голубым вельветовом пиджаком рубашка у учителя была вычурной и странной. Она была похожа на изношенный шёлк.
— Ах, здравствуйте! Здравствуйте!
Через парней прошелся шорох. Никто из них ещё не сел; диваны и мягкие кресла, расположенные двойным кругом вокруг учителя, стояли пустыми. И все смотрели на меня.
Ничто не становится проще!
Я выбрала диван во втором ряду и опустилась на него. Леон встал позади меня как безмолвное напоминание. Я знала, что его руки были скрещены в расслабленном жесте, а голова опущена немного вперед так, что его глаза были скрыты за прекрасными волосами.
Казалось, он заставлял всех чувствовать себя некомфортно.
Они все изящно опустились на выбранные ими места. Другая половина моего дивана оставалась пустой. Как всегда.
Как будто у меня была чума.
Учитель прочистил горло:
— Пожалуйста, передайте ваши письменные работы.
Я наклонилась вперед. Парень, который обычно сидел передо мной — с волосами цвета ириски и любовью к дорогим шелковым рубашкам драгоценных тонов — оглянулся назад, забрал папку с докладом, которую я протянула, и стал ярко-красного цвета.
Я старалась не вздыхать. Желтый блокнот и несколько карандашей скользнули из моей сумки, легли на стол и замерли в ожидании. Эскиз заполнял края бумаги: блоки каменной кладки сверху, заштрихованная трава снизу, и огромная пустота в середине.
