Элла покинула здание! - Гринь Анна Геннадьевна (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
В приемной Эллы Бонс не оказалось, но из подсобки раздавались голоса. В первый момент Марьян решил, что это не его дело, но потом передумал, сделал несколько больших шагов и возник за плечом ничего не подозревающего стажера. Он ожидал увидеть смущенную и порозовевшую девицу, заигрывающую с мальчишкой, но увидел сосредоточенно готовящую кофе секретаршу. И только.
— Сварить вам кофе, шеф? — заметив начальство, без смущения спросила рейна и одарила Марьяна уже знакомой вежливой улыбкой.
— Чаю, — решил Белянский и хмуро прищурился, разглядывая повернувшегося к нему блондинчика.
Эрдиан даже чуть присел, обнаружив не призрак старшего следователя, а его живое воплощение. Марьян не отказал себе в удовольствии продемонстрировать юноше кровожадную крокодилью усмешку, не обещавшую ничего хорошего.
— Что ты здесь забыл? — спросил он так тихо и мирно, что младший Барсавский беззвучно икнул и трусливо захлопал глазками. Но через миг внук губернатора опомнился, выпрямился и с вызовом проблеял:
— А что такого?
— Стажеру положено находиться в зоне видимости опытного сотрудника, к которому его прикрепили, и выполнять поручения начальства, — все так же спокойно напомнил Белянский. — Я отправил тебя к Бауму. Баум обитает в кабинете двести девять, который находится этажом ниже. Но ты здесь и отрываешь моего секретаря от работы.
Мальчишка поджал губы и вздернул подбородок, всем видом демонстрируя свое отношение к словам Марьяна.
— Мы оба знаем, что дед сослал меня сюда не для того, чтобы я работал, — растягивая слова, сообщил Эрдиан. — Он просто наказывает меня за оплошности в учебе. Мне лишь нужно просидеть здесь пару недель, пока дед не отменит свой приказ.
Старшему следователю на миг остро захотелось взять щенка за тонкую шейку и отделить голову от плеч. В желудке резко заныла дыра, за много лет проеденная дрянным кофе. Стиснув зубы и сглотнув горькую слюну, Белянский подавил гнев.
Очень хотелось высказать, что губернатор наказал не своего отпрыска, а управление. Мальчишка лишь приносил беспокойство и отрывал занятых людей от дела. Высокое начальство велело Марьяну по мере сил развлекать младшего Барсавского, прямо заявив, что бить юношу нельзя, но за несколько дней следователь понял, что готов уволиться, но перед этим съездить мелкому разок по шее.
— Эрдиан Барсавский, мне глубоко плевать, что ты по этому поводу думаешь, — стараясь не повышать голоса, сказал Белянский после короткой паузы. — Мне плевать, чем мотивировался твой дед. Мне плевать! Но сейчас ты спустишься на этаж ниже и закончишь те дела, которые тебе поручили. И если, когда вечером зайду в общий зал второго этажа, увижу там стопки отчетов, которые ты не разобрал, как было велено, то заставлю тебя их все съесть!
Эрдиан нервно отступил назад, недоверчиво глядя на Марьяна.
— Не посмеешь, — вякнул он. — Тебя уволят!
— Мне запретили тебя бить, как малое дите, но вот о твоем рационе никто не сказал ни слова! — рявкнул старший следователь и перевел взгляд на секретаршу, чтобы избавиться от желания встряхнуть мальчишку за шкирку, как котенка.
Бонс после выступления Белянского не дрожала и к стенке не жалась. Марьян даже позавидовал ее невозмутимости. Сняв турку с огня, девушка улыбнулась начальству и осведомилась:
— Значит, подать рейяну Барсавскому кофе не сейчас, а вечером, чтобы было чем запить отчеты?
Стоило сдержаться, но я не утерпела. Фраза вырвалась раньше, чем я обдумала последствия. Внутри все клокотало от злорадства.
Поняв, что несколько вышла из образа идеального сотрудника — похоже, Белянский плохо на меня влияет, — я наскоро оценила возможные последствия. Шеф — ладно, а вот мальчишка… Сделать что-либо он мне не сможет. Даже если отправится прямо к своему деду и потребует увольнения нас с рейяном. Губернатор не вчера родился, знает обстановку и прекрасно сознает, как в его окружении воспримут попытку отомстить за обиженного внучка. И Эрдиан не настолько глуп, чтобы этого не понимать. Значит…
Стажер, громко топая, убрался из подсобки. Шеф проводил его хмурым взглядом и напомнил:
— Чай, Бонс. И готовьтесь к визиту.
— Значит, мелкий может попытаться отомстить за это маленькое унижение, — додумала я вслух, когда старший следователь оставил меня наедине с чашками и плиткой. — Шефу — за очередной выговор. В виде протеста. А мне за то, что была свидетельницей унижения и выбрала сторону начальника.
Прикусив губу, я постояла несколько секунд неподвижно, прокручивая в голове все возможные каверзы, которые Барсавский способен взять на вооружение. А знала я много! Когда долгое время живешь в пансионе, то волей-неволей вникаешь во внутренние конфликты и знаешь, как действуют участники этих конфликтов. Сама я ни с кем не ругалась, а со мной предпочитали не иметь разногласий, помня о том, что без труда причешу против шерсти каждого и каждую. Делать кому-то внушение посредством силы — последнее дело. В детстве мне хватало того, что все знали о моих возможностях.
— Ладно. Буду иметь в виду этого курсантика, — решила я и взялась за чай.
ГЛАВА 12
Еще пару сотен лет назад Золотыми Прудами назывались десятки акров парков, скверов и мелких озер, окружавших резиденцию короля. После один из дворцов резиденции выгорел. Ходили слухи, что в ту ночь на королевскую семью напали, но сама монаршая фамилия предпочитала скрывать подробности. По официальной версии два младших брата тогдашнего правителя и полдюжины менее существенных родственников задохнулись и не смогли выбраться.
Через десяток лет после этого королевская семья продала Золотые Пруды, и те спустя годы превратились в отдельный городок, жители которого строили свои дома среди живописных пейзажей. Но Гаруч рос, сменил свой статус, и ныне Золотые Пруды стали одним из пригородов столицы. Часть парков выкорчевали, построили новые здания жандармерии, госпиталя и проложили новые дороги, хотя дух Прудов сохранился прежний.
— Живописно здесь, — шагая чуть позади шефа, сообщила я, прижимая к груди сумку и жесткую папку, внутри которой ждали своего звездного часа блокнот и парочка отточенных карандашей. — И дышится иначе.
Белянский не ответил.
Дома здесь стояли на значительном расстоянии друг от друга. Нумерацию они получили лишь после того, как на Прудах проложили дороги, поэтому нужный нам дом предстояло искать, петляя по мощеным дорожкам между раскидистыми ивами, массивными дубами и непролазным малинником, победившим в войне с человечеством. В малиннике с жаром о чем-то спорил отряд мальчишек. Проходя мимо, я не удержалась и улыбнулась им. Они на миг застыли, таращась на нас, а потом дружно показали мне языки. Хихикнув, я не осталась в долгу. И лишь хмурый взгляд обернувшегося шефа остановил меня от продолжения маленькой баталии.
— Кажется, вот тот дом, — вглядываясь в номер на здании, сообщила я шефу, когда впереди показалось двухэтажное здание из белого камня под темно-красной черепицей.
— Какой он, этот профессор? — то ли у меня, то ли у пространства спросил шеф.
— По его особой просьбе репортеры не размещают в статьях о нем фотографий, — ответила я. — Нет их и в монографиях профессора. Но те, кто знаком с ним лично, рассказывают, что он выглядит моложе своих лет, всегда аккуратно одевается и совершенно не похож на какого-нибудь чокнутого изобретателя, годами не покидающего своего дома.
Белянский обернулся так внезапно, что я едва на него не налетела, и, прищурившись, спросил:
— Откуда вам все это известно, Бонс?
— Мой отец большой поклонник профессора Каранского, — пояснила я, решив не вдаваться в подробности.
Зачем старшему следователю выслушивать исповедь своего помощника? Ему совсем не обязательно знать, что во время своих коротких возвращений домой родители редко забирали меня от родственников или из пансиона. В наши непродолжительные встречи родители не особо вникали в житье-бытье единственной дочери, предпочитая повышать уровень моего образования историями с раскопок. Даже на ночь мне читались не сказки, а толстенные труды именитых исследователей, подробные биографии изобретателей или еще что-то столь же малоинтересное ребенку. Как теперь выяснилось, даже засыпая под монотонное чтение, я запоминала информацию.
