Падение жницы (ЛП) - Хонфлер Миранда (читать книги полностью .txt) 📗

После тяжелых дней и ночей всех мертвых упокоили, и армия лорда Граната уезжала. Каспиан спустился во двор, где мама и лорд Гранат говорили, прижавшись друг к другу.

В отличие от первого раза, когда он увидел их вместе, теперь это ощущалось правильным. Мама не говорила об этом, но он знал, что она горевала по папе и Генрику. Когда она была с лордом Граната, ее глаза сияли, она улыбалась. Она заслужила радость.

Каспиан подошел к ним, и мама чуть отодвинулась от лорда Граната.

Лорд Граната поприветствовал его, склонив голову.

— Лорд Рубина. Благодарю за гостеприимство.

— Это я должен благодарить. Если бы вы не прибыли, весь Рубин захватил бы культ.

Он опустил ладонь на плечо Каспиана.

— Об этом не переживай. Мы все — Низина.

— Жаль, что вы скоро уезжаете. Мы были бы рады, если бы вы остались, — сказал Каспиан с хитрой улыбкой, глядя на них обоих.

— Ты не можешь и дальше кормить мою армию, и мое присутствие может тебе надоесть, — лорд Граната протянул руку, и Каспиан крепко пожал его ладонь. Мама смотрела с улыбкой. Может, когда они смогут разобраться со своим горем и наладить все в регионах, будет шанс для мамы и лорда Граната отыскать свое счастье.

Лорд Граната крикнул своим людям ехать, оглянулся еще раз на маму и отправился со своими войсками. Каспиан и мама провожали их взглядом, ее рука лежала на его спине.

— Надеюсь, вы с ним будете счастливы вместе. Ты заслуживаешь следовать зову сердца, — отметил Каспиан.

Мама посмотрела на него.

— Это я должна тебе это говорить, — она цокнула языком. — Кто тут мать, а кто — сын?

Он рассмеялся.

Она потирала его спину.

— Если серьезно, я не должна была мешать тебе быть с любимой. Если бы я знала, что от этого пыл в тебе умрет… — она покачала головой.

Он сжал ее плечо и притянул ближе.

— Ты просто хотела для меня лучшего.

— Но я не знала, что для тебя лучше. Для вас обоих, — она помрачнела.

— Давай пройдемся? — Каспиан взял ее за руку. Прошли годы с их прогулок, и мама просияла. Когда он был ребенком, они часто ходили вместе. Среди этих зеленых полей он впервые захотел рисовать, запечатлеть то, как солнце плясало на холмах, увековечить чувства, что вызывал в нем закат.

— Когда вы с Генриком были детьми, я хотела отдать вам мир, — сказала мама. — Боюсь, вы оба были ужасно избалованы.

Он сжал ее руку. Смерть Генрика, хоть и справедливая, еще ранила, и он не мог это понять. Наверное, так ощущалась потеря заболевшего ягненка — инфекцию нужно было остановить, но возникали вопросы, была ли жизнь правильной. Но он не мог представить брата как того, кто не вредил людям.

— Я знаю, мама.

Ее ладошка была маленькой в его руке. Он долго видел ее непогрешимой, знающей все. Но даже она ошибалась.

— Когда я поняла, чем стал Генрик, было слишком поздно, — сказала она, печально качая головой. — Я должна была увидеть растущее зло в нем. Я думала, его можно было спасти, но опоздала. И когда ты получил власть, я боялась, что твоя мягкая натура погубит тебя. Но, Каспиан, я чуть не потеряла и тебя, — она сжала его за плечи. — Больше всего я хочу тебе счастья. Это важно. Не бросай рисовать, потому что ты — лорд Рубина. И не давай политике диктовать, кого тебе любить.

Они обнялись и посмотрели на поля. Вдали поля, что были сожжены из-за гниения, цвели красными маками. Символ надежды, нового начала. Даже из пепла уничтоженных посевов выросла жизнь.

И он знал, что хотел делать в будущем. Они с мамой отправились к поместью.

Зофья была во дворе, говорила со Стефаном, когда он прибыл. Она повернулась к Каспиану и подошла с улыбкой.

— Зофья, что привело тебя сюда? — спросил Каспиан.

Она взглянула на Стефана, румянец покрывал ее лицо, а потом она кашлянула.

— Я пришла в поисках Бригиды. Наша последняя телка родила сразу двух телят. Я думала, она захочет их посмотреть.

Близнецы. Это и маки были знаками от Перуна, знаками удачи в их будущем. Рубин пострадал, но надежда на новую жизнь оставалась.

— Я дам ей знать, — кивнул Каспиан и посмотрел на Стефана.

— Что знать? — Бригида подошла к ним с улыбкой, вытирая руки о фартук, который надела поверх платья.

Ее каштановые волосы были заплетены в косу, но пара прядей выбилась и обрамляла ее лицо. Когда-то он увидел ее как загадочное и непознанное создание, но, раскрывая ее слои, он только сильнее влюбился в нее.

— У Зофьи два теленка. Хочешь посмотреть? — выпалил Каспиан. Стефан фыркнул, и лицо Каспиана вспыхнуло. Он постоянно вел себя как дурак рядом с ней.

Бригида улыбнулась.

— Это было бы мило.

— Перед этим, — сказала мама, — я хотела бы с тобой поговорить, если можно?

Бригида кивнула, и они ушли. Каспиан смотрел им вслед, пытался разглядеть выражения лиц.

Стефан мягко ткнул его локтем.

— Любопытно?

Может, они делились тайнами о конюхе и вдове.

— Я спрошу у Страйека, когда он вернется. Сплетни — его владения.

Стефан кашлянул, и Зофья покраснела. Но он не собирался дразнить их дальше. Каспиан должен был заметить раньше, что Стефан ходил не к Нине на ферме Баранов.

Мама и Бригида обнялись в другой части двора. Это был хороший знак?

Они вернулись с улыбками на лицах.

— Она вся твоя, — сказала мама.

Они попрощались с мамой и Стефаном, отправились на ферму Зофьи, где они взглянули на маленьких телят. Те были крохами, но полными энергии.

Потом они с Бригидой пошли вдоль леса, как делали раньше, казалось, в прошлой жизни. Так много изменилось, но многое осталось прежним. Он протянул ей руку, и они шли по полям в уютной тишине.

Казалось порой, что месяцев разлуки не было, порой казалось, что прошли годы. Но важно было то, что он не хотел снова быть без Бригиды. Он знал, что спросит у нее, получив благословения ее матерей и его мамы.

Они приближались к дубу, ударенному Перуном. Ветви были полными зеленых листьев, капли дождя на них сверкали, как кристаллы. Горшки подношений собрались у корней, и Каспиан подвинул их и устроился рядом.

— Присоединишься?

Бригида рассмеялась и села рядом с ним. Она опустила голову на его плечо, пока они смотрели, как свет дня угасает на горизонте. Его сердце было полным, могло лопнуть в тот миг, колотилось, пока он подбирал слова.

Он кашлянул.

— Бригида, ты… делаешь меня таким, каким я всегда хотел быть. За первые пару месяцев, что я знал тебя, я понял, что хотел быть с тобой. А за месяцы порознь я понял, что не хочу быть без тебя, — во рту пересохло, и он сглотнул. — Я… Ты выйдешь за меня?

Бригида застыла рядом с ним, рот открывался и закрывался. Она подняла ладонь к его щеке.

— Каспиан, я… Просто ведьмы не выходят замуж.

Он моргнул, затаив дыхание.

— Да, конечно. Я… — «дурак рядом с тобой, как обычно».

Она склонилась и поцеловала его, даруя ему робкую сладость, а потом быстро отпрянула. Ее лицо было румяным.

— Ведьмы не выходят замуж, — она сияла улыбкой, — но с этого дня и до того момента, как мы станем прахом, я обещаю любить тебя, ценить тебя и поддерживать.

Обещание друг другу.

С поющим сердцем он прижал ладони к ее щекам, притянул ее к глубокому поцелую, а ее ладони запутались в его волосах. Он никогда еще не ощущал все таким правильным, не ощущал себя таким полным.

Они разделились, и он повторил ей те же слова:

— Бригида, с этого дня и до того момента, как мы станем прахом, я обещаю любить тебя, ценить тебя и поддерживать. Только тебя.

Он взял ее за руку, их пальцы переплелись.

ЭПИЛОГ

Шесть месяцев спустя

Бригида зажмурилась слишком сильно, но волнение не давало думать о другом.

— Обещаешь не подглядывать? — прошептал Каспиан ей на ухо.

Даже если бы она хотела, она бы ничего не увидела из-за его ладони на ее глазах.

Он неделями убегал рисовать в тайне, и ей очень хотелось увидеть, что там было.