Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ) - Княжина Елена (чтение книг txt) 📗
Пришлось на время забыть про мою лютую неприязнь к профессору. В конце концов, он меня вроде как только что спас от… чего-то. Мы шли по направлению к реке по проселочной дороге, и я решилась спросить (хоть и обещала весь путь молчать).
– Это было зелье?
– Да, – односложно, в своей фирменной грубой и отрывистой манере ответил Карпов. Но, взглянув в мои пытливые глаза, все же добавил: – Оно подавляет волю. И человеком можно пользоваться на свое усмотрение. Как марионеткой. Называется «Иммора», готовится сложно, школьнику не по зубам.
– Похоже на обычное безалкогольное вино. Просто теплое, сладкое, и от него как-то сразу приятно…
Профессор вдумчиво глянул, как будто решал, что со мной делать – оставить в блаженном неведении или прояснить ситуацию.
– Давайте отойдем вот сюда. Я покажу, – Карпов ушел с дороги за небольшую постройку. Затем достал пробирку, открыл и протянул. – Сначала понюхайте. Что чувствуете?
– Пахнет обычным глинтвейном, – с показным пренебрежением ответила я. На лице профессора мелькнуло не то разочарование, не то усталость. Я снова принюхалась. – Ладно, сейчас… Корица и миндаль. И легкий шлейф… боже, водорослей? Какая гадость.
– Корица скрыла аромат, «Иммора» пахнет гадко. Хотя на вкус ничего, верно? Сделайте глоток. Только не увлекайтесь.
Я взглянула на профессора с недоверием. Вечер, смеркается, мы стоим позади какой-то хижины, словно два преступника… Ладно, к черту. Интересно же.
– Слишком сладко. Пока было горячее, казалось вкуснее, – проворчала я.
В ногах опять возникла слабость, глазам стало трудно держать фокус. Зато по телу разливались тепло и счастье.
– Запомните эти ощущения. Запах водорослей и миндаля, прикрытый чем-то более ярким. Чрезмерная сладость. Остерегайтесь их, – он осуждающе взглянул на меня и строго добавил: – Будь я привлекательной восемнадцатилетней девушкой, я бы двадцать раз подумал, прежде чем проглотить напиток, предложенный незнакомцем в замшелом баре.
Эйфория еще бродила по телу и придавала всему вокруг легкость и несерьезность. Я едва смогла подавить вылезающую улыбку: живо представила себе, какая нелепая и жуткая девушка могла бы выйти из профессора. Нет, я точно не хотела с ней знакомиться. Потом решила уточнить:
– Вы находите меня привлекательной?
Дурман в голове никак не желал рассеиваться, и этот вопрос казался важным и осмысленным.
– Это единственное, что вы услышали? – обескураженно спросил Карпов. – Давайте еще раз: действие обезволивающего зелья сопровождается эйфорией, помутнением зрения, слабостью в мышцах и, как итог, полной потерей воли…
– С волей у меня все в порядке, я ничего не теряла! – оскорбленно заявила я, но потом вспомнила Кристину и парня, орудовавшего у той под блузкой, и меня чуть не стошнило прямо за чертовой постройкой. – Я же оттолкнула этого идиота, когда он ко мне полез… Клянусь, он бы ничего… Никогда…
– Эти ребята были новички. Раздобыли где-то зелье и решили попробовать, в надежде на… – профессор запнулся, в глазах читалась холодная ярость. – Неважно. Не берите в голову. Достать зелье – полдела. Нужно уметь воспользоваться эффектом. Опытный маг в состоянии заставить обезволенного человека прыгнуть с крыши, сжечь родительский дом, заявиться нагишом в королевский замок… Да все, что угодно! Достаточно пары глотков. Из ваших подруг сейчас можно веревки вить и отправлять на демонстрации.
– Я совершенно нормально себя ощущаю. Желания делать глупости не появилось. Не думаю, что была в такой уж опасности.
Внутри расползалось гадкое, мерзкое ощущение, но я надеялась сбить спесь с Карпова. Как ни крути, он оставался высокомерной сволочью. Хоть и вытащил меня из проблем.
– Разумеется, вы в безопасности. Потому что сейчас со мной. Подойдите ближе. Слышите? Вы в полной безопасности, пока делаете то, что я вам говорю, – добавил он вкрадчиво над самым ухом.
Его голос стал мягким и лился в само сознание. С головой накрыло желание понравиться ему, сделать так, как он велит, не противиться, не спорить… хотя бы раз.
– А теперь расстегните свою блузку. Думаю, четырех пуговиц будет достаточно.
Сначала я остолбенело на него уставилась. Надеялась, пошутил. Нет, взгляд серьезный, ожидающий. И уж потом раскричалась.
– С ума сошли?! Вы что себе позволяете? Ненормальный… Вы всерьез думаете, что я…
Пока я орала в гневе, Карпов спокойно стоял с каменным лицом, а затем пальцем указал на мои руки. В этот момент они расстегивали – о ужас, – третью пуговицу. Сами по себе, совершенно не ставя в известность мозг.
– Как… как это остановить? – сглотнув комок ужаса, прошептала я.
– Сам не знаю… Попробуйте бороться. Если сможете.
Без видимого интереса он наблюдал за происходящим, но глаз – вот пакость! – не отводил. Я пыталась взять в кулак остатки своей воли и дать рукам команду остановиться, но ничего не вышло. В конце концов, четвертая пуговица была расстегнула, из выреза предательски выглянуло кружевное белье, пальцы замерли и стали послушными.
Щеки пылали так, что казалось, будто все лицо в огне. То ли от гнева, то ли от смущения, то ли от осознания, что со мной могла приключиться гораздо худшая беда.
– Вы страшный человек, профессор, – пробормотала, плотно запахивая рубашку и заматываясь в теплый плащ.
– Я рад, что вы наконец-то это поняли.
Остаток пути до Академии преодолели в молчании.
Глава 8. Демоны тоже плачут
О произошедшем в деревне крестному жаловаться не стала. Одно дело заглянуть в голову. Другое – под блузку. Да и выставить мрачного типа виноватым как-то не получалось. Сама вляпалась в неприятности, сама выпила зелье на темной проселочной дороге, сама же и пуговицы расстегивала… Да еще бодренько так, со свистом…
Злилась я больше на себя. Французская дура по прозвищу Милая Леди снова влипла в историю: пошла в бар с незнакомцами, невинной овцой позволила кормить себя с рук… Поить, если точнее. Сюжет для дурацкого анекдота. Даже Джен рассказать постыдилась.
Меган и Крис всю ночь провели в больничном отделении, отгороженные ширмами от случайных посетителей. Меня госпожа Пламберри пустила, как будущую помощницу, и я час просидела у постелей спящих соседок. На утро обе ничего не помнили с момента, как мы зашли в «Безголовую бестию».
– Зато горькие снадобья пили, не пререкаясь, – нашла Мари положительный момент в отравлении «Имморой». – Даже улыбались, думали, что торт кушают…
Наша комната так сотрясалась от девичьего смеха, что я с опаской открывала дверь. Зарывшись по уши в коробки и пакеты, мои соседки то и дело выныривали из них в новых платьях, показывались друг другу и погружались снова в картонное царство.
– Ани! Ты была в больничном крыле? – взволнованно выпрыгнула из розовой коробки Влада, наряженная в бледно-голубой шелк с белым кружевом. – Как там Мег и Крисси? Куратор нам ничего не рассказал!
– Простое отправление, к вечеру их уже отпустят, – пробормотала я, краснея то ли от вранья, то ли от жгущих совесть воспоминаний.
– Их ширмами закрыли… Так уж и простое?
– Если бы ты так паршиво выглядела, тоже попросила бы никого к тебе не пускать, – отшутилась я от соседки.
Это была «официальная версия». Меган и Кристина поужинали в незнакомом баре и получили тяжелое отравление. А меня там вообще не было… Так велел говорить Карпов, даже не допуская, что я могу ослушаться.
Вчера я нашла своего куратора и даже, прижав к стене коридора, попыталась допросить.
– Почему Карпов отпустил тех ребят? – мысленно трясла я за грудки Осворта, на деле же просто буравила его глазами. – Им все сошло с рук!
– Мисс Дэлориан, профессор действовал верно. Жертв не было, все обошлось… Те парни являлись учениками другого заведения. Доказать что-то на этом этапе сложно. Если бы имели место… «неправомерные действия»…
Я побледнела и машинально обняла себя руками.
