Обреченные - Крейн Шелли (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Боксерах… брифах…

Мое тело отреагировало странно. Я, задыхаясь, прислонилась к стене, и глаза отказывались моргать из страха пропустить что-нибудь. Калеб не улыбался, не подмигивал, а просто смотрел на меня. Затем он засунул пальцы под резинку и стащил боксеры.

И, как полная идиотка, я закрыла глаза на самом интересном месте.

Я посмеялась над собой, над такой глупой реакцией. Калеб был моим женихом и уже видел меня обнаженной. Я подумала: чего же я боюсь, но, по правде говоря, знала. Я боялась начать то, что была не готова закончить. Когда я открыла глаза, Калеб был уже в душе. Зачарованная комната хранила его мысли в секрете, и в ту секунду я была почти рада, что она сохранила и мой секрет.

Я подошла к двери ванной, глядя на его силуэт через запотевшее стекло душевой кабинки. Ладно, Мэгги, ты больше не ребенок. Тебе через несколько дней исполнится восемнадцать, ты собираешься замуж и формально будешь управлять целым народом.

Я смело прошла к раковине и схватила зубную щетку. Взяв тюбик с пастой, я выдавила толстый слой, который не поместился на щетке, и кусочек шлепнулся в раковину. Я покачала головой и обругала свои дрожащие руки. Я собиралась просто почистить зубы. В этом нет ничего интимного.

Открыв кран, я намочила зубную щетку и сунула ее в рот. Начав водить щеткой по зубам, я выпрямилась и посмотрела на Калеба. Он мыл голову, и у меня желудок скрутило в узел, пока я наблюдала, как двигаются его руки. Продолжая чистить зубы, я посмотрела на себя в зеркале.

Вот это да! Я действительно изменилась. Дело было не только во внешности, но и в глазах: даже я смогла разглядеть перемену, решимость в них.

Душ выключился, и Калеб потянул полотенце с верха кабинки. Несколько секунд спустя дверь кабинки отодвинулась в сторону, и Калеб появился, обернув бедра полотенцем. Он взглянул на меня с восхищением. Я слегка улыбнулась с зубной щеткой во рту, потом выплюнула пасту, намочила щетку и еще раз провела по зубам. Когда я снова выпрямилась, он уже стоял сзади. Я смотрела на него в зеркало, ополаскивая щетку, затем повернулась.

Калеб медленно покачал головой, его губы растянулись в улыбке. Затем он приблизился, обошел меня и выдвинул ящик с туалетными принадлежностями – все, конечно, было разложено аккуратно и ровно. Он вынул новую зубную щетку, открыл упаковку и встал рядом со мной, чтобы почистить зубы.

Я не сдвинулась с места. Мы оба знали, что это новый для нас шаг – делать в присутствии друг друга самые обыкновенные вещи, которые считались интимными, но необходимыми. Это было то, что делают женатые пары.

Закончив, Калеб выпрямился и посмотрел на меня. Я потянулась и поцеловала его в небритый подбородок. Он улыбнулся, когда я пробежала по щетине костяшками пальцев, подошел к душу, взял мой станок и крем для бритья и встал перед зеркалом. Намочив лицо, он начал намазывать его кремом для бритья. Затем взял станок – мой станок – и начал бриться: сначала около висков и вниз к подбородку. Я взобралась на стойку и смотрела на него. Время от времени Калеб косился в мою сторону, ловя мой взгляд, будто каждый раз знал, куда я смотрю, и задерживал его на несколько секунд, прежде чем вернуться к бритью.

Когда Калеб закончил, ополоснувшись и вытеревшись насухо, то наклонил подбородок ко мне и наконец усмехнулся. Он ждал, пока я осмотрю и одобрю. Я притянула его к себе, обхватив коленями. Калеб слегка наклонился и уперся руками в стену по обе стороны от меня, а я снова поцеловала его в подбородок с самым невозмутимым видом, словно была просто зрителем. Потом я провела костяшками пальцев по его челюсти и потерлась щекой о его щеку и подбородок. Наконец я поцеловала его в верхнюю губу, только раз, и отстранилась.

Я кивнула, и Калеб беззвучно засмеялся. Затем наклонился, обнял меня за талию и прижался головой к моей груди. Его ухо… Он слушал мое сердцебиение. Я чувствовала его дыхание на шее и на груди сквозь футболку. Я потянулась вверх и пробежала пальцами по его влажным волосам, любуясь маленькими завитками, которые при этом получались.

– Стук твоего сердца… мой самый любимый звук на всем белом свете, – сказал он хрипло. Только в этот момент я поняла, что до сих пор, войдя в комнату, мы не произнесли ни слова. Между нами шел нескончаемый разговор с помощью глаз, рук и движений, но мы не вымолвили ни слова.

Калеб поднял голову и посмотрел на меня, потом поцеловал в шею. Я вздрогнула и судорожно вздохнула, почувствовав его теплые губы. Он улыбнулся, касаясь моей кожи:

– А вот это мой второй любимый звук.

Глядя на меня, он все еще слегка улыбался, но это не было его обычной дерзостью и игривостью.

– Я не поблагодарил тебя за то, что пришла спасать меня, – произнес Калеб негромко.

– Да я и не ожидала благодарностей, – честно ответила я.

– Я не злюсь, – сказал он еще тише. – Мне просто не нравится, что тебе пришлось это делать. Жаль, что ты видишь только плохие черты моего народа.

– Я видела достаточно, чтобы понять: они просто напуганы. Они не знают, кому или чему доверять, а когда нужно заботиться не только о себе, но и о своей семье, это большая ответственность. Я горжусь ими уже за то, что они воспринимают эту ответственность серьезно. Просто нужно доказать, что мне можно доверять, что я думаю и забочусь прежде всего об их интересах.

Калеб улыбнулся, и даже безо всяких способностей я видела, что его переполняет гордость:

– И ты покажешь. А теперь, если не хочешь получить еще один шанс подглядеть, предлагаю пройти в комнату. Сейчас же.

Я пулей вылетела из ванной, услышав вдогонку смех, но он так и не закрыл дверь. Я подошла к кровати и откинула одеяло. Затем подумала, что от меня может неприятно пахнуть. Я же бродила по дворцу, взбиралась по винтовой лестнице и спускалась в темницу. Калеб только что принял душ, так что, возможно, мне нужно последовать его примеру. Быстро обнюхав свою рубашку, я поняла, что она чистая.

Через минуту Калеб появился во всем своем великолепии в боксерах-брифах. Прикрыв рот пальцами, я не сводила с него глаз, пока он шел к выключателю и выключал свет. Я стояла в совершенно темной комнате без окон и ждала. Каким-то образом ему удалось бесшумно пройти ко мне, и я не подпрыгнула, когда почувствовала его руки на своей талии. Калеб осторожно повел нас к кровати, но я все же споткнулась о вьетнамки, и мы, смеясь, упали на край постели.

Я не удивилась, когда он опрокинул меня на спину и наклонился, чтобы поцеловать. Калеб пребывал в странном настроении. Оно было зрелым, интимным… и соблазняющим. Хотя он не атаковал меня, а просто целовал. После нескольких серьезных поцелуев, когда вспухли губы, он потянул меня вверх на подушки и накрыл пуховым одеялом. Я не стала объяснять, что это просто покрывало, а настоящее одеяло находится под нами, а просто свернулась калачиком рядом с ним.

Его вздохи отдавались у меня в ушах, и я чувствовала, какими тихими они были. Я приложила ухо к его груди и слушала биение наших сердец. Я не рассчитывала услышать собственное сердцебиение, поскольку на комнату были наложены чары, но должна была знать, что оно слышно. Я сомневалась, что что-нибудь на этой земле сможет вырвать мое сердце из его груди, даже сам ад. Я представила, как дьявол пытается договориться об этом, и Калеб посылает его к черту.

– Что смешного? – спросил Калеб в тишине. Должно быть, я засмеялась над своими фантазиями.

– Ничего. Просто думаю.

– Слушай, – он изменил положение, вытащив руку из-под меня, чтобы пробежать пальцами по моим волосам, и продолжил: – Я знаю, паршиво, что мы не можем читать мысли друг друга. Знаю, что утром будет действительно хреново, но это почти подарок.

Я посмотрела на него, но не смогла разглядеть его лицо в темноте. Калеб объяснил:

– Мы бы никогда не узнали, как это – просто быть нормальными людьми. Я всегда знал, что ты чувствуешь, как далеко я могу… подтолкнуть тебя. – Его голос был низким и хриплым, так что я поняла, о чем он. – Когда мне нужно догадываться, о чем ты думаешь, – это совсем другое. Ведь мне надо самому решать, делаю ли я что-то только потому, что хочу это делать, или потому, что мне кажется, что тебе это понравится и ты хочешь, чтобы я это сделал. – Я почувствовала, как он покачал головой. – Мы сейчас практически обыкновенные люди.