Друзья по переписке (ЛП) - "MizSphinx" (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
«Мерлин сладчайший… я и не думала, что может быть настолько хорошо…»
Откинув голову назад, Люциус прикрыл веки и тихо-тихо (так, что она едва смогла разобрать) прошептал:
— Как же давно я хотел этого. Как долго ждал, любовь моя… Очень. Очень долго…
Поначалу они двигались словно бы осторожно. Гермиона лишь слегка приподнималась над ним, а затем медленно, мучительно медленно опускалась снова. Сейчас именно она была той, кто контролирует близость. Той, кто диктует, каким будет их удовольствие. Крепко сжимая плечи Люциуса, она блаженно ощущала, как теплые ладони гладят ее спину, талию, постепенно опускаясь на бедра, а потом снова поднимаясь вверх. Их тела вели себя сейчас с той естественной легкостью, что почему-то казалось, будто они с Малфоем — ни кто иные, как два давних любовника, знакомых уже целую вечность.
Но время неспешных ласк прошло. Уже скоро оба не могли больше сдерживаться, и Люциус взял инициативу в свои руки: теперь, цепко схватив за бедра, он с силой насаживал Гермиону на себя и сам толкался ей навстречу с беспощадной настойчивостью. Быстро и размашисто, пока она не задрожала, цепляясь за его плечи, пока не застонала, жалобно сдаваясь на милость победителя, и не выкрикнула его имя в тишину и темноту своей маленькой гостиной.
Только тогда толчки Люциуса стали хаотично безумными, а дыхание тяжелым и прерывистым.
— Как же хорошо с тобой… Чертовски хорошо… — зажмурившись, протянул он за мгновение до собственной кульминации.
Они еще долго так и сидели: слитые в объятии, горячие и взмокшие от пота. Гермиона, прижавшись лицом к его груди. Люциус, уткнувшись губами в ее шею. И не шевелились. Двигаться не хотелось, впрочем, как и о чем-то думать.
С опаской она ждала, что вот-вот на нее обрушится страшное чувство вины или стыда за совершенное только что безрассудство, но почему-то ни одна из этих эмоций так и не появилась.
«Рано радуюсь! Наступит утро, и в солнечном свете нового дня на меня еще обрушится ужас того, что натворила ночью…»
— Та женщина… Ну, с которой ты должен был встретиться сегодня вечером, — тихо начала Гермиона, и от ее дыхания тонкие волоски Малфоя, лежащие на шее, шевельнулись. — Она очень важна для тебя?
Он долго молчал, но потом все же ответил:
— Да. Очень. Но… пока еще не знает об этом.
И с этими его словами что-то мелькнуло вдруг в ее сознании. Какое-то воспоминание… или предчувствие. Казалось, она должна была наконец понять что-то. Что-то очень важное! Но не получалось… События этого сумасшедшего дня и так изрядно утомили Гермиону, а большие теплые руки Люциуса Малфоя окончательно убаюкивали сейчас в своих объятиях.
— Может быть, она просто глупая, — уже почти засыпая, через силу проговорила она.
— Может и так.
И еще более сонно:
— И все же вы — редкий мерзавец, мистер Малфой.
— А вы, мисс Грейнджер, все же одна из самых милых женщин, что я знал.
Гермиона зевнула, но еще смогла произнести то, что наболело:
— Боже мой, какая ужасная ирония, что я запала не на приличного и положительного мужика, а на тебя… Это просто парадокс какой-то.
Если бы состояние ее не было настолько сонным, то, может быть, она бы и смогла расслышать в его голосе откровенно торжествующие нотки:
— Ну, жизнь полна невероятнейших парадоксов, моя дорогая. И, словно смеясь над нами, судьба порой подбрасывает нам такие ситуации, оказаться в которых мы и не думали.
Сквозь сон Гермиона понимала, что слышит сейчас нечто очень и очень знакомое: что-то такое, что уже слышала или читала раньше. Но никак не могла вспомнить — где и когда. Уже совсем засыпая, она пришла к выводу, что, скорей всего, помнит эту фразу по какой-то книге, с которой Люциус Малфой просто-напросто тоже знаком. А спустя всего несколько мгновений уже сладко спала…
========== Глава 11. ==========
Открыв утром глаза, Гермиона обнаружила, что лежит в собственной кровати, заботливо прикрытая простыней. А поднявшись и спустив ноги на пол, выяснила, что еще и облачена в одну из своих желтых футболок и светло-желтые хлопчатобумажные трусики. Этот факт потряс больше всего: она вспомнила, во что была одета, когда засыпала. И вспомнила обо всем, что произошло прошлой ночью.
Словно дернутый за ниточку, клубок воспоминаний начал стремительно раскручиваться в голове. Вот она ждет Леголаса в ресторане «Франс». Дальше — пересказывает Люциусу Малфою то, в чем пытался убедить ее Драко. Потом, держась с Люциусом за руки, направляется в сторону своей квартиры. И последнее… как ногами обхватывает его бедра, как они лихорадочно цепляются друг за друга, как сидит у него на коленях, как жарко и жадно наслаждается всем, что происходит между ними. Каждой минутой. Каждой секундой.
Охваченная стыдом, Гермиона закрыла лицо ладонями. Жуткая смесь шока и ужаса прокатилась по ней волной вместе с осознанием, что совершила страшную ошибку. Сделала то, что сделала и с кем сделала.
«О, боги, все, какие есть! Хоть наверху, хоть внизу, и даже те, что где-то посередине. Я же… ой, мамочки… я занималась сексом с Люциусом Малфоем!»
Внезапно шок и ужас сменились залихватским весельем. Она действительно занималась сексом с Люциусом Малфоем! Убрав руки от лица, Гермиона запрокинула голову и громко расхохоталась.
«Да, я сделала это, и черт все возьми, если секс с ним не был просто фантастическим! Да если бы мне предоставили возможность второго раунда, я бы прыгнула на него с такой скоростью, что он и опомниться бы не успел».
Смех постепенно затих и сменился невнятным фырканьем. Стало неловко, что Люциус потратил время, привел ее в порядок, одел, уложил, да еще простынкой прикрыл сверху.
«Одним словом — побеспокоился! А ведь мог просто оставить меня спящую на диване: полураздетую, да еще и с ярко выраженными следами нашего чувственного безумия. Но он этого не сделал! Надо же… и впрямь заботливый. Подумать только, а я то, идиотка, сказала ему, что он…»
— И все же вы — редкий мерзавец, мистер Малфой.
— А вы, мисс Грейнджер, все же одна из самых милых женщин, что я знал.
— Боже мой, какая ужасная ирония, что я запала не на приличного и положительного мужика, а на тебя…
Состояние шока и ужаса вернулось снова, да еще и в десять раз сильнее.
«Боже! Неужели я ему это сказала? Сказала Люциусу Малфою, что он мне нравится, и именно такими словами… Это, наверное, потому, что была настолько сонной, что не могла контролировать себя. Не смогла даже отфильтровать, чего несу».
Ей вдруг снова захотелось оказаться во временах, когда пользовалась хроноворотом.
«Он бы мне сейчас пригодился. Можно было бы отправиться в прошлое (о-о-о… а уж в то, которое касается моих отношений с Люциусом Малфоем, так вообще не один раз). Все, что мне нужно там сделать, это бросить на саму себя какое-нибудь заклинание… Ох же! Хоть онемения что ли. Или нет! Лучше щекотки!»
Гермиона тяжело вздохнула.
«Так… И что же мне делать теперь? И как вести себя, когда снова увижу Малфоя? Что мы будем делать? Будем притворяться, будто ничего не случилось или вообще не будем говорить об этом? И какими станут наши отношения после того как?.. Был ли наш секс для Люциуса чем-то важным… или для него это просто одноразовая интрижка? А для меня? Хочет ли он каких-то долгих и серьезных отношений со мной? И хочу ли я таких отношений с Люциусом Малфоем?»
Да, хочу, — тут же ответил один внутренний голос.
Нет, тебе это не нужно! — ни секунды не мешкая, осадил другой.
Но он нравится тебе. Да и Драко сказал, что ты ему тоже. Очень. В чем же проблема?
Он. Тебе. Не. Нравится. Ты вообще влюблена в Леголаса.
«Тьфу же! Я совсем забыла о Леголасе. Тот еще негодяй и обманщик, между прочим!»
Гермиона поняла, что окончательно запуталась. А что еще важней, на нее обрушилось какое-то необъяснимое ощущение, что виноват во всем произошедшем именно этот человек. Ну конечно! Если бы он пришел вчера и пришел вовремя, то она бы не встретила Люциуса и не занялась бы с ним сексом. И не сидела бы сейчас в таких растрепанных чувствах. Да и вообще не проснулась бы в своей пустой кровати одна. С сердцем, переполненным сомнениями и замешательством. Нет! Тогда бы на этой самой кровати, рядом с ней, проснулся бы Леголас, который (и в этом Гермиона не сомневалась ни капли) тоже проявил бы себя великолепным любовником. Они бы проснулись вместе, и вместе позавтракали бы. И утро ее было бы совсем-совсем другим…
