Заговор маски (СИ) - Костылева Ляля (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— Неважно, — отмахнулся Аурвандил, — ты все равно представительнее. Но ты не отвлекайся — как мертвец отреагировал на эликсир?
— Упрямец, — проворчал Ингимар. — Мертвец… Да хорошо отреагировал. У него отбило нюх и нарушилась координация движений. Поэтому в общем легко удалось с ним справиться. Хорошая разработка. Единственно, что я не успел понять, насколько на драугра эликсир подействовал в плане блокировки магической силы. То ли у него и силы блокировались, то ли он просто не успел среагировать. Попадется еще один, попробую понять. Даже жаль, что на том кладбище больше никто не поднялся.
— Да уж, действительно печально! — усмехнулся Аурвандил, — местные жители, вероятно, очень жалеют.
— Ну я же там был, — хмыкнул Ингимар. — Где один драугр, там и второй. Но я кладбище осмотрел, тишина. Все покойники, как и положено в могилах. Под охранными рунами.
— Почему же встал этот, если там все так чинно? — спросил алхимик, не отрывая взгляда от блокнота, куда он быстро ровным почерком записывал все, что говорил о деле друг.
— Нашел там старые охранные гальдрставы, — поморщился некромант. — Им под сто лет, не меньше. Держали как раз могильный курган с драугром закрытым. Но идиоты-могильщики при работе задели камни, не обратили внимания и выкинули подальше один из них. И естественно нарушили целостность рунескрипта. Вот и получите разъяренного заточением драугра. Все-таки удивляюсь я нашим предкам. На кой эти охранные рунескрипты, если проще было уничтожать потециальных кандидатов в восставшие покойники?
— Вот-вот, и у меня тот же вопрос, — хмыкнул Аурвандил, откладывая тетрадь. — Ладно, пойдем поищем еду.
Они поднялись по лестнице и зашли в кухню.
— Ну и… — Ингимар озадаченно осмотрелся. — Где тут что хранится…
— Не знаю, но сейчас найдем! — брюнет оживленно хлопнул в ладоши, — для начала разожжем очаг!
Примерно через час после этих событий в конце Роман-роуд показались две нищенки. Выглядели они весьма плачевно — босые, в лохмотьях, худые — кожа да кости. Грязные волосы были тщательно заплетены в косы и в целом было видно, что женщины пытались выглядеть опрятно, но в их бедственном положении это было попросту невозможно. Под налетом грязи и лишений с трудом можно было разобрать, что эти нищенки — Горислава и Яролика.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнула первая, — этот район явно пристойнее, чем вчерашнее место. Авось не будут приставать. Давай тут попробуем! — она встала на угол улицы и маленького переулка, свернула платок кульком и положила на мостовую.
Яролика сердито притопнула ногой.
— Почему я должна петь? — пробурчала она. — Горя, у меня хуже получается! Если бы ты спела, мы бы живо набрали монет. И тем более если бы ты спела, — она помялась, — с душой. А таких как я певуний на улицах полно!
— Если я спою с душой, нас посадят за убийство! — зашипела Горислава, потом вздохнула и стала уговаривать. — Ну же, Ярочка, не упрямься! Мы наберем денег и купим себе приличную одежду, а когда будем по-другому выглядеть, у нас не будут бояться покупать твои травы и зелья, ну а уж тогда мы точно разбогатеем! Ну же, милая, пой!
Яролика посопела, потопталась на месте и сказала.
— Да травы надо продавать в хорошем месте, а не из-под полы… Тогда и покупать будут. Ну да, что я ворчу, прости меня, Горенька. Это у меня сегодня просто настроение плохое, — она потерла руки. — Конечно, сейчас немного наберем. Сейчас я так спою, что уже через день-другой у нас богатство будет!
Она откашлялась, стала ровнее и затянула сначала тихо, потом чуть громче красивую балладу о любви. Горислава тем временем подходила к прохожим и с милой улыбкой протягивала к ним кулек. Но никто не обращал на них никакого внимания. Лишь однажды некий дроттин, желая произвести впечатление на свою спутницу оказанным милосердием, бросил в кулек две мелкие монетки. Через двадцать минут Горислава сдалась, тяжело вздохнула и села на мостовую рядом с подругой.
— Есть-то как хочется! — вполголоса пожаловалась она. — Нет ли у тебя травы, которую бы пожевать и быть сытым?
— Есть питательные отвары, — уныло ответила Яролика. — Но их варить надо, а траву мы и так жуем, какую только можно.
Она внезапно приподняла голову и принюхалась.
— Ой… чувствуешь, мясом жареным пахнет.
Недалеко от них расположился небольшой уютный трактир, откуда разносились аппетитные запахи.
Яролика сглотнула слюну.
— Пошли подойдем, — не выдержала она. — Вдруг там кто подобрее будет. Или может предложим хозяевам пол подмести за еду.
— Пойдем, — кивнула Горислава, — за спрос хоть денег не берут.
Они подобрались поближе и осторожно заглянули в окна. Хозяин — дородный усатый мужчина командовал за стойкой двумя мальчишками, которые сбиваясь с ног разносили напитки и еду. Третий усиленно тер пол шваброй.
— Не даст он нам еды. И заработать тоже, — упавшим голосом определила Горислава.
Яролика вздохнула, соглашаясь с подругой.
— А ведь мы бы и на кухне могли бы помочь, — грустно сказала она, ловя ароматные запахи, доносившиеся до них через открытое окно.
В этот момент до девушек донеслись голоса.
— … ну так что, ты по-прежнему будешь утверждать, что ничего страшного не случилось? — спросил ехидный баритон. — Потому что треснувшая сковородка мало сочетается с понятием неземного наслаждения.
— Мои инструменты прочнее, — ответил ему спокойный мелодичный мужской голос, — к тому же, если я дам тебе пару капель неземного наслаждения, о голоде ты точно забудешь.
Горислава удивленно посмотрела на подругу и неслышно хихикнула, закрыв рот ладонью.
— Нет уж спасибо, — ответил первый мужчина. — Я предпочту хорошо прожаренный стейк.
Яролика фыркнула и затаившись прислушалась. Говоривший между тем продолжил.
— И все это подводит нас к тому, что без кухарки нам не жить. Как впрочем и без горничной. Потому что вряд ли твои умения в уборке дома сильно отличаются от опыта в готовке.
Яролика вздрогнула и, приоткрыв рот, посмотрела на подругу. Обе девушки в нетерпении подались вперед к углу, из-за которого доносились голоса.
Второй вздохнул:
— Ты как всегда преувеличиваешь. Большую часть комнат в доме можно закрыть. Ты все равно ими почти не пользуешься. Значит там можно не убираться. А что до еды… Я давно не выходил за пределы твоего дома и признаю, что зря. Обедать здесь — просто наслаждение! Я готов практиковать это и дальше.
— А с остальными комнатами что? — скептически хмыкнул его собеседник. — Или загадили одни комнаты, переехали в другие? И так по кругу? А если мы каждый день будем обедать в трактире, то мой батюшка лично явится к нам читать лекции о правильной экономической политике. Нет уж, друг любезный. Ты как хочешь, а я люблю комфорт. Мне нужно, чтобы дома было чисто, тепло и при желании на кухне была бы еда. А поскольку ты таланта к этому не выявил, а я уж и подавно, то надо снова искать прислугу, — он вздохнул. — Боюсь, агентства по найму начнут от меня шарахаться.
— Да, — флегматично отозвался второй, — слава о том, как ты любишь, чтобы юные девы грели твою постель, боюсь, облетела все агентства.
— На себя посмотри, герой-любовник, — обиженно отозвался первый. — Я никого насильно не заставляю, они сами приходят и предлагают. И не боятся того, что я некромант. Да, я не отказываю. Что ж я дурак что ли отказываться, если они сами в руки идут? Да и ты кстати у них особым спросом пользуешься. Таинственный колдун, весь такой загадочный и молчаливый.
— Я их не оставляю в своей постели, — возразил второй, — потому что привязанность мешает делу. И к тому же я их пугаю, именно загадочностью и молчаливостью, а на твою внешность они летят, как бабочки на свет, — он добродушно засмеялся, — слышал я, как эта горничная стонала, что ты златокудрый Бальдр. Вышел ночью трубочку в сад выкурить, а тут такой концерт! Так что, полагаю, о том, что ты некромант, они забывают.
— Да тьфу на них, — рассердился первый. — Дуры набитые. В следующий раз найму умудренных жизнью почтенных пожилых фру. Уж они-то не будут устраивать такие концерты! А за остальным я и в бордель схожу! — он сердито вздохнул. — Чертова физиономия. Не то чтобы я жаловался, Аурвандил. Но это же даже работе мешает! Ты представляешь, какими глазами смотрят на меня, когда они ждут, не знаю… наверно кого-то тощего костлявого, всего в черепах и костях, бледного, лысого, с красными глазами… А приезжаю я! И этот удивленный взгляд постоянно! Так и хочется их проклясть посильнее чем!
