Дождь в моем сердце (СИ) - Лебедева Ива (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Глава 32
— Что там, детка? — спокойно и терпеливо спросила Маирис, жестом веля девчушке остановиться и выдохнуть.
— Там пришел шадаг, который не шадаг, и он такой краси-и-ивый! — выдала пигалица и вдруг страшно смутилась, посмотрев на меня. — Он такой… ой.
— Если уж этот мужчина больше не шадаг, то будь добра, называй его по имени, — строго заметила наставница. А я удивленно на нее взглянула: сама Маирис без проблем продолжала Лильрина именовать «нехорошим» словом, и ничего ее не смущало. Но, может быть, вот после этого замечания перестанет?
— А он не сказал, как его зовут! — с некоторой обидой и даже претензией заявила малявка. — И никто не сказал! — Тут она снова покосилась на меня и недовольно засопела, словно я нарочно, ей назло, утаила такую важную информацию.
С ума сойти, они что, и правда все в Лильрина повлюблялись? Нашли время… Да и с какой радости-то, я никак не пойму. Ну мужчина, ну для здешних мест необычный… вроде бы и красивый тоже. С ума-то зачем сходить? Заняться больше нечем?
— Если тебе интересно его имя, подойди, вежливо поздоровайся и спроси, — усмехнулась Маирис, набрасывая на плечо ремень одной из моих сумок. — Я так поняла, этот красивый мужчина пришел, чтобы сопроводить Лейсан к месту сбора отряда? Он что, один?
— Да нет, — отмахнулась девчонка. — Ваш племянник тоже пришел. Но как его зовут, мы знаем… Ой.
— Еще бы вы не знали. — Тут мы с Маирис хором рассмеялись. А я подумала, что, собственно, удивляться нечему. Вспомнить, к примеру, моих сестер и племянниц помладше. Да и тетушек… Там, в родном доме, на женской половине было очень даже принято подглядывать за мужчинами в щелочку и платонически влюбляться в каждого красивого представителя сильного пола просто потому, что больше, собственно, никак. Никто не пустит их свободно общаться, никто не спросит согласия на брак. Остается только мечтать и придумывать себе любовь.
— Лейсан, не спи! — выдернула меня из мыслей наставница. Я спохватилась и быстро вышла из комнаты следом за ней. И правда, нашла время рассуждать. Теперь все мысли должны быть только о походе и о работе. Настраиваться надо.
Так я всю лестницу вниз, во двор, и настраивалась. Наверное, поэтому совсем почти не отреагировала на открывшееся мне зрелище.
Отряд уже собрался и был готов к выступлению. Все, кто ждал похода в обители, уже упаковали нужные вещи и спустились во двор, а наши сопровождающие стражи пришли из города, из своей казармы. И вот среди них и выделялись двое: как никогда серьезный Сириан в форме капитана и полной боевой экипировке и… ну да, Лильрин. Только одет он был совсем иначе — в костюм вольного охотника со знаками различия… хм, десятника? Командира отряда? Когда он, интересно, успел?
Друг на друга эти двое не смотрели, но зато во все глаза уставились на меня. А я… а мне как раз надо было правильно уложить сумки с медикаментами в телеге, запряженной смешными мохнатыми ящерками, которых тут использовали вместо тягловых мулов. Я правда была занята делом и сосредоточена на предстоящем, пытаясь в красках представить себе все возможные случаи и ранения и быстренько еще раз перебрать в мыслях, все ли у меня для этого припасено.
На мужчин я взглянула мельком, отметив про себя новое в их внешнем виде, и… и все. В телегу полезла, тюки укладывать.
Краем глаза еще отметила до смешного одинаковое выражение на лицах этих двух павлинов. Но тоже как-то мельком, потому что, если честно, ужасно волновалась. Не шутка — первый за много месяцев выход за ворота. И не просто в город, а практически в военный поход. В неспокойное время, к летающим ящерам и прочим тварям. Нет, ну правда! Вот мне делать нечего, как только про «чувства» думать!
К чести обоих надо сказать, что они тоже быстро вспомнили, зачем, собственно, мы все здесь собрались. Ликвидировали с физиономий не подобающие случаю выражения и занялись делом — каждый своим.
Через десять минут караван был готов к выходу, мы попрощались с теми, кто остается в коллегии, и тяжелые ворота заскрипели, впервые за много-много дней открываясь для меня в большой мир. Поневоле я затаила дыхание — хотя и знаю вроде, что там сейчас опасно, дикие ящеры летают, твари всякие, а все равно… словно на волю из тюрьмы. Хотя какой, спрашивается, тюрьмы-то? Со мной в жизни столько не носились, сколько здесь. Но все равно, все равно…
И какое мне дело до двух остолопов, постоянно кидающих на меня странные взгляды, а друг на друга — ревнивые и неприязненные? Да пусть сами разбираются. Может, вообще между собой влюбятся, я читала в старинной поэме одной — такое бывает. Хи, будет смешно. Но главное — меня в покое пусть оставят, петухи бойцовые.
Колеса загрохотали по мостовой, и телеги медленно выехали из крепости на пустынную улицу города. Я жадно огляделась — все еще не привыкла к здешней архитектуре, все в новинку, все интересно. Но и выискивать в небе и в тенях домов тварей я тоже не забывала — на богов надейся, а сама не плошай, так Маирис учила.
И все же взгляды по сторонам не мешали мне размышлять.
Странная штука, эта жизнь. В детстве я думала, что могу наперед сказать, что будет со мной происходить: я вырасту, выучусь на целительницу, буду работать. Выйду замуж за того, кого выберут мне родители и бабушка. Рожу детей, состарюсь и умру. Все просто и ясно, дорога прямая, а незначительные извивы в виде Гойчина, других людей, любви или нелюбви мужа… это так, несущественно и на конечной точке пути не сказывается.
А теперь моя жизнь изменилась, и гораздо сильнее, чем мне показалось поначалу. И это здорово! Пусть опасность, зато я выбрала ее сама! Я могу помочь людям, и они будут меня уважать за то, что я делаю, а не за то, кто мои родители. Уф-ф-ф…
— Эсса Лейсан, вы бы меньше думали, да больше примечали, — тронул меня за плечо старый охотник-следопыт. — Вот не к добру она, такая задумчивость. И вид как у романтичной дурочки, мечтающей о рыцаре. Так и с телеги упасть недолго, а оно нам надо, чтоб эти два молодых жеребца передрались в самом начале похода за право вас спасти от падения на камни?
— Тьфу, — сказала я, страшно досадуя на себя. — Простите. Я больше не буду.
— Вот и правильно. Ты, дочка, — старик вдруг улыбнулся и перешел на более фамильярное обращение, — лучше расскажи-ка мне, что про ядовитых мелких тварей помнишь, а то вон уже и город кончился, сейчас начнется.
Я послушно вызвала в памяти книгу с картинками и приготовилась отвечать, но тут вдруг...
Глава 33
Но тут вдруг телега подпрыгнула на каком-то ухабе, и я чуть было не вылетела за борт в обнимку с медицинской сумкой. Клацнула зубами так, что язык прикусила, и отчаянно вцепилась в какой-то тюк, привязанный попрочнее. Цаплин хвост! Что это?!
Оглядеться я не успела, потому что на меня напрыгнуло что-то большое и тяжелое, придавило к дну телеги так, что все медицинские принадлежности дружно впились в меня до звездочек в глазах, а чья-то рука еще и зажала мне рот. И нос. Вот прямо совсем, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть.
От потрясения я пару секунд лежала неподвижно, слушая, как от недостатка воздуха в ушах нарастает звон, а потом опомнилась и принялась отчаянно брыкаться. И от души укусила ту самую руку, что пыталась меня задушить.
— С ума сошла! — взвыл некто голосом Лильрина.
— Нет, просто жить хочу, — мрачно пропыхтела я, пытаясь выглянуть из-под навалившегося на меня мужского тела.
— Дура! Она тебя чуть не схватила!
— А ты меня чуть не задушил… и продолжаешь! Слезай, чего ты разлегся, как на спальной циновке? Ты мне ребра чуть не сломал… Ох. Кто бы там на меня ни охотился, он уже ушел!
Этот вывод я сделала потому, что шум в ушах умолк и я смогла расслышать, что творится вокруг телеги. Там никто не орал, не рычал и не звенел железом по клыкам, из чего можно сделать вывод, что напавшая тварь либо повержена, либо убежала.
