Сидящее в нас. Книга первая (СИ) - Штефан Елена (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Задолжал, говоришь? – по-прежнему спокойно и так же оглушительно спросила Лиата у остолбеневшего богатея. – Вот никак непонятно: вы жуткие свиньи, а у вас всякие святилища есть. Там учат быть честными. Что надо быть добрыми, чтобы вы были добрыми. Зачем же вы в святилища таскаетесь, а всё равно бессовестные? Отчего это?
– Не касалась бы того, чего не понимаешь, – пробубнила себе под нос Таюли.
– Не понимаю, – согласилась Лиата.
И одно из огненных щупалец, болтающихся вокруг дерева, потянулось к нянюшке.
Занятая своими мыслями Табли отмахнулась от него, будто от мухи. И лишь очередные охи-ахи отвлекли её от размышлений. Заставили понять, что, собственно, она сейчас сотворила. Однако щупальце не обиделось на её грубость, а, соскользнув по телу, мирно улеглось у ног. Ни жара от него, ни порчи одежды – уразумев это, Таюли махнула рукой, дескать, пусть лежит, если ему угодно.
– И пока пойму, – заявила Лиата, – куча времени пройдёт. А за кучу времени эти два говнюка кучу людей обидят. Эту кучу людей можно пересчитать? Скажи, ты же умная.
– Это невозможно подсчитать, – признала нянька.
Челия слетела с ветки и зависла прямо перед ней:
– Но, они ведь не перестанут обижать людей?
Таюли знала, что последует за этим вопросом. И ужасно не хотела, чтобы оно случилось. Но врать было унизительно. Не перед Лиатой – той врать бесполезно – перед этими людьми, которым вдруг привалило счастье своими глазами узреть подлинную справедливость, не имеющую цены в деньгах.
– Видишь, какая гнусность, – искренно опечалилась Челия, вновь подлетев и усевшись на ветку. – Судья для справедливости должен быть честным. Так король сказал – сама слыхала. Вот судья сюда приехал, а люди не радуются. Знаешь почему? Не верят ему ничуточки. Ему про честность не сказали. Ой, нет: сказали, но он не хочет. Я наказ исполнять совсем недавно пошла. И шлялась ещё совсем немного. Но знаю: люди друг дружку не любят. Или не взаправду любят. А этого судью люди совсем сильно не любят. Вот прямо все, кто тут есть. Ни один его не пожалел.
Таюли, конечно же, вздрогнула, когда одно из бесцельно блуждающих щупалец метнулось к негодяю, что так разочаровал Лиату. Стражники, как люди бывалые, давным-давно испарились с места, где судили уже судью. А тот, как застыл в кресле, так и прирос к нему, не в силах пошевелиться. Или хотя бы раскрыть рот, моля о пощаде. Так его и окутало огненным смерчем вместе с креслом, которому, впрочем, ничего не угрожало.
– А этого тут сильно-пресильно не любят, – так же искренно удивлялась демонюшка, оглядывая богатея.
Тот болтался перед деревом, опутанный поймавшим его щупальцем: ещё живой, но – как показалось Таюли – уже невменяемый. И как только сообразил смыться под шумок при таком-то потрясении – удивилась она. Щупальце его притащило откуда-то из-за дома – интересно, как далеко они вообще достают?
Или этот прохиндей придуривается? Надеется разжалобить существо, что в принципе не умеет жалеть? Таюли нисколько не сомневалась, что и её-то Лиата вовсе не пожалела. Наверное, просто полезла в лес восстанавливать справедливость – знать бы ещё, как Лиатаяны её себе понимают. Пока всё виденное вполне сообразуется со справедливостью. Если закрыть глаза на то, что приговорённые начисто лишены возможности оправдаться или повиниться. А вот как оно будет дальше?
Понятно, что сопутствуя Челии, она непременно это увидит. И сможет, в конце концов, составить собственное представление обо всех этих сложностях. Вот только понравиться ли ей то представление, когда сложится в нечто единое? Или однажды она чудовищно пожалеет о прожитых рядом с Лиатой днях?
– Ты не слушаешь меня! – обиделась Челия, опять вспорхнув с ветки. – То, что ты думаешь, очень интересно. Мне понравилось. Ты хорошо меня учишь. Но, совсем за мной не следишь.
– Прости, – покаялась Таюли, замахав руками, дабы отогнать щупальце.
То вновь оживилось и полезло вверх по телу, грозя вот-вот загородить от неё дом и людей.
– Да, угомонись ты!.. ЗУ! – вспомнила она нужное имя. – Ты мне мешаешь!
Щупальце моментально скатилось ей под ноги и замерло.
– Прости, что была резка, – привычно извинилась перед ним благовоспитанная девушка, склонив голову. – Челия, извини, я и вправду задумалась. Больше не буду. Так, что ты говорила?
– Это собачье дерьмо здесь все ненавидят, – смешным менторским тоном повторила та.
И щупальце, запеленавшее богатея, потрясло своей добычей, будто ребёнок погремушкой.
– Не ругайся.
– Не буду. Но я от всего этого устала. Мне надоело.
При этих словах безответственная девчонка упорхнула к дверям приютившего их дома. Опустилась на землю и юркнула внутрь. Богатей, как и следовало ожидать, рухнул на землю бездыханным, поскольку щупальца унеслись вслед за хозяйкой.
Таюли огляделась и поняла, что худшие опасения налицо: сгорающая от переизбытка впечатлений толпа потихоньку подкрадывалась к ней, сжимая кольцо. Люди не злобствовали и даже не выглядели особенно напуганными. Мало того, какой-то смельчак вылез вперёд, подкрался к скрюченному телу бывшего мучителя и потыкал в него ногой.
– Ну? Чего там? – поторопили его с добрыми вестями.
– Сдох! – с радостным удивлением подтвердил лазутчик. – Как есть, сдох!
– Эвона, как бывает-то, – пустился философствовать какой-то старичок…
А дальше Таюли предпочла не вслушиваться в закипевшие пересуды. Она справедливо решила: если уж виновница деревенского праздника бессовестно смылась, то ей тут и вовсе нечего делать. Она принялась потихоньку отступать к спасительной двери дома, пока не наткнулась на его хозяина. На лице мужчины не было ни единого признака облегчения – плотник глянул исподлобья на свою гостью и спросил:
– Так, чего ж теперь-то будет, госпожа?
– Ничего, – не поняла его Таюли.
– Так, приедут же к нам, – упорствовал плотник. – Станут рыскать, куда судья делся. Виновника искать. А что я скажу?
– А, вон ты о чём! Понятно. Ты, конечно, переживаешь, но твоей вины в смерти этих двоих точно нет. Разве ты не знаешь? После суда Лиатаян, уже никто не смеет всё переиначивать. Или погоди: ты боишься, что мы уйдём, а тебя накажут?
– Понятно, накажут! – в отчаянии выдохнул плотник. – Надо ж кого-то наказать. А судить-то меня приезжали…
– Пусть только попробуют! – с визгом вылетела из дома Лиата, тут же взмыв в небо.
Но в этот раз от девчонки с торчащими из макушки щупальцами не осталось и следа. Нет, как раз эти-то никуда не делись, но толщиной и длиной превзошли всё воображаемое. Казалось, над деревней засияло новое солнце, разбросавшее лучи из конца в конец. Глаза Лиаты пылали дурным красным светом. А потом её лицо вообще исчезло, явив перепуганным людям скалящуюся за знойным маревом неведомую морду.
Те, кто всё же предпочёл удрать, не пробежали и десятка шагов, как сразу шесть щупалец рванули мимо них вдоль улицы единой огненной волной. Таюли вдруг обнаружила, что она – вот же дурища – подпрыгивает, пытаясь ухватить демонюшку и стащить на землю. Не успела подумать, что нужно немедля прекратить позориться, как увивавшееся вокруг неё щупальце решило помочь няньке. Обвило брыкающееся тело и подняло над землёй.
– Зу! Прекрати сейчас же! – срывающимся голосом заверещала Таюли. – Поставь меня на место!
И её тотчас вернули на землю, добродушно помаячив перед лицом. Она зашлёпала губами в поисках увещевательных слов, способных привести Лиату в чувство. Как же многому ещё придётся научиться, пока нянька демона не станет настоящей воспитательницей. Ну и морока же с тобой, девочка моя – укоризненно покачала головой Таюли, щурясь на огненную фигуру над головой. Что за бестолковая головушка!
Пока рассусоливала, к дому плотника вернулись все шесть бесконечно растянувшихся щупалец. Они приволокли и подвесили над землёй свою добычу: слинявших стражников, тучную женщину и пухлого юношу. У всех перекошенные от ужаса лица. Все орут благим матом – и как тут увещевать Челию, когда и себя-то не слышишь?
