Капелька Солнца (СИ) - Кандела Ольга (полные книги TXT, FB2) 📗
Всё прошло успешно, и я заметно воспрянул духом. Вот только со снятием проклятия с ребёнка по-прежнему имелись сложности. Пока малыш находился в утробе матери, сделать это было невозможно. А после родов… Насколько я знал, душа цепляется к телу именно в момент рождения. Проклятие же не даст этому свершиться. А значит, придется какое-то время удерживать душу возле тела, не давая той покинуть мир живых. И я бы мог её удержать… Вот только как долго? Да ещё одновременно снимать проклятие! В этом деле определенно был нужен помощник. И потому мне не оставалось ничего иного, как обратиться к своему заклятому коллеге.
***
— Тебе не кажется, что ты слишком самоуверен? — сказал доктор Айзек, выслушав моё предложение о совместной работе.
Он сидел, вальяжно откинувшись в кресле, и глядел на меня, как на нерадивого ученика, что никак не мог усвоить главного урока.
— Считаете, что моя задумка обречена на провал?
— Определенно! — без тени сомнения ответил мужчина. — Хотя, признаться честно, идея хороша и, в каком-то роде, даже гениальна. Но… — он покрутил в руках бокал, на дне которого плескался тягучий янтарный напиток. Судя по долетавшему запаху — бренди. Причем очень неплохой бренди. — Но рискованная. Очень рискованная. А я не люблю риск.
— Без риска в нашем деле никак. Да и на кону жизнь ребёнка.
— Не родившегося ребёнка, — поправил меня бывший учитель.
— Какая разница! — пылко возразил я.
— Большая! — собеседник упрямо стоял на своем. — У него ещё нет души, а значит, полноправным членом общества его считать нельзя.
Я внутренне застонал, но спорить с наставником не стал. Ни к чему сейчас разводить демагогию. Все равно этого старого упрямца не переубедить. Да и слишком мы с ним разные.
— Но ведь идея хорошая. И мы могли бы спасти ему жизнь. По крайней мере, попробовать. И если выйдет…
— А если не выйдет? — грубо перебил мой оппонент и сделал малюсенький глоток бренди, явно растягивал удовольствие.
— Если не выйдет, мы ничего не теряем.
— Мы? — Айзек неприкрыто хохотнул. — Это ТЫ ничего не теряешь. У тебя ведь и так ничего нет. А у меня репутация. Я зарабатывал её годами. И вот так всё спустить…
— Плевать на репутацию, — зло выплюнул я.
— Знаешь, почему я процветаю, а ты до сих пор еле сводишь концы с концами? — Опять он за своё! Сейчас примется читать мне очередную нотацию. Будто я молокосос неопытный какой. — Потому что главное в нашей работе репутация. А ты наплевал на нее. Махнул рукой, считая, что все придет само собой. А так не бывает, — Айзек криво улыбнулся.
— Значит, вы отказываетесь?
— Отказываюсь. И тебе советую. Вот увидишь — ничего не выйдет. А к тебе приклеится клеймо, за глаза будут звать детоубийцей. Ты, конечно, не виноват будешь. Да и наниматели твои наверняка божатся, что претензий никаких не предъявят. Но это они сейчас так говорят. А раздавленные горем — станут во всем обвинять тебя. Помяни мое слово.
Больше я ничего говорить не стал. Понял, что разговаривать нам больше не о чем.
Из приемной доктора Айзека вышел в расстроенных чувствах. Мой план с треском провалился. И все из-за чего? Оттого, что одна меркантильная сволочь трясется за свою репутацию! Аж противно. Я чуть не сплюнул с досады. Но вовремя взял себя в руки. Поймал извозчика и, устроившись на мягком сидении, попытался привести мысли в порядок. Нужно было найти выход. Хоть какой-то.
По-хорошему, обратиться бы в гильдию целителей. Найти кого-то, кто согласится помочь. Но времени нет. Оно утекает как сквозь пальцы вода. И роды должны начаться уже со дня на день. А справиться одному… Немыслимо. Невероятно. Невозможно. Разве что случится чудо, и прибывшая душа терпеливо подождет, пока я…
И тут, меня, словно громом с неба, осенило. Я поразился, как эта мысль не пришла мне в голову раньше.
Нет, душа не будет дожидаться, она уйдет. Наверняка уйдет. Для снятия проклятия не хватит ни одного вдоха, ни двух. Но… У меня ведь есть запасная!
Главное, чтобы всё произошло до новолуния.
***
О своей задумке я не сказал Айрель ни слова. Даже сам не знаю, чего боялся больше. Того, что она будет против или, наоборот, что ухватится за эту идею, как за последнюю соломинку, и что надежды её будут разрушены. Ведь я ни в чем не был уверен.
Я не знал, хватит ли времени снять проклятие, удастся ли перенести душу из одного тела в другое. И что тогда станет с освободившейся оболочкой. Я даже не знал, мальчик будет у Торвудов или девочка. Как ни пытался, никак не мог разглядеть. Мне оставалось полагаться лишь на удачу.
Последние дни я жил ожиданием. Роды должны были вот-вот начаться. Уже все сроки подошли, но предвестников всё не было. А новолуние стремительно приближалось. И я потихоньку начинал паниковать. Неужели не успеем?
И в последний вечер никак не мог расслабиться. Не мог принять неизбежное. Всё казалось, что время ещё есть. Три часа или, может, четыре, а то и больше. И я то и дело поглядывал на часы. Следил за минутной стрелкой, медленно ползущей по циферблату и неотвратимо сокращающей отведенный нам срок.
Айрель чувствовала моё волнение. Успокаивающе гладила по руке, выписывая на раскрытой ладони замысловатые узоры. Рассказывала ерунду какую-то, пытаясь отвлечь от грустных мыслей.
Мы сидели в глубоком мягком кресле, прямо напротив дышащего жаром камина, и я держал её на коленях. Обнимал бережно, но крепко. Боялся отпустить. В который уже раз?
— Кай, не переживай. Даже если не выйдет, у нас будет ещё шанс. Я ведь никуда не денусь. — Она все ещё полагала, что я собираюсь, как и в прошлый раз, попробовать удержать её душу в нынешнем теле. И я не стал разубеждать.
— Конечно. — Попробую, раз уж время упущено. Ничего другого мне теперь не остается.
И вдруг в дверь забарабанили. Я как ошпаренный вскочил с кресла, чуть не сбив Айрель с ног, и помчался к выходу.
— Началось! — выпалил мальчишка посыльный. Выглядел он весьма запыхавшимся, никак бежал, и клетчатая кепка с округлым козырьком съехала на бок. — Экипаж ждёт!
— Одевайся, мы едем, — бросил через плечо и метнулся за чемоданчиком — все необходимые вещи были собраны загодя.
— Куда? — непонимающе воззрилась на меня Айрель.
— Госпожа Торвуд рожает. Нам нужно поспешить.
— Что, сейчас? — она была не на шутку обеспокоена. И так же, как я несколько минут назад, кинула беспомощный взгляд на настенные часы, большая стрелка которых подходила к полуночи.
— Да, сейчас!
Я сам надел на неё плащ, наскоро застегнул пуговицы и вывел во двор.
На улице стояла кромешная тьма. Новая луна ещё не народилась. А звезды спрятались за плотными дождевыми облаками. В воздухе пахло сыростью, сочной травой и молодыми листьями, липкими ещё, смолянистыми. Откуда-то издалека доносился небесный грохот — шла первая весенняя гроза. Далекая ещё, но уже ощутимая. И сверху вот-вот должен был хлынуть ливень. Но всё не начинался. Тоже ждал чего-то.
А у меня в душе горел азарт. Нетерпение. Предвкушение странное. И почти осязаемое ощущение, что все непременно получится. Не может не получится!
— Кай, что ты задумал? — спросила Айрель, стоило нам устроиться в экипаже. Цокот копыт разлетался далеко по округе. Прорезал ночную тишину короткими звонкими ударами металла о камень мостовой.
— Всё будет хорошо. — Я взял её ладони в свои и поднёс к губам. — Ты мне веришь?
— Верю… Но все равно боюсь.
— Чего?
— Потерять тебя…
Я пересел на противоположное сидение и привлек её к себе. Зарылся носом в мягкий шелк волос.
— Не потеряешь.
— Кай, ты ведь… Ты ведь собрался переселить мою душу в тело новорожденного ребенка? — она сама обо всем догадалась, и я не стал доказывать обратное. — Что, если я все забуду? Я ведь ни разу не оказывалась в теле ребёнка. Только взрослой. Или вот как сейчас. Это ведь неспроста, Кай.
Неспроста. Я знал это. Знал с самого начала. Мозг ребёнка не способен вместить в себя память взрослого. Потому мы и не помним, кем были в прошлой жизни, чем занимались и каково там, за гранью. Всё стирается, и мы вынуждены начинать всё с чистого листа. В чём-то это несправедливо. Но в чём-то так даже лучше. Правильнее, что ли. Это ещё один шанс. Шанс прожить свою жизнь по-новому. Не повторять прежних ошибок. Или напротив, повторять их и учиться заново. Это шанс для неё, для моей Айрель. Быть свободной. Быть наконец-то по-настоящему счастливой.
