Девушка в башне (СИ) - Арден Кэтрин (книги регистрация онлайн TXT) 📗

густой от сожалений брата, что он не высказал.

* * *

Она спала, и сон был зимой, был болезнью. Во сне снова умирали люди, кричали или

терпели, их внутренности были темными камнями на снегу. Фигура в черном плаще

стояла рядом, спокойная, знающая, отмечающая смерти.

Но в этот раз знакомый жуткий голос заговорил в ее ухо:

– Бедный король зимы пытается сохранить порядок. Но поле боя – мое царство, он

приходит лишь собрать, что осталось.

Вася развернулась, за ее плечом лениво улыбался одноглазый Медведь.

– Здравствуй, – сказал он. – Нравится моя работа?

– Нет, – охнула она. – Нет…

Она побежала, безумно скользя на снегу, спотыкаясь на ровном месте, падая в

бесконечную белизну. Она не знала, кричит или нет.

– Вася, – сказал голос.

Рука поймала ее и остановила падение. Она знала форму ладони с длинными

пальцами, с цепкими пальцами. Она подумала:

«Он пришел за мной. Мой черед», – и начала извиваться.

– Вася, – сказал он ей в ухо. – Вася, – в том голосе была жестокость, зимний ветер и

старый свет луны. И грубая нотка нежности.

«Нет, – подумала она. – Нет, не нужно добра ко мне».

Но, хоть она так думала, пыл угас. Она не знала, спит или нет, прижалась лицом к

его плечу и разрыдалась.

Во сне рука робко обвила ее, и его ладонь прижалась к ее голове. Ее слезы сочились

ядом из раны от воспоминаний. Она притихла и подняла голову.

Они стояли вместе в тесном пространстве, озаренном луной, деревья спали вокруг.

Тут не было Медведя, он был скован и далеко. Мороз сделал воздух серебряным. Она

спала? Морозко был частью ночи, его ноги были босыми, его бледные глаза были

встревоженными. Живой мир колоколов и икон, меняющихся времен года казался сном, а

демон холода – настоящим.

– Я сплю? – спросила она.

– Да, – сказал он.

– Ты правда здесь?

Он промолчал.

– Сегодня… сегодня я видела… – пролепетала она. – И ты…

Он вздохнул, деревья дрогнули.

– Я знаю, что ты видела, – сказал он.

Ее ладони сжимались и разжимались.

– Ты был там? Только ради мертвых?

Он молчал. Она отпрянула.

– Они хотят взять меня в Москву, – сказала она.

– Ты хочешь туда?

Она кивнула.

– Я хочу увидеть сестру. Хочу узнать лучше брата. Но я не могу все время быть

мальчиком, и я не хочу быть девочкой в Москве. Они найдут мне мужа.

Он молчал мгновение, но глаза потемнели.

– Москва полна церквей. Много церквей. Я не могу… черти уже не так сильны в

Москве.

Она скрестила руки на груди, отступив.

– Это важно? Я не буду там вечно. И я не прошу твоей помощи.

– Да, – согласился он. – Не просишь.

– Ночью под елью… – начала она. Снег падал вокруг них туманом.

Морозко собрался и улыбнулся. Это была улыбка зимнего короля, старая, светлая и

незнакомая. Глубокие чувства пропали с его лица.

– Ну, безумная? – спросил он. – Что спросишь? Или ты боишься?

– Я не боюсь, – ощетинилась Вася.

Это было и правдой, и ложью. Сапфир грел ее под одеждой, сиял, хоть она не видела.

– Я не боюсь, – повторила она.

Его дыхание холодило ее щеку. Она осмелилась мечтать, что не проснется. Она

сжала его плащ и притянула его ближе.

Она снова удивила его. Он задержал дыхание. Он поймал ее руку, но не отцепил от

плаща.

– Почему ты здесь? – спросила она.

На миг ей показалось, что он не ответит, но он робко сказал:

– Я услышал, как ты плакала.

– Я… ты… ты не можешь все время приходить ко мне, – сказала она. – Спасать

меня? Бросать с тремя детьми в темноте? Спасать снова? Чего ты хочешь? И как…

поцеловать и уйти… я не… она не могла подобрать слова, но пальцы говорили за нее,

впивались в сияющий мех его плаща. – Ты бессмертный, и, может, для тебя я мала, –

яростно сказала она. – Но моя жизнь – не твоя игра.

Он сдавил ее руку в ответ, на грани боли. А потом отцепил ее пальцы по одному. Но

не отпустил. На миг он прожег ее глаза взглядом, так горели его глаза.

Ветер тряхнул древние деревья.

– Ты права. Больше никогда, – просто сказал он, и это снова звучало как обещание. –

Прощай.

«Нет, – подумала она. – Не так…».

Но он ушел.

12

Василий Храбрый

Колокола звонили утреню, и Вася проснулась, ошеломленная снами. Тяжелые одеяла

душили ее. Как создание в ловушке, Вася быстро вскочила на ноги, и утренний холод

привел ее в чувство.

Она вышла из домика Саши в шапке и капюшоне, желая искупаться. Все вокруг

кипело активностью. Мужчины и женщины бегали, кричали, спорили – собирались, как

она поняла. Опасность прекратилась, крестьяне собирались домой. Куриц собрали в

ящики, коров согнали в стадо, детей шлепали, огни тушили.

Конечно, они шли домой. Бандитов прогнали. Их убили, да? Вася отогнала мысль о

пропавшем капитане.

Она пыталась выбрать, нужно ли ей сильнее позавтракать или облегчиться, когда

прибежала Катя, бледная и со сбившимся платком.

– Тише, – Вася поймала ее раньше, чем девушки упали в снег. – Рано еще бегать,

Катюша. Ты чудище увидала?

Катя густо покраснела, шмыгая носом.

– Простите, я вас искала, – охнула она. – Прошу, господин… Василий Петрович.

– Что такое? – встревожилась Вася. – Что случилось?

Катя тряхнула головой, сглотнув.

– Мужчина… Игорь… Игорь Михайлович… попросил меня выйти за него.

Вася окинула Катю взглядом. Девочка была скорее ошеломлена, чем напугана.

– Да? – осторожно спросила Вася. – А кто такой Игорь Михайлович?

– Он кузнец… в кузне, – лепетала Катя. – Он и его мать были… добры ко мне и

девочками… и сегодня он сказал мне, то любит меня и… о! – она закрыла лицо руками.

– И, – ответила Вася, – ты хочешь выйти за него?

Катя точно не ожидала от сына боярина, Василия Петровича, такой мягкий вопрос.

Девушка раскрывала рот, как рыба на суше. А потом сказала слабым голоском:

– Он мне нравится. Или нравился. Но утром он спросил, и… я не знаю, что сказать…

– она была на грани слез.

Вася нахмурилась. Катя увидела, сглотнула слезы и сдавленно закончила:

– Я… хотела бы помолвку с ним. Наверное. Позже. Весной. Но я хочу домой к

матери, ее совет, и чтобы свадьба прошла как должна. Я обещала Аннушке и Леночке

отвести их домой. Но я не могу отвести их одна, так что не знаю, что делать…

Вася отметила с раздражением, что не может больше терпеть слезы Кати, как было и

с ее младшей сестрой. Что бы сделал Василий Петрович?

– Я поговорю с ним насчет тебя, – сказала тихо Вася. – А потом отведу вас домой, –

она задумалась на миг. – Я и мой брат, монах, – Вася надеялась, что присутствие Саши

убедит маму Кати.

Катя замерла.

– Да? Просто… Да?

– Честное слово, – заявила Вася. – А теперь мне нужно позавтракать.

* * *

Вася нашла отдаленный туалет, быстро использовала его в страхе и поспешила к

трапезной. Она шла увереннее, чем себя ощущала. Длинная низкая комната была

относительно тихой, Дмитрий и Касьян ели хлеб, макая его во что–то горячее. Вася

учуяла запахи и сглотнула.

– Вася! – завопил Дмитрий при виде нее. – Садись и поешь. Нам нужно послушать

службу, поблагодарить бога за победу, а потом… Москва!

– Слышал крестьян утром? – спросил у нее Касьян, пока она получала миску. – Они

зовут тебя Василием Храбрым, говорят, что ты избавил их всех от дьяволов.

Вася чуть не подавилась супом.

Дмитрий, смеясь, похлопал ее между лопаток.

– Ты это заслужил! – воскликнул он. – Напасть на лагерь бандитов, сражаться на том

коне… хотя тебе нужно научиться владеть копьем, Вася, и скоро ты будешь легендой, как

твой брат.

– Господь с вами, – Саша услышал это. Он шел, сунув ладони в рукава, как монах.