Как отделаться от декана за 30 дней (СИ) - Маркова Анастасия (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
— Скажи, откуда ты узнал о званом ужине? — нерешительно начала я, боясь очередной его вспышки гнева.
— Это так важно? — хмыкнул Генри и снова подошел к окну.
— Для меня, да.
— Из анонимного письма. Оно пришло два дня назад.
— На следующий же день после торжества? — удивленно воскликнула я, и мужчина утвердительно кивнул.
Так быстро письмо могло дойти до адресата только при вмешательстве сильного мага-воздушника. А если взять во внимание упомянутые в нем подробности, то им являлся, скорее всего, кто-то из гостей.
— Раз не хочешь возвращаться со мной, — снова заладил Генри, — мне больше нечего здесь делать. И так от отца влетит, что без спроса сорвался и умчался к тебе.
— Генри, я обещаю, что вернусь уже совсем скоро. Вот увидишь, — вкрадчиво заговорила я, пытаясь достучаться до молодого человека, с которым было связано так много надежд и воспоминаний.
— Не надо, не давай пустых обещаний, — его слова прозвучали не мягко и тепло, как прежде, а резко и холодно, подобно ударам хлыста.
— Почему? К тому же они не пустые! — я значительно повысила тон. Сердце сжалось в болезненном спазме.
— Потому что я не уверен, что все еще буду ждать тебя, — он скривился, слегка выпятив нижнюю губу.
— Что ты такое говоришь? — мой голос походил на шелест осенней листвы, гонимой ветром. Я почувствовала сильное головокружение. Захотела приблизиться к нему, но не смогла и шага ступить, настолько оцепенела от услышанного. — Генри…
— Прощай, Лилит, — весьма недружелюбно бросил он и окинул меня с ног до головы разочарованным взглядом.
Чуть помедлив, бывший жених развернулся и со скоростью выпущенной из лука стрелы помчался к парадным дверям. Я рванула за ним и выбежала на крыльцо, когда он уже садился в экипаж. Вскоре раздался выкрик кучера и экипаж тронулся. Генри не поднял руку, не помахал мне на прощание — просто смотрел перед собой, словно мы и вовсе никогда не были знакомы.
Чувствуя на себе озадаченные взгляды слуг, подняла юбки и вбежала в дом. Стоило пересечь порог, как увидела Дариела. Боясь разрыдаться прямо при нем (чего делать совершенно не собиралась), пронеслась мимо мужчины, собиравшегося мне что-то сказать, и взлетела по лестнице на второй этаж. Очутившись в своих покоях, бросилась на кровать и дала волю слезам. Я не могла поверить, что весь этот ужас происходил со мной.
Внезапно раздался скрип двери, а вслед за ним и тревожащий душу шепот:
— Лилит…
— Позвольте побыть сейчас одной. Мне это крайне необходимо, — отозвалась я, не поднимая головы.
Он не сказал больше ни слова, попросту вышел из комнаты, выполнив мое пожелание.
13 дней
Не стало легче ни в тот день, ни на следующий. Я не знала, как дать выход накопившейся боли, тоске. Казалось, еще немного — и они разорвут меня на части. Ведомая неким шестым чувством, я спустилась на первый этаж, открыла дверь в музыкальную комнату и решительным шагом подошла к пианино. Меня неудержимо тянуло сыграть что-нибудь. И я поддалась порыву: села на табурет, бережно провела ладонью по крышке превосходного инструмента, а затем подняла ее.
Мои пальцы живо забегали по черно-белым клавишам. По комнате, взрывая привычную тишину, стали разливаться звуки хорошо знакомой мелодии. Я сперва вслушивалась в них, а после полностью отдалась во власть музыке, которую исполняла не я, а моя израненная душа. Воспоминания, связанные с Генри, одно за другим проносились перед внутренним взором: наша первая встреча на улице, первая подаренная им маргаритка, первое объятие, первый украденный у меня поцелуй, признание в любви. Слезы стекали по щекам, падали на руки и разбивались, подобно мечтам. Я возвращала их ему… прощалась с ним…
В какой-то момент внутри образовалась пустота, стало невыносимо тоскливо и одиноко. Помещение вновь погрузилось в тишину. Только тогда я почувствовала, что помимо меня здесь есть еще кто-то. Устремив взгляд к выходу, едва сдержала горестный стон. У моего порыва имелся свидетель — Дариел. Он оторвался от дверного косяка и быстрым шагом начал сокращать разделяющее нас расстояние.
— Иди ко мне, — мужчина развел руки в стороны, и я без раздумий бросилась в его объятия.
Он успокаивающе поглаживал меня по спине, нашептывал утешающие слова, а я рыдала, льнула к мужской груди, прислушивалась к учащенному сердцебиению декана, сжимая пальцами мягкую ткань рубашки. Я напоминала самой себе утопающего, хватающегося за спасительную соломинку.
Мое тело, подобно губке, впитывало исходящее от Дариела тепло. Оно прогнало поселившийся внутри холод, заполнило собой пустоту. Постепенно безудержные всхлипы сошли на нет, однако я не решалась отпрянуть, представляя, насколько ужасно должно быть сейчас выглядела: опухший и раскрасневшийся нос и явно такие же веки.
— Все образумится, вот увидишь, — произнес декан, положил ладони на плечи и сам легонько отодвинул меня от себя.
Мне было стыдно, но я переборола себя и осмелилась посмотреть на Дариела. В черных глазах отражались боль и сожаление. Он, как никто другой, понимал меня в данную минуту, ведь ему и самому не так давно довелось пройти мой путь, испытать все те же чувства, которые сейчас терзали душу.
Дариел стер подушечками больших пальцев мокрые дорожки со щек, поцеловал в макушку и ушел, оставив меня одну, в растерянности, посреди музыкальной комнаты. Своим поведением он натолкнул меня на идею, возможно, глупую, но именно ее воплощением я и занялась, как только вернулась в свои покои и села за секретер.
Глава 8
Время никогда не замедляет свой ход: ни в те мгновения, когда нам этого очень хочется, ни в те, когда умоляем его остановиться, чтобы еще хоть пару секунд провести с любимыми перед долгим расставанием. Вот так и испытательный срок, рано или поздно, но закончится. И в момент оглашения решения мне следовало быть убедительной в своих доводах, чтобы Уолт Невилл ни на миг не усомнился в необходимости снятии помолвочных уз и мое пребывание в столице не растянулось еще на пару недель.
Я обмакнула перо в чернила, расчертила лист на четыре части и каждую из них озаглавила: “положительные черты”, “отрицательные черты”, “почему должна остаться?”, “почему необходимо вернуться домой?”.
С первым столбиком проблем не возникло — он быстро заполнялся, стоило только образу декана возникнуть перед внутренним взором. И сколько бы ни пыталась придраться к его внешности, не находила ни одного изъяна. То же происходило и при размышлениями над его характером. В итоге противоположный столбик оказался практически пуст. Я вписала в него всего несколько пунктов: холодность, коварство (это появилось после зачеркнутого “незлопамятен” из соседней графы, едва вспомнила о случае в парке) и неспособность мага к безрассудным поступкам. Дариел был и красив, и умен, и заботлив, обладал уникальной магией, роскошным домом, шикарной библиотекой, завидной выдержкой, чего определенно не хватало Генри при его-то вспыльчивости.
Однако разве может человек быть настолько идеален? Конечно нет. Значит, следовало узнать обо всех темных сторонах декана. Именно они станут решающими по окончании испытательного срока. Брюнет не будет больше казаться мне таким уж притягательным. К тому же Невиллы сами пожелают от меня избавиться.
Для воплощения плана в жизнь требовалось всего ничего: докопаться, какую ужасную тайну хранит декан за той дверью в библиотеке и в чем выражается его непереносимость алкоголя. Явно там что-то недоброе, раз он так боится о ней рассказать.
А вот над другими двумя частями листа я корпела очень долго. Единственной ничтожной причиной, по которой мне следовало остаться, значились приятные вечера у камина за чашкой чая в его компании. Уехать же следовало сразу по нескольким пунктам: во-первых, я пообещала вернуться, во-вторых, Дариел любил Аннет и наверняка намеревался жениться на ней, невзирая на все неприятности, выпавшие на их долю. Иначе бы декан оспорил мои слова о том, что у него есть невеста. И эта мысль заставила буквально на мгновение сжаться сердце в болезненном спазме. С чего бы вдруг?
