Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина (книги онлайн бесплатно txt) 📗
***
Хитрость Ульфа не удалась.
Когда он толкнул дверь, вернувшись с одеждой, Свейтлан стояла в закутке одетой.
И посмотреть на то, что могло принадлежать ему — но уже не будет принадлежать — не удалось.
Оно и к лучшему, хмуро подумал Ульф. Не будет потом сниться по ночам.
Бросив Свейтлан одежду и выйдя из помывочной, он подпер спиной переборку возле двери, решив посторожить тут, пока она моется.
Смысла в этом не было — случись кому-то из его людей заглянуть в закуток, никто не позволил бы себе лишнего. Жить хочется всем…
Но Свейтлан может оскорбиться, оправдался перед собой Ульф. А девушку, в руках которой оживает забытая сила рун, сердить не следовало.
Верхняя губа у него дернулась, задираясь вверх и открывая клыки. Если бы не её Хеллев дар…
Взгляд Ульфа на мгновенье стал рассеянным.
Вот именно, мелькнуло у него. Если бы не её дар.
Он припомнил, что делала колдунья в ту ночь, после которой Свейтлан попала сюда. Ничего особенного, честно говоря. Приказала ему держать фишку с руной и думать о невесте. Сама поела и села за пряжу. Словно от неё ничего не зависело.
В ту ночь Ауг не произнесла ни одного заклинания. Не колдовала над огнем, не чертила рун… даже травы не заваривала. Она не сделала вообще ничего.
И выходит, что попадание в этот мир — дело рук самой Свейтлан. Рук, ожививших руну. Он напрасно просидел всю ночь, стискивая костяшку, помеченную знаком Гьиоф. Девушка появилась лишь утром, когда он уже поднялся и шагнул к Ауг.
Но при этом продолжал держать костяшку в кулаке, вспомнил Ульф. К тому же Свейтлан, попав в его мир, очутилась именно в доме колдуньи…
За дверью, возле которой Ульф стоял, шумно плеснуло водой. Слух волка вычленил из этих звуков короткие, судорожные вздохи. Свейтлан явно не привыкла мыться холодной водой.
И кожа у неё сейчас, должно быть, пошла зябкими пупырышками…
Ульф тряхнул головой, зашагал к своей каюте. Посторожить он может и издалека. Проход все равно просматривался из конца в конец.
***
Когда Света сочла, что она готова, волны за окнами каюты уже окрасились в алое с одной стороны. День заканчивался.
Вот и хорошо, решила Света, стоя у одного из окон — и собираясь с духом. Закат на море любого сухаря настроит на романтический лад…
Интересно, бывают у оборотней романтические чувства?
Она вздохнула, поймала прядку, падавшую ей на плечо. Поморщилась.
Волосы, вымытые коричневым мылом, топорщились. И стали неприятно жесткими на ощупь. Но Света сделала все, что могла — прошлась по ним влажным платочком из своей сумки, причесывала до тех пор, пока здоровая рука не заныла, а на прядях не появился хоть какой-то блеск. Подушилась в надежде заглушить запах мыла.
Которым, она была уверена, от неё все равно попахивало.
А ещё накрасилась. Благо тушь, помада, пудра и тональник — все оказалось с собой. На дне сумки даже отыскался флакончик с лаком, так что она и по ногтям прошлась…
Хуже было с одеждой. Широкая, светло-коричневатая рубаха Ульфа болталась на ней, как балахон. Свою одежду Света одевать не хотела, зеленое платье, с выжженной проплешиной на рукаве, тоже не походило.
И Света решила вопрос на греческий манер. Отрезала от куска красной ткани длинную ленту, скрутила её в жгут. Потом навертела поверх рубахи, положив первый виток сразу под грудью. До пояса уместилось ещё несколько витков, а на талии она закрепила ленту узлом.
Пора, подумала наконец Света. И пошла к двери.
На палубе были люди. Стояли и сидели, собравшись в кружки. Переговаривались…
А над морем горел закат. По черной мачте корабля текли багровые блики.
Света решительно повернула к одному из бортов — туда, где был просвет между группками мужчин. Замерла у планширя, глядя на море.
Вся её надежда была на то, что Ульф на палубе. Или вот-вот здесь появится и подойдет к ней.
Но что делать дальше, она не знала. Без знания языка завязать разговор не получится. Оставалось положиться на самые простые и доходчивые средства — яркий блеск помады, запах духов…
Мужики на палубе, пока она шла к борту, пялились в её сторону беззастенчиво. И сейчас смотрели, Света это чувствовала. Можно сказать, почти ощущала их взгляды на спине — и пониже талии.
Она думала, что услышит шаги Ульфа, если он все-таки подойдет. Но не вышло. Вместо этого за спиной неожиданно буркнули:
— Вышла подышать?
А потом рядом встал Ульф. Длинные волосы оборотня теперь были собраны в хвост на затылке, пряди надо лбом не торчали.
Света набрала в грудь побольше воздуха и повернулась к нему.
От Свейтлан пахло густо и сильно. В этом запахе Ульф уловил много чего — цветы, которых он никогда не нюхал, мыло, ещё что-то едкое и непонятное.
И пахло ею. Причем пахло так…
А рассчитал-то я все правильно, зло подумал Ульф. Сегодня она согласилась бы стать невестой оборотня.
Если бы не её Хеллев дар.
Ульф замер у борта, вдавив когти в планширь. Голову повернул так, чтобы смотреть не на Свейтлан — а на закат, алевший над морем. Драккар сейчас шел на юго-запад, нос его перечеркивал полосу закатного сияния…
Заговорить с ним я не могу, быстро подумала Света, стоя рядом с оборотнем. Придется объясняться жестами. Ульф не смотрел на неё, но и не уходил, что было уже хорошо.
Она глубоко вздохнула — снова, уже в который раз за этот день, решаясь на что-то. И накрыла его ладонь своей. Рука Ульфа оказалась твердой, горячей. Крупные пальцы поросли редкими жесткими волосками…
Ульф покосился на неё с высоты своего роста. Свейтлан смотрела ему в лицо, губы блестели ярко, зазывно, глаза сияли.
Женщины во всех мирах одинаковы, мельком подумал он. Здешние бабы тоже любили раскрашивать себе лица. Мазали губы свекольным соком, разводили сажу в сливках, чтобы подвести этим глаза.
Что поделаешь, у человеческих мужчин слишком слабое зрение — вот бедным бабам и приходится подманивать их на яркое.
Даже веснушки на щеках и на носу Свейтлан чем-то замазала. Теперь они стали едва видны — хотя с ними ей было лучше.
Ему следовало убрать руку, за которую она уцепилась, и уйти. Но Ульф все стоял, косясь на неё, принюхиваясь к её запаху.
Надо объяснить Свейтлан все толком, наконец решил он. Чтобы не выскакивала больше на палубу, раскрашенная, подвязав рубаху так, что груди торчат, задница сзади круглится… и все его люди исподтишка на неё пялятся.
Придя к такому решению, Ульф хмуро бросил:
— Пойдем в каюту. Поговорим.
А потом развернулся, выдернув наконец свою ладонь из-под её руки.
Помогло, обрадовалась Света. И, уже шагая вслед за ним, начала вспоминать слова, которые могли пригодиться в разговоре. Вернее, в том подобии разговора, что их ждал.
***
Его каюту наполняли те же запахи, что исходили от Свейтлан. Едкая вонь, таявшая в аромате её тела, шла от кожаной торбы, с которой девушка появилась в его мире. Сейчас торба валялась на сундуке…
Ульф в три размашистых шага пересек каюту. Остановился у окна. Заявил, не глядя на Свейтлан:
— Ты ещё не поняла, что тебя ждет. И что тебе подвластно. Руны огня, бури, льда, воды, урожая… солнца, зимы, знания, пути… а ещё есть рабья руна, Свейтлан. Существует даже руна мужской силы. С которой, как я полагаю, ты в одно мгновенье можешь лишить меня возможности быть мужчиной.
Кажется, версию о том, что он струсил, не следовало отбрасывать, с грустью подумала Света.
Она уже стояла в паре шагов от Ульфа — прижавшись плечом к борту, чтобы иметь возможность заглядывать ему в лицо. Оборотень равнодушно уставился в окно…
И Света, неожиданно разозлившись, сделала ещё один короткий шаг в его сторону. Одним пальцем обвиняюще ткнула Ульфа в грудь, потом изобразила двумя пальцами ножки, бегущие куда-то в сторону двери.
