Гостья из котла (СИ) - Черная Мстислава (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Я уставилась на Шена с откровенной угрозой:
— Нет. Уходи, Шен. Просто нет.
Попробует затащить меня в повозку силой? Страха не было. К подобному неприятному повороту я мысленно готовилась, когда ещё господин Тай только повёз меня на Шумиху. Достаточно обернуться, и Шен мне ничего не сделает, зато я его, если понадобится, живьём переварю.
Наверное, Шен что-то почувствовал. Или просто не собирался применять силу. Быстро оглянувшись, он убедился, что мой отказ никто не видит, и примиряюще вскинул руки:
— Нет так нет, Мель. Прости ещё раз! Любовь делает нетерпеливым и глупым. Я подожду, сколько понадобится.
Он даже развернулся и пошёл прочь!
Я недоверчиво следила, стоя на лесенке. Шен скрылся за повозкой.
— А ведь ты врёшь, — сказала я вслух.
Утром. Старейшины придут утром. Шену совершенно не нужно лезть ко мне прямо сейчас. Он придёт незадолго до рассвета.
Я сдёрнула вонючую гирлянду, швырнула на землю. Уходить прямо сейчас? Ну, нет. Во-первых, Шен может караулить. Во-вторых, в моих отношениях с народом детей дорог следует расставить все точки над «ё». В-третьих, я всё равно собиралась встать рано. Шен, поработаешь будильником. Хоть какая-то польза.
Забравшись в повозку, я перво-наперво закрыла дверь на хлипкий крючок. Конечно, он никого не удержит, зато даст мне пару секунд, чтобы сориентироваться. Я подхватила плед, запрыгнула на ящики и обернулась. Плед упал сверху, закутал меня вместо одеяла. Спать можно и котлом.
Кого-то ждёт сюрприз…
Мне снился господин Тай. Во сне я называла его Рогет — по имени. Мы сидели на парапете, внизу под нашими ногами река лениво облизывала гранитный берег. Рогет протянул мне цветок, точь-в-точь такой, как подарил сегодня. Откуда-то взялась тарелка с клубникой. Рогет взял самую крупную ягоду, оборвал зелёные листики и протянул ягоду мне. Я взяла клубнику с его рук, чуть прикусила. Закапал сок, и, не выпуская клубнику, я потянулась за поцелуем. Одна ягода на двоих… Мне спалось спокойно и сладко.
Щёлк.
Шен не подвёл моих ожиданий, справился с возложенной на него миссией будильника, и как штык был у меня под дверью на рассвете. Я с любопытством наблюдала, как створка оттягивается, в щель протискивается лезвие и сбрасывает крючок.
Лучась довольством, Шен вошёл, на ходу сбросил одежду, шагнул к кровати и растерянно замер. Понял, что что-то не так.
Кровать пустовала, причём не было даже следа, что в ней спали.
— А?
Как, оказывается, приятно видеть чужое разочарование. Самодовольство улетучилось без следа, Шен заметался по повозке, приподнял половичок и заглянул в «подпол» — самое очевидное место для пряток. Перетряхнув гору одежды, Шен принялся открывать ящики и мешки.
— Котёл?
Представить, что девушка забралась в сундук, а потом умудрилась затащить на сундук тяжеленную железную дуру он вряд ли мог.
— Это не я приносил.
Котёл на сундуке смотрится странно. Шен оказался дотошен и попытался меня стащить.
Ха! Я даже сопротивляться не стала, позволила осуществить желаемое, грюкнулась на пол и покатилась, перевалившись через его ногу. Шен заорал. Как по мне — совершенно напрасно. Я была настолько великодушна, что чуть скорректировала направление и придавила его стопу не всем своим весом, а лишь слегка, так что не раздавила и костей не сломала, хотя, может, зря.
Шен упал на кровать, согнул в колене раненую ногу, принялся ощупывать пальцы.
Сидящим его и застали старейшины. В повозку зашли трое, среди которых я узнала Магду. Она-то и спросила:
— Мель ночевала отдельно? Она не провела с тобой ночь?
— Кому ты помогаешь? — возмутился парень, на время забыв про боль, но тотчас принялся баюкать ногу.
Магда пожала плечами:
— Что значит, помогаю? Твоей невесты в любом случае нет. Или она здесь? Мель, выходи!
Естественно, я не пошевелилась. Где вы видели самоходные котлы?
— Ищите! Ищите её!
Кто-то из молодых бросился повторно осматривать повозку, остальные решили, что я могла улизнуть и отправились осматривать лагерь, началась бесполезная суета.
— Курам на смех теперь этот брак. Все видели, невеста сбежала.
— Уж не ты ли ей помогла, Магда? — голос старухи хлестнул как плеть.
— Нет, не я, — Магда спокойно встретила острый взгляд старческих глаз.
— Хм…
Старуха вошла, огляделась, скривила губы в улыбке. Я напряглась, подспудно ожидая, что она меня узнает, но старуха лишь поморщилась:
— А это здесь зачем? — указала она на меня, но, не дожидаясь ответа, обратилась к Шену. — Тебе доверили простейшее поручение, мальчик, но ты подвёл свою семью.
— Простите, я…
— Я не желаю оправданий. Иди.
И Шен, не смея возражать, поднялся, поковылял прочь, припадая на повреждённую ногу. Старуха поторопила его недобрым хмыком.
— Мель сильна, — негромко сказала Магда. — Она идёт своим Путём, и ни ты, ни я, ни все мы старейшины, объединившись, не столкнём её с её Пути.
— Нельзя сталкивать, — покачала головой старуха. — Никогда не знаешь, куда приведёт бездорожье. Я попыталась привязать Мель к нам. Не вышло. Жаль. Счастливого ей Пути.
Старуха не задержалась, и вскоре в повозке стало пусто.
Только тогда я рискнула вернуть себе человеческий облик.
Глава 26
Про водные процедуры придётся забыть. Хорошо, что, находясь в пространственном кармане, можно отделить от себя налипшую за день пыль. Это, конечно, не замена умыванию, но всё же лучше, чем ничего. Я осталась в приглянувшемся густо-синем платье со скромной вышивкой, накинула на плечи шаль.
Я ухожу. Взять что-то с собой? Всё, что мне нужно, я куплю, я больше не безработная.
Налегке я вышла из повозке, улыбнулась собравшимся:
— Доброе утро!
— Мель?!
— Мель, где ты была? — ко мне рванул Шен.
Я пожала плечами:
— Странный вопрос. Почему тебя волнует, где я была, после того, как ты вечером ушёл?
— Мель, мы поженимся…
Поразительная упёртость.
— Нет, Шен. У нас разные Дороги.
— Мель…
Я больше не слушала. Я обошла Шена по дуге и остановилась перед Магдой:
— Спасибо за всё. Ты говорила, что мне не нужно благодарить, поэтому я не стану говорить слишком много. Это тебе. На память, — я вручила Магде крошечную таэру, которую слепила накануне буквально за считанные минуты. Таэра не слишком хороша, зато может похвастаться исключительной чистотой.
И хотя я отдавала таэру под видом сувенира, я знала, что Магда при необходимости сможет её дорого продать.
— Удачи, Мель.
Я кивнула, принимая доброе пожелание, и перешла от Магды к старухе. Подспудно я ожидала увидеть досаду или недовольство, но старуха смотрела на меня с удовлетворением, с которым родители могут смотреть на детей, успехами которых безмерно гордятся.
— Мель, — заговорила она первой. — Я знаю, что ты злишься на меня, и ты права, я заслужила твою злость. Я лишь надеюсь, что ты сможешь понять, почему я так поступила.
— Я понимаю, но к чему? Моё понимание не изменит моего отношения. Я благодарю за приют…
— Нет, Мель, — перебила старуха. — Я признаю тебя дочерью детей дорог. Где бы ты ни была, как бы ни пролегал твой Путь, каким бы твой Путь ни был, ты одна из нас. И ты всегда можешь прийти. Ты всегда получишь помощь. Моё слово, Мель.
— Я принимаю слово. И как одна из дочерей детей дорог, я хочу сделать для семьи что-то хорошее, дать семье что-то хорошее, — я жестом фокусника вытащила кошелёк.
Себе я оставила несколько самых мелких купюр, остальное пожертвовала «в казну». Я никогда не была жадной, к тому же я уже богата — способность создавать чистые таэры бесценна. Но это не значит, что я должна уничтожать связи, рубить с плеча. Да, я в обиде, я до сих пор зла. Я не буду доверять «братьям и сёстрам», но я сохраню возможность прийти. Вдруг мне действительно потребуется помощь?
— Удачи, Мель.
— Спасибо!
Я помахала на прощание и, не оглядываясь, пошагала прочь. Меня не останавливали, не задерживали, не окликали. Кто-то желал мне Доброй Дороги, я благодарно улыбалась.
