Невеста в жертву (СИ) - Полынь Кира Евгеневна (книги без сокращений .txt) 📗
Ткань скатилась и упала на пол, а за ней и платье серебристым облаком упало к моим ногам, оставляя меня обнаженной и готовой к тому, что произойдет дальше. Не заставляя ждать, Инк подхватил меня на руки, прижимая спиной к стене и жестко впиваясь в ягодицы, прижился бедрами максимально близко.
— Ну же птичка, где стоны? Тебе же понравилось вчера.
Вновь не ответила, понимая, что все внутри заполнила серость, из которой не выбраться, но ему было плевать, и собрав губами соленые слезинки с моих щек, мужчина впился в губы поцелуем, поднимая в груди вулкан удивления.
Он целовал, как-то отчаянно резко, словно в последний раз, клеймя меня. Кусал мои губы и медленно выпивал, будто пытаясь достать до самого дна, найти в серости затопившей меня что-то хорошее.
Влажная плоть прижалась к лону, и медленно, растягивая момент и оттягивая боль, заполнила собой до упора. Я смогла лишь выдохнуть, и демон тут же выпил мое дыхание, резким толчком вколачивая меня в стену. Ожесточенно, отчаянно двигаясь внутри, пробуждая тот огонь, что спал еще так недавно.
Я не должна была.
Это было не правильно, но мне хотелось. Хотелось трогать его, касаться, хватать за плечи, давая понять — он нужен мне для вздоха, для того чтобы не провалиться в небытие. Только его крепкие плечи удержат меня здесь, и я должна, должна сжимать упругую кожу судорожными пальцами.
Он целовал меня, не прекращая, с каждым движением все не сдержаннее, все голоднее. И я верила.
Мне без тебя мира мало…
Убей меня, уничтожь, но не позволяй рассыпаться здесь прахом и потеряться! Держи меня! Оставь меня с собой, не смей бросать и уходить! Ни сейчас, ни потом! Никогда!
— Инк…
— Пташка. — И вновь поцелуи градом.
Сминает, давит, выворачивает кости до хруста, и я кричу от желания продолжить. Пусть потолок над нами захрустит и обвалиться. Пусть земля погладит нас своим забвением, только бы он продолжал.
Это слишком честные объятия. Я не верю ни единому его слову. Я точно знаю, что все что она мне наговорила — ложь. Он так не мог. Он так не поступил бы.
Я знаю правду. Я ему не верю!
Глава 39
Он мне нужен больше чем все, и пусть это добровольный плен, я согласна, потому что знаю — я не могла ошибиться. Так не целуют, так не обнимают, так не позволяют держаться за себя, зная, что бросить ничего не стоит.
Мои пальцы зарывались в его волосы, и я тянула его все ближе, выгибаясь и позволяя брать себя глубже. Я искала ответа, отклика, и я нашла его, стоило мужчине, подхватить меня сжимая пальцы на ребрах и приподнять, припадая губами к груди, позволяя обнять его голову, слушая мои стоны.
Так не ненавидят.
Это все бред.
Движение за движением, ложь рассыпалась прямо у меня на глазах, просачиваясь сквозь пальцы. Я кусала его губы и шептала что-то глупое, самонадеянное, нарываясь на ласковую улыбку, и фантомы-бабочки, оставлявших след на моих щеках от его поцелуев.
Так не бывает.
Тело поддавалось, оно парило, хотело, молило меня слушаться животной страсти с такой неподдельной нежностью, которую невозможно сыграть. Только когда взрыв подступил, я доверчиво прижалась к его груди, зная, что он отправиться со мной на тот край, ту грань что сам показал. Все дрожало, сладкие мурашки туманом высыпали на руках, в глазах потемнело, и молния удовольствия пронзила меня насквозь. А вслед за мной и его.
Прижимая меня к груди, мужчина аккуратно протянул руку в сторону и снял со шкафа небольшую сумку, которая повисла в его пальцах, заставляя меня сильнее обхватить руками его за шею.
— Пташка… — Прошептал, отрывая меня от стены и продолжая держать навису. — Я не сдержал слова, нарушил клятву.
— Я тебе не верю. — Прижалась щекой к его плечу и потерлась о влажную кожу.
— Не спорь. Я наврал тебе, обманул. Клятва разорвана. Я не выполнил условия.
— Неправда.
— Я сделал тебе больно. — Сжал пальцами мои волосы, собирая их в хвост и прижимая к лицу, глубоко вдохнул.
— Я уже забыла.
— Да дослушай же ты, пташка. — Горько усмехнулся он, чуть покачивая меня в руках. — Я нарушил клятву, я сделала так, что твоя душа рассыпалась. Я ее слышал, Мимирель. — Не зная к чему он ведет, я будто предчувствуя, прижалась еще сильнее. — Ты свободна. Отныне и навсегда.
Повернулась к нему непонимающе хмурясь, и мужчина улыбнулся, так печально что все нутро опять заболело. Поставил меня на ноги и поднял вверх сумку, предлагая мне ее взять, но я бросила на нее недоверчивая взгляд и не взяла.
— Ты свободна, Мимирель.
— Нет. Не свободна. Ничего не было и остаётся как есть. — С сожалением покачал головой, твердо всовывая в мои пальцы чертову сумку и подняв с пола накидку, набросил ее на мои голые плечи.
— Ничего не остаётся так как есть. Тебе не место здесь, Мимирель. Это моя крепость и мне в ней гнить. А ты птичка, лети на волю. Проживи жизнь, как и хотела, делай то что просит душа…
— Пойдем со мной.
— Я не могу. — Инк заправил выбившуюся прядь мне за ухо, и продолжил. — Это мой плен. Моя расплата и казнь. И ты тут ни причем.
— Инк…
— Нет. — Поймал мое лицо ладонями, и прижался лбом, склоняясь с высоты своего роста. — Обещай мне, про покинешь этот город. Уйдешь как можно дальше. Я положил тебе карту, можешь выбрать любое место, там тебе помогут, только скажи, что он меня. Если не захочешь — не страшно. Только проживи эту жизнь хорошо.
— Инк, нет…. — Слезы вновь покатились по щекам. — Ты прощаешься. Не говори так. Не говори…
— Спасибо тебе, небесный цветок. Ты вернула меня к жизни. Спасибо за все, пташка.
— Инк, нет!
— Да, милая. Прости меня, за все. Я прожил долгую и глупую жизнь. А ты поступи иначе. Невест больше не будет, обещаю.
Пространство за моей спиной завибрировало, будто тысячи ветров подкрались и разом оказались в одной точке чтобы напасть, и я подсознательно схватилась за его руки на моих щеках.
— Лети девочка. Я тебя отпускаю. Эменсен де туа эмерети эспанси. — Все вокруг загудело еще сильнее, и я сделала шаг к нему, но он отступил и не позволил, резко распахивая глаза, одними губами прошептав «Прости» и толкнув меня в грудь.
Провалившись в портал, я так и не услышала, как тихо и обречено мужчина прошептал в темноту три заветных слова, которые все меняли.
«Я тебя люблю»
Глава 40
Выкатившись кубарем на траву, я со стоном открыла глаза, понимая, что ушиблась спиной. Ремень чертовой сумки намотался мне руку и неприятно потянул запястье, а прохладный ночной воздух обжег голую кожу.
Что за черт?!
Открыла глаза и села, оглядываясь и размазывая слезы по щекам.
Демонов камень. Вход в колодец вечности, который мне не суждено было больше увидеть ни с той, ни с этой стороны.
Истеричный смех пробил грудь, и я забила кулаками по земле, поднимая в воздух комья грязи вперемешку с травой.
Инк! Чертов ты демон!
Избавился от меня так быстро, просто выбросив из своего замка ко входу как нашкодившую кошку!
Но как бы я мысленно не ругала его, все это казалось глупостью, ведь тепло его рук на теле еще не остыло, а перед глазами упрямо стаяли его губы, что шептали мне все эти дурацкие слова прощания. Он прощался. Навсегда.
И нутро бешенным зверем выло, что все гораздо хуже, чем может быть.
Это не прощание на десять лет. Он же понял, что я будь шанс — добровольно вызовусь пойти невестой в пещеру. Вновь пройду все ловушки, возвращаясь как к себе домой и повисну у него на шее навечно. Обниму его так, чтобы даже у демона, сильного и бессмертного захрустели кости, навсегда прикипая к нему железным обручем.
Он знал это, он понял. Значит… Что-то случиться. Что-то что не даст шанс, что перечеркнет все возможности. Глупый демон, что же ты сделал?..
Собравшись в кучу, я поползла к камню, заведомо провально пытаясь отодвинуть его в сторону, цепляясь ногтями за твердую поверхность, и открыть себе путь.
— Инк! Инк! Я знаю, ты меня услышишь! Верни меня назад! Немедленно! — Кричала я, продолжая упрямо пытаться сдвинуть заграждение, но даже будь я самой богиней, мне навряд ли бы хватило сил. — Инк…. Пожалуйста… Я умоляю тебя…
