Ловец душ и навья невеста (СИ) - Ярошинская Ольга (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Ага! — воскликнула она, когда обнаружила два камешка, отличающихся от остальных. Это были именно камни: более плотная структура, цвет. Они были не прозрачными и не ограненными: просто мелкие белые камешки, намертво приклеенные к розовой ленте. Карна внимательно вгляделась в них, повернула и так и сяк под солнечным лучом и вдруг поняла, что ищет — дымку, которая вилась в кристалле, вправленном в кинжал ловца. Вот на что похожи эти камешки!
Она быстро обернулась. Ловец ушел без оружия, значит, кинжал где-то здесь. Когда он собирался на дело, то не возвращался к себе в комнату — он хранит кинжал в гостиной.
— Фифи, искать, — дала Карна команду собаке и подсунула той под нос ленточку.
Фифи посмотрела на Карну с укоризной и что-то просвистела.
— Ничему-то тебя в борделе толковому не научили, — усмехнулась Карна и положила ленточку на журнальный столик.
Она быстро обошла всю гостиную — благо, это не заняло много времени. Заглянула за картину с пышногрудой красоткой, но нашла лишь дыру на обоях, открыла дверку под лестницей, но там все было заставлено инструментами и обрезками досок.
— Это где-то здесь. Под рукой, — задумчиво пробормотала она, разглядывая дубовые панели, обшивающие стену гостиной напротив лестницы. Подойдя к одной из них, постучала, прислушалась к звуку. Потом стукнула в следующую. — Вроде одинаково звучит, как считаешь?
Фифи громко сопела, наблюдая за действиями Карны.
— Или, может, эта?
Карна нажала на одну из панелей, и та открылась.
— Не этого я ждала, — задумчиво произнесла Карна, разглядывая три коротких копья с блестящими наконечниками. — А дальше что?
Она нажала на следующую панель, и та тоже поддалась. Охваченная азартом, Карна прошлась вдоль всей стены, открывая тайники, и вскоре стояла перед целым оружейным складом: копья, стрелы, арбалеты, несколько мечей разной длины и серебряная кольчуга, щит, в центре которого была чеканка глаза с черным камнем внутри, пистолеты и ружья, большой короб серебряных патронов, блестящая цепь, какие-то крюки, совсем уж непонятные предметы и, конечно, кинжал.
Карна осторожно взяла его с полки, взвесила в руке. Довольно тяжелый, хоть и небольшой. Лезвие так и сияет, а в рукояти — кристалл: белый камень, в глубине которого плавает тьма. Карна положила кинжал на столик рядом с лентой и опустилась на колени на пол.
— Я разбираюсь в драгоценностях, — пояснила она Фифи. — У меня глаз наметан. Однажды определила поддельный сапфир на кузине Беате с другого конца бального зала. И знаешь, что?
Собачка подняла уши, вопросительно посмотрела на Карну и причмокнула.
— Я почти уверена, что эти камешки — из того же материала, что кристалл ловца.
28.
От очередного стука в дверь, прозвучавшего громко и требовательно, Карна едва не подпрыгнула. Она быстро прошлась вдоль стенки, закрывая дубовые дверки, спохватившись, спрятала назад и кинжал, а ленточку с камешками сунула в карман платья. Подойдя к двери, глянула в окошко и чуть не застонала.
— Чего тебе? — хмуро спросила Карна, слегка приоткрыв дверь. — Рихарда нет.
Однако Уго уверенно прошел в дом, вынудив ее посторониться. Обернувшись, вручил три красные хризантемы, и Карна машинально их взяла.
— Поженимся в апреле, — сказал он.
— Что? — переспросила Карна, надеясь, что ослышалась.
— Я понял, ты не такая, — кивнул Уго. Он стащил с головы вязаный берет и повесил его на крючок, снял пальто — алое, как и хризантемы. — Поэтому сразу обозначу — мы поженимся. В апреле уже тепло, птички чирикают и вьют гнезда — символично. Можно будет устроить церемонию на открытом воздухе. Пригласим старого Рымшу, он отлично играет на гуслях. Угощение приготовишь ты. Тетка подсобит. Будем экономить. У меня есть сбережения, конечно, и я уже приглядел участок земли с хорошим дубом, но строительство дома потянет много, да и дети, говорят, обходятся дорого: одни ботинки каждый год новый размер. Но младшие смогут донашивать за старшими. Так что выгодно рожать каждый год. Плюс и община помогает многодетным.
Фифи пискнула и спряталась за ножку журнального столика.
— Это что, крыса? — взревел Уго и бросился к ней.
— Стой! — спохватилась Карна и кинулась на защиту Фифи. — Это собака! — воскликнула она, загородив ему путь.
— Уверена? — засомневался он, но все же остановился. Маленькие глазки маслянисто пробежались по фигуре Карны, потом он перевел взгляд на ее губы, небритая физиономия стала медленно приближаться, узкие губы вытянулись в трубочку, и Карна ударила его хризантемами по морде. Красные лепестки рассыпались фейерверком и, кружась, опали на пол.
— Ты в себе вообще? — выкрикнула она. — Какой апрель? Какая свадьба?
— Можно и быстрее, — согласился Уго. — Зачем тянуть? Но придется оплачивать аренду зала. Сейчас холодно на улице праздновать.
Карна закатила глаза, вытащила Фифи из-под стола и прижала к груди.
— А какие у тебя перспективы? — спросил он. — Монастырь или замужество с сильным, красивым и успешным мужчиной. Выбор очевиден!
Карна скептически посмотрела на него. Это было так абсурдно, что она даже не могла толком рассердиться.
— Болтать все горазды, — сказала она. — Пришел тут такой, в красном пальто, цветочки сунул, и думаешь — все, растаяла? А что ты на самом деле можешь предложить женщине? Дом построишь? А вдруг не выйдет у тебя! И что, так и буду сидеть на твоем участке под дубом, босая и беременная?
Уго насупился, раздувая ноздри, перевел взгляд на Фифи, и лицо его прояснилось.
— Я тебе докажу, — кивнул он. — У меня золотые руки!
Он целенаправленно прошел к каморке под лестницей и, открыв дверку, стал вытаскивать оттуда инструменты, следом на пол грохнулась банка с гвоздями.
— Что ты…
— Увидишь, — сказал он. — Знаешь, как в булочной дают кренделек перед покупкой целого пирога? Твоему песику нужна будка, так?
Фифи испуганно посмотрела на Карну, засвистела, и та ее почесала за ушком. А Уго развил бурную деятельность: открыл заднюю дверь, выходящую из гостиной в маленький дворик, вытащил туда доски, инструменты, стал разбирать хлам, скинутый в кучу у стены.
Карна вышла во двор, спустила Фифи на землю, и та осторожно подошла к Уго. Тот обернулся, погладил ее широкой короткопалой пятерней, едва не распластав по земле, но Фифи, пискнув, не убежала, а напротив — заинтересовалась и стала обнюхивать банку с гвоздями. А Карна оперлась на покосившийся забор. За ним простиралась пустошь: пожухший луг, в котором еще алели мелкие цветочки, и ветер гнал волны по сухой траве. Черва изгибалась вдалеке и уползала в туман, собирающийся под ветвями красного леса.
— Никогда бы не подумала, что окажусь здесь, — задумчиво произнесла Карна. — Знаешь, в институте мы читали легенды об этой реке…
— Ты училась в институте? — неодобрительно глянул на нее Уго.
— А что, образование у жены не приветствуется?
— Зачем женщине лишние мысли в голове? — рассудил он, примеряясь топором к доске. — Кыш, крысеныш! — Фифи понятливо отскочила. — И что там в институтах врали про Черву?
— Будто она разделяет миры, и по ту сторону действуют совсем другие законы.
— Я родился на той стороне, — сказал Уго и ударил топором. — Потом, когда в Рывне стали принимать оборотней, наша семья перебралась. Я мало что помню из детства: шум леса, сладкие желуди. Мы с Харди тренируемся на том берегу, но в чащу не ходим. А шахтеры каждый день шастают через реку. Серебро само себя не добудет.
— Здесь богатые шахты?
— Весь город на них живет, — ответил Уго. — Если б не серебро, так и не было б Рывни. А про Черву бабуля сказывала. Что где-то в красном лесу, в самом сердце тумана лежит раненый поросенок, сын богини-матери. Бог-охотник пронзил его бок копьем. Священного поросенка нельзя убить, но копье было отравлено, потому и поправиться он не может. И вот лежит он, истекая кровью, и кровь эта, пропитанная ядом, — и есть Черва. А богиня, мать сущего, плачет, не в силах вытащить копье — ведь она есть добро и рождение, и оружие ей неподвластно. Слезы ее падают на рану, вскипают от яда и превращаются в туман над рекой…
