Могущество (ЛП) - Карвен Анна (книги онлайн полные txt, fb2) 📗

Тот же оттенок.

Но его глаза — радужка, склера и все остальное — гладкие, идеально черные. Вокруг его лица развеваются нити обсидиановых волос, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что это вовсе не волосы, а клубы тьмы.

Его одежда такая же: вихри и завитки непроницаемой тьмы, одновременно твердой и эфемерной, поднимающейся в воздух, как дым.

Он не имеет возраста, древний, но совершенно не тронутый временем.

— Ты мой отец, — тихо говорю я, полностью застыв перед лицом смерти.

В моей груди формируется сложный узел эмоций. Это и благоговение, и печаль, и облегчение.

И гнев.

Я не совсем уверен в своих чувствах.

Единственное, чего не чувствую, — это удивления.

В глубине души я всегда знал. Может быть, поэтому не отчаялся, когда меня схватили и отрубили руки.

— Да, Каймениэль. Я — твой отец, а Лиалли — твоя мать. Ты наш желанный сын.

Теперь мой гнев немного выплескивается наружу. — Почему ты так долго скрывал это от меня?

— Долго? Это лишь капля в океане времени, сын. Мне нужно было быть уверенным.

— В чем?

— Ты даже не представляешь, насколько ты силен, дитя. Столько силы… в руках того, чье сердце и разум не до конца развиты… — Темный бог покачал головой, в его глазах отразилась великая печаль. — Я бы не сделал подобного с этим миром снова. Даже я не настолько жесток.

Снова?

— Но каждый раз, когда встречал тебя в своих снах, ты пытался ввести меня в искушение.

— Испытание твоей натуры, сын мой. Даже когда тебя поглотила жажда мести, ты отказался от моего предложения, потому что хотел быть самим собой. Восхитительно. И теперь ты знаешь, как сражаться по более веским причинам, чем простая месть.

В моем сознании появляется проблеск понимания. — Значит, тебе нужно было, чтобы я страдал, узнал, что такое настоящая беспомощность.

— Сначала хотел убедиться, что ты крепко привязан к этому миру. И она позаботилась об этом так, как я никогда не смог бы.

Она. Тоска пронзает меня насквозь. С нарастающим нетерпением я напрягаюсь против своих уз. Бледные, неподвижные лица Достопочтенных виднеются на заднем плане, в их глазах застыл страх.

Сжимаю холодные черные кулаки, потянувшись к металлическим оковам. Сила наполняет меня. Со стоном железные болты начинают вырываться из камня. — Ты оставил меня страдать, когда мог бы вмешаться. — С усилием потянувшись к кандалам на лодыжках, я раздвигаю ноги, заставляя железные болты поддаться. — Что еще хуже, ты оставил страдать мою мать. Неужели тебе так безразличны человеческие страдания?

Бог смерти пристально смотрит на меня. Его брови слегка приподнимаются. Глаза распахиваются. Челюсть сжимается. В уголке его глаз появляется одна-единственная черная слеза, которая становится все больше и больше, пока ей не остается ничего другого, как скатиться по нижнему веку с черной ресницей, а затем по бледной щеке, образуя темную дорожку.

У меня перехватывает дыхание от этого внезапного проявления эмоций.

— Я не мог, — наконец говорит Лок, — как бы сильно этого ни хотел. Боги не могут долго существовать в этом мире. С тех пор как появилась завеса, мы были ограничены своими владениями. Я могу появляться лишь на короткое время во время солнцестояния, когда завеса наиболее тонкая. Ты же… — Улыбка искривляет его бледные губы, обнажая сверкающие клыки. — Ты не похож ни на кого в мире. Видишь ли, ты смертный и одновременно бессмертный. У тебя есть ноги в обоих мирах. Скоро ты сможешь свободно ходить между живыми и мертвыми.

— Безмолвное место в моих снах…

— Это вход в подземный мир. Ты должен навестить нас как-нибудь. Твоя мать хочет тебя видеть.

Мать…

Бледные черты моего отца начинают расплываться. Дымчатые темные завитки его одеяния и волос клубятся вокруг, сливаясь с темнотой. — Мне недолго осталось жить в этом мире, Каймениэль. Уже сейчас мой домен тянет меня назад. — Он нежно проводит эфемерными пальцами по моим волосам. — Когда ты родился, я наложил печать на твое тело. Вот почему в детстве ты мог принимать человеческий облик. Но когда ты вырос, печать начала стираться, а твоя внешность — меняться. Я никогда не планировал, что печать станет разрушаться раньше времени, но вот насколько ты могущественен.

Мне показалось, или в его голосе прозвучала нотка гордости?

Он нежно целует меня в лоб.

Его губы холодны, как лед. Они сливаются с холодом, который уже клубится в моем теле, усиливая его в тысячи раз.

— Позволь мне забрать у тебя этот яд.

Бог смерти делает то, на что способен только бог, растворяя едкий огонь в моем теле.

Понемногу яд дракона тает, оставляя меня совершенно холодным.

Чувство глубокого облегчения охватывает меня.

Это невероятное ощущение. Я чувствовал себя лучше только в объятиях женщины своей мечты.

— А теперь я снимаю печать, — шепчет бог подземного мира, его холодное дыхание обдает мое лицо. Он откидывается назад и смотрит мне в глаза, и его лицо одновременно нежное и страшное. — Это твоя смерть и твое возрождение. Когда твое смертное тело уступит место твоей истинной форме, прими силу, которая принадлежит тебе по праву рождения, сын мой. — Выражение лица Смерти становится лукавым. — Вопреки мнению смертных, смерть — не единственный мой удел. Что диктует жизнь и смерть, сын мой? Что определяет смертность и бессмертие?

Я изумленно смотрю на него, качая головой.

— Пришло время. — Его улыбка одновременно благосклонна и коварна. В его обсидиановых глазах появляются сверкающие звезды, как будто в них упала капля ночного неба.

Его глаза начинают клубиться, искажаться, переливаясь в тени.

Лицо становится тусклым.

Достопочтенные в глубине зала начинают двигаться в мучительно медленном темпе.

Я смотрю на бога, пока он поднимается в воздух. Лок касается моего лица бледной рукой. — Когда все закончится, ты придешь в мою резиденцию в подземном мире. Я вернул тебе силу и дал тебе власть, которую ты еще не в силах постичь, но есть условия.

— Они всегда есть, — сухо говорю я. Почему-то больше не боюсь условий бога смерти. Ради Амали я готов на все, даже согласиться на самую страшную сделку с дьяволом.

— У меня есть планы на тебя, Каймениэль. Есть очень важная роль, которую ты должен сыграть в этом мире. Но пока что ты должен идти к ней. Найди ту, что придаст тебе силы, и сделай так, чтобы она была в безопасности. Если тебе интересно, я одобряю ее, очень даже одобряю…

Его голос смягчается.

И вот он исчезает, растворяясь во тьме.

Его больше нет.

Назойливый старик.

Удивленно моргаю. Неужели он только что использовал последнее драгоценное время в этом мире, чтобы выразить свое благословение по поводу моего выбора спутницы жизни?

Бог смерти одобряет мой союз с Амали.

Не то чтобы это имело какое-то значение, одобряет старик или нет. Она моя.

Боги, мне нужно выбраться отсюда.

Мне нужно идти к ней.

На мгновение я просто смотрю на темный свод пещеры в недоумении, лениво вращая время вокруг своих пальцев, размышляя о жизни, смерти и необратимых переменах.

Затем снова тянусь к своим железным оковам и на этот раз с легкостью их разрываю.

Сила струится по моему телу.

Яд дракона исчез. Он действительно исчез.

Касаюсь раны на щеке. Она полностью зажила.

Что, черт возьми, Лок сделал со мной?

«Я снимаю печать».

Что это за печать была?

Схватив руку Хелиона Рела, резко выкручиваю кинжал из его хватки. Тот с грохотом падает на пол. Уверен, что только что сломал ему несколько костей в руке.

Время возвращается к нормальной скорости, и Достопочтенные вокруг меня приходят в движение.

В моем поле зрения появляется изуродованное лицо Хелиона Рела. Потрясенный, растерянный, он воет от боли.

Я улыбаюсь жесткой, горькой улыбкой.

Пришло время выяснить, какую именно силу я унаследовал от своего отца.

Глава 23

Амали