Дочь дыма и костей - Тейлор Лэйни (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗

Зачатки какой-то идеи прорастали в глубине его разума, пытаясь нащупать путь — способ сделать невозможное возможным, — но он запретил себе думать об этом. Неужели где-то в глубине его души еще жила надежда?..

Что, спрашивал он себя, заставило его ночью покинуть полк, не сказав ни слова ни Азаилу, ни Лираз, и вернуться в этот мир?

Разбить или расплавить окно труда не составит. В считаные секунды он окажется рядом с Кэроу, разбудит ее, зажмет ладонью рот и потребует… Что потребует? Разве она сможет объяснить, что привело его сюда? Кроме того, ему вовсе не хотелось ее напугать. Он шагнул к перилам и взглянул на город.

Азаил и Лираз, наверно, уже догадались, что он ушел. Им пришлось придумывать очередную историю, чтобы его прикрыть.

Азаил был его единокровным братом, а Лираз — их единокровной сестрой. Они родились в гареме императора серафимов, чьим хобби было плодить отпрысков и воспитывать из них солдат для бесконечных войн. «Отец» (услышав это слово, они стискивали зубы) каждую ночь менял наложниц. Женщин предлагали ему в качестве подношения, либо он сам выбирал понравившуюся. Секретари вели учет детей в два столбца: мальчики и девочки. Младенцев добавляли в список, а когда те вырастали и умирали на поле боя, их бесцеремонно вычеркивали.

Акиву, Азаила и Лираз внесли в список в один месяц. Росли они вместе, и в пять лет их отправили учиться. Им удалось остаться неразлучными, они всегда сражались в одном полку, шли добровольцами на одни и те же задания, включая последнее: пометить отпечатками ладоней двери Бримстоуна. Двери затем вспыхнули в одночасье, и порталам колдуна пришел конец.

Уже дважды Акива исчезал без объяснений. В первый раз это случилось очень давно. Он не возвращался так долго, что брат с сестрой решили — он умер.

Какая-то часть его действительно умерла.

Он никогда и никому не рассказывал, где был все те месяцы и что сделало его таким, каким он стал.

Изил назвал его монстром — и поделом. Он представил, что подумала бы Мадригал, если бы увидела его сейчас. Если бы знала, что он сотворил с «новой жизнью», о которой они шептались в давно ушедшие времена, отгородившись крыльями от всего мира.

Сегодня впервые ему не удалось вызвать в воображении лицо Мадригал. Перед глазами назойливо маячило другое лицо — Кэроу. Черные испуганные глаза, в которых отражались огненные всполохи от его крыльев.

Он — монстр. Его деяния ничем не оправдать.

Распахнув крылья, он взмыл в ночное небо и спустился на землю, чтобы найти укрытие для сна. Ему приснилось, что он стоит с другой стороны окна, и Кэроу — не Мадригал, а Кэроу — улыбается ему, прижимает губы к костяшкам пальцев, и с каждым поцелуем линии на его руках стираются.

«Можно жить по-другому», — шептала она.

Он очнулся, и от злобы перехватило горло, потому что он знал — это неправда. Надежды не существует, существуют только месть и топор палача.

Мира тоже нет. Мира не будет никогда.

Прижав ладони к глазам, он застонал от пронзительного чувства безысходности.

Зачем он явился сюда? И почему не может заставить себя уйти?

26

Что-то неладное

В субботу утром Кэроу впервые за несколько недель проснулась в собственной постели. Приняв душ, она сварила кофе, осмотрела буфет в поисках чего-нибудь съедобного, ничего не обнаружила и вышла из квартиры с пакетом, в котором лежали подарки для Зузаны. По дороге послала подруге сообщение: «Ура! Великий день настал! Несу завтрак», — и купила несколько круассанов в пекарне за углом.

Ответ не заставил себя ждать: «Если не шоколад, то это вовсе не завтрак». Кэроу улыбнулась и снова пошла в пекарню за шоколадными колачами. [6]

Именно в это мгновение, развернувшись в противоположную сторону, она почувствовала что-то неладное. Ощущение было едва уловимым, однако Кэроу замедлила шаг и обвела взглядом окрестности. Она вспомнила обещание Бейна и разозлилась. Нож в сапоге давил на лодыжку — неудобство, которое тем не менее придавало ей уверенности.

Купив колачи для Зузаны, она двинулась дальше. По пути несколько раз настороженно оглядывалась, но не заметила ничего необычного. Вскоре показался Карлов мост.

Возведенный в Средневековье пешеходный мост через Влтаву — символ Праги — соединяет Старый город и Малый квартал. С обеих сторон высятся готические мостовые башни, а вдоль пролета выстроились монументальные скульптуры святых. Ранним утром здесь было почти безлюдно, в косых лучах восходящего солнца скульптуры отбрасывали тени, длинные и узкие. С ручными тележками прибывали продавцы и актеры, чтобы застолбить желанное место, а в самом центре, на идеальном фоне Пражского града расположился гигантский кукловод.

— Вот это да! — сказала Кэроу сама себе.

Кукловод — мрачная громадина высотой в десять футов, со свирепым резным лицом и руками, смахивающими на снегоуборочные лопаты, одетый в немыслимых размеров плащ, — сидел в одиночестве. Кэроу заглянула ему за спину — никого.

— Есть здесь кто-нибудь?

Странно, что Зузана оставила свое творение без присмотра.

Однако мгновение спустя изнутри махины донеслось: «Кэроу!» — задний шов плаща раскрылся, как молния на палатке, оттуда выпорхнула Зузана и моментально вырвала пакет со сдобой из рук Кэроу.

— Слава богу, — сказала она и набросилась на еду.

— Я тоже рада тебя видеть.

— М-м-м…

Из-за спины Зузаны вынырнул Мик и обнял Кэроу.

— Сейчас переведу, — сказал он. — На языке Зузаны это означает «спасибо».

— Правда? — скептически отозвалась Кэроу. — А мне кажется, она просто чавкает.

— Вот именно.

— Угу, — кивнула Зузана.

— Нервы, — пояснил Мик.

— Совсем плохо?

— Ужасно. — Подойдя к Зузане сзади, он наклонился и обнял ее. — Безнадежно, просто жуть. Она невыносима. Забирай ее. Я больше не могу.

Зузана замахнулась было на него, но взвизгнула, когда он уткнулся лицом в изгиб ее шеи и принялся целовать, причмокивая.

Рыжеволосый, светлокожий Мик носил бакенбарды и бородку клинышком, а его глаза, по форме напоминавшие лезвия ножей, намекали на предков с равнин Средней Азии. Красивый и одаренный, он легко заливался румянцем, запинался, подбирая слова, вел себя учтиво, но при этом с ним было интересно — хорошее сочетание. Он на самом деле умел слушать, а не притворялся, поджидая подходящего момента, чтобы ввернуть свое, как это делал Каз. И самое главное, он сходил с ума по Зузане, а она — по нему. Очаровательная парочка, они так мило краснели и улыбались, что Кэроу одновременно всем сердцем радовалась за них и чувствовала себя совершенно несчастной. Она представила, как их бабочки, Papilio stomachus, танцуют танго новой любви.

Что же до нее самой, все труднее и труднее было представить, что в ней всколыхнется жизнь. Как никогда раньше, она ощущала пустоту внутри, темную, дразнящую тайнами, которые ей не суждено разгадать.

Нет! Кэроу отогнала эту мысль. Она разгадает! Она уже на пути к разгадке.

Когда Мик принялся целовать Зузанину шею, искренняя улыбка Кэроу неожиданно стала деланой, словно приклеенной к лицу, как у мистера Картофельная Голова.

— Совсем забыла, — сказала она, откашлявшись, — я же принесла подарки!

Это сработало.

— Подарки! — возликовала Зузана, вырвалась из объятий, запрыгала и захлопала в ладоши. — Ура, подарки!

Кэроу вручила ей пакет. В нем лежали три свертка, упакованные в грубую оберточную бумагу и перевязанные бечевкой. Отпечатанный текст на карточке, прикрепленной к самому большому из них, гласил: «МАДАМ В. ВЕЗЕРИЗАК, АРТЕФАКТЫ». Свертки выглядели элегантно и как-то солидно. Пока Зузана вынимала их из пакета, ее бровь изогнулась привычной дугой.

— Что это? — посерьезнев, спросила Зузана. — Артефакты? Кэроу, под словом «подарок» лично я подразумеваю что-нибудь вроде матрешки из магазина в аэропорту.

— Открывай! Сначала большой.