Абьюз (СИ) - Оленева Екатерина Александровна (книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Ты и без меня прекрасно знаешь – кто! Потому и пыжишься. Ты всего лишь шестёрка, Рэй Кинг, марионетка Фабиана.
Линда выплеснула фразу чуть ли не в одно слово, на одном дыхании
Кинг на несколько секунд застыл в неподвижности, будто изображал из себя статую Командора. Глаза его оставались невероятно-синими и ясными, на губах играла лёгкая улыбка.
– Как неразумно с твоей стороны вспоминать старые имена, о которых тебе знать не полагается.
Он обошёл кресло, в котором сидела Линда, встав за ним, облокотившись на спинку.
– Скажите честно, мисс Филт, бросая мне в лицо эту фразу, что вы чувствуете? Что творится в вашей, с виду умненькой, для взгляда, вполне приятной, головке? Не так уж трудно уловить ход ваших мыслей. Как любят писать многие современные авторши, характеризуя своих главных героинь: «Она была прекрасной, дерзкой и независимой»? Ну, так что, бросая мне в лицо оскорбления, вы видите себя такой – прекрасной, дерзкой и независимой? У меня для вас новость, милейшая. Со стороны вы не смотритесь прекрасной – вы смотритесь глупой.
Его голос утратил насмешливую мягкость, зазвучал с монотонностью автомата:
– Мы с вами не в романе. Я не прекрасный рыцарь, что станет благородно терпеть, пока дама загоняет ему под ногти шпильки своего остроумия. Или того, что кажется ей таковым.
Пальцы Кинга сжались на волосах Линды. Зажав её волосы в горсти, он рывком заставил её запрокинуть голову.
От боли у молодой женщины слёзы навернулись на глаза.
– Я могу, не напрягаясь, сломать тебе шею, – прошелестел Рэй. – Могу разбить в мелкое крошево из костей хорошенькое личико, затем вправить лицевые кости на место, зарастить без следа с тем, чтобы ещё раз повторить экзекуцию.
Кинг склонился так низко, что его ненавистное для Линды лицо оказалось совсем рядом. Она чувствовала его дыхание. Самодовольная улыбка скривила надменные, чётко очерченные губы:
– А могу вместо боли доставить тебе наслаждение, которое, в итоге, будет не чуть не меньшим насилием.
Он потянул её за волосы, принуждая встать иначе просто вырвал бы их с корнем.
Когда вторая его рука сжалась на горле Линды, впечатывая её в стену так, что боль в затылке расцвела острым цветком, она замерла, боясь пошевелиться – каждое движение сокращало дистанцию между ними.
Они стояли в той же позе, какую так часто любят показывать в любовных мелодрамах. Она, распластанная по стене, он мужественно над ней нависающих, агрессивный и сексуальный. Правда в коктейле чувств, испытываемых Линдой, было, казалось, всё, кроме сексуального возбуждения.
–Подумай, мы ведь могли бы уже закончить наш славный разговор, милая моя рыбка, если бы тебе не пришла охота плеваться ядом.
– Я вас ненавижу! – прохрипела Линда с чувством.
– Вот н ненавидела бы молча во избежание конфликтов. Или в прошлый раз я недостаточно хорошо объяснил, что со мною лучше вести себя уважительно? Не проявляя характер?
– Пошёл ты!
Он ударил её наотмашь, вскользь, тыльной стороной ладони, при этом заботливо поддерживая, так чтобы ненароком на пол не упала.
Видимо, не хотел наклоняться и поднимать?
Щека загорелась, будто по ней кипятком плеснули.
– Ты явно не понимаешь доброго обхождения, киска. Ты не исключение из правил – скорее его подтверждение. Большинство женщин его не понимают, что роднит их с собаками. И тех, и других к месту приучать нужно как можно раньше. И с теми, и с другими кнут лучше пряника.
Кинг прижался к ней всем телом, так, что Линда почувствовала его эрегированный член, упёршийся ей в бедро.
– Я поняла вашу мысль, – хриплым голосом проговорила она. – Можете не развивать её дальше.
– А что ты предлагаешь мне сделать? – рассмеялся Кинг, опуская руку ей на ягодицу и грубо прижимаясь к ней всем пахом.
Линду мутило от отвращения.
Она не была подвержена стокгольмскому синдрому, насильник не вызывал в ней иных эмоций, кроме желания пришлёпнуть его, словно муху. Жаль, что желание неосуществимо. В этом противостоянии у неё ни шанса на победу.
Какая фатальная несправедливость, что у этого демона красивые глаза.
Нет, они Линду нисколько не пленяли, не затягивали ни в какой омут, не будили в её груди фонтан противоречивых чувств. Глядя в них, она ни в чём не растворялась, не забывала о своей жгучей, как кислота, ненависти.
Просто это было правдой: у Рэя Кинга были красивые глаза. И красивое лицо. И отличная фигура. И он был отъявленной, первостатейной, опасной мразью. Двуногий хищник.
– Отпустите меня, – потребовала Линда.
– Отпустить? С чего бы?..
– Ваши чувства, мягко говоря, не взаимны.
– Мой сын пришёлся тебе больше по вкусу?
Чёртовы рефлексы! И – чёртов темперамент!
Прежде, чем Линда осознала, что делает, (и во что ей это может вылиться) она отвесила Рэй пощёчину. Да так, что руку обожгло.
То, что произошло тогда в том проклятом бункере, то унижение, стыд, страх, боль – они никуда не ушли из её души. Но хуже всего было то, что…
Линда даже наедине с собой не хотела признавать того факта, что в подобных обстоятельствах она могла испытывать удовольствие. Она вытесняла это из памяти. Да она скорее добровольно прыгнула бы в кипяток, чем согласилась ещё раз увидеться с Ливианом Брэдли.
В её понимании полный кошмар выглядел именно таким, каким Рэй Кинг оставил в её памяти тот проклятый незабвенный вечер. И чёртов ублюдок знал об этом, будь он неладен.
– Чудовище! – она всё-таки сорвалась на крик.
Линда не была близка к истерике – истерика с ней уже случилась.
– Чего ещё ты хочешь от меня!? Ты отнял у меня всё! Всё!!! Отца, мать, сестру! Заставляешь меня предать единственного друга и выгодного работодателя, которому я, как профессионал высокого уровня, должна служить верно и честно. Ты осквернил мою душу, испоганил тело! Ты лишаешь меня покоя из-за страха за жизнь сестры! Но тебе мало и этого, да?! Кайфуешь от своей силы? Оттого, с каким расчётливым коварством каждый кирпичик моей жизни обращаешь в прах! Зачем?! Зачем тебе это? С какой целью ты выворачиваешь струны в моей душе, играя на нервах? Чего ради безжалостно бьёшь по всем больным точкам? Чего ты от меня хочешь?!
По каменному лицу её мучителя прочесть было ничего нельзя, лишь в глазах ходили какие-то тени. Глубоко-глубоко. Их видно, но что они означают – не понять.
Он одёрнул пиджак, стряхнув с него невидимые пылинки.
– Хочу полезной информации. И очень надеюсь, что дождусь
– Сволочь! – простонала Линда.
Рэй засмеялся и легкой, чуть ли не пританцовывающей походкой направился к двери.
– Всего доброго, маленькая адвокатесса. До встречи. Не скучай.
Когда дверь за ним тихо притворилась Линда съехала по стенке, сжимая виски руками.
Она была полностью опустошена, как будто её только что насухо выпил вампир.
Ужасно хотелось плакать. Только вот из сухих глаз не удалось выжать ни слезинки.
Глава 11. Сандра
Красота бывает разной. У неё тысячи оттенков выразительности. Прекрасен цветок и самоцветный камень; прекрасна берёзовая роща и надвигающийся грозовой фронт; прекрасен восход солнца и закат дня, вскипающая лава в жерле вулкана и мягко кружащийся золотой лист. Красота – это то, что придаёт нашей жизни краски, интерес и азарт. То, без чего жизнь теряет всякий смысл.
Кристалл-Холл красив и потому исполнен для меня особенного, тайного смысла. Он хорошо во всех отношениях. Я бы не хотела прислушиваться к тайному голосу, который, увы, не ошибается никогда, но этот голос упрямо твердил, что под этой красотой таится жирный-жирный червь; что он рано или поздно даст о себе знать.
За всё придётся платить. За любовь, дружбу, мимолётную улыбку, каплю дождя, стекающую по стеклу, ощущения мягкого меха под щекой. Мы живём в кредит до тридцати лет – так говорит отец, а потом платим. За всё, чем успели насладиться.
На отца иногда находило такое настроение: пофилософствовать, поговорить о смысле жизни. Он считал, что жизнь бессмысленна, и что на самом деле после смерти ада не будет. Что Земля и наша жизнь – это Ад им есть. И что нет никакого бога, потому что какой Творец обречёт своё создание на смерть?
