Горничная особых кровей (СИ) - Грин Агата (электронная книга .TXT) 📗
Маришка стала изучать брюки, рубашки, и жилетки, расшитые серебром и золотом. Я тоже посмотрела на эти вещи, и сочла
их слишком пестрыми, яркими для альбиноса. Нет, ему такое не подойдет. Я прошлась чуть дальше, и открыла еще один
шкаф.
Плащи, подбитые мехом, меховые жилетки, шубы. Целый меховой магазин в гардеробной…
— Иди сюда, Регинка! — позвала меня Маришка. — Погляди, какие жилеты - без меха, простые, но с вышивкой. Серебро на
черном прекрасно смотрится. Вот нечто вроде этого и нужно носить владетелю.
— Хорошо, запомню.
Еще немного полазив по гардеробной, мы вышли в гостиную.
А в гостиной нас ожидала Гримми.
— Я не перестаю поражаться вашей наглости, беспринципности и самовольству. Как вы смеете заходить без разрешения в
покои нашей бывшей владетельницы? Кто разрешил вам копаться в ее вещах?
Очень сложно оправдываться, когда ты вроде бы и виноват, но ничего плохого, по сути, не сделал. Пока Маришка судорожно
подыскивала варианты ответа, я сказала просто:
— Мы лишь смотрели, Гримми.
— Неужели? Смотрели? — фыркнула управляющая и подошла к нам. Глаза ее метали молнии, однако кричать она не стала.
— Я не понимаю, что вы делаете со своей жизнью! У вас есть голова на плечах, но ведете вы себя так, словно торопитесь ее
потерять. Что вам мешает жить, как нормальным людям?
— Нормальные люди, — ответила Маришка.
Гримми покачала головой, не поняв ее ответ.
— Я знала, что о вас говорят. Знала, но в штат приняла. Потому что я надеялась, что, если поступлю с вами по-человечески,
то и работать вы будете хорошо, без выкрутасов. А вы подставляете меня раз за разом! Разве я многого требую? Я всего
лишь хочу порядка, но для вас это слишком сложно, вам обязательно нужно сотворить какую-то глупость! Как мне это
надоело! Как мне надоело возиться с вами! Как мне надоело учить вас! Бегаете за чужаками, вертитесь перед ними!
Если бы Гримми критиковала мою работу, я бы так остро не реагировала. Но она снова говорила о нашем безнравственном
поведении, и это истощило запасы моего терпения.
— Да-да, мы ужасны! — воскликнула я. — Нас никто не любит. Знаешь, кого любят? Удобных, послушных, безмолвных. Тех,
которые проблем не доставляют. А мы, между прочим, хорошо работаем, Гримми. Ты это вообще замечаешь, или тебе важно
только, как мы себя ведем? Кстати, о поведении, — меня понесло, — что с ним не так?
Гримми растерялась, она привыкла, что на нее угрозы и увещевания я отшучиваюсь.
— Наверное, я виновата в том, что ношу брюки вне работы, люблю гонять на карах и пошутить. Это страшное преступление!
Позор мне! А Маришка и вовсе бесстыдница! Она же красивая, веселая, и улыбается людям, вместо того чтобы глаза
опускать и немой притворяться. Флиртует с мужчинами! Значит, шлюха! Так, Гримми? У вас, лицемеров, все просто.
Лицо управляющей исказилось.
— Считаешь себя благодетельницей, а сама - как рептилоид, жрешь, жрешь всех, кто не попадает в категорию
благополучных. Знаешь, если ждать от людей всего плохого, они так себя вести и будут. И нет ничего достойного в том,
чтобы принять на работу девушку с плохой репутацией, а потом каждодневно ей давать понять - ты ничтожество, ты здесь
только из жалости работаешь! — повысила я голос и продолжила уже тише: —Ты же так к нам относишься. Что же в тебе
тогда хорошего, Гримми? Умение командовать?
— Я всего лишь хочу порядка, — ответила женщина на мою тираду, но неубедительно ответила.
— Не расстраивайся! Как только кончится Отбор, будет тебе порядок, без альбиноса, Ильмонга и нас.
— И не собирались мы ничего красть, — заявила Маришка.
Гримми вздохнула глубоко, чтобы успокоиться, и сказала дрожащим голосом:
— Если вам нужно было попасть в покои Элайзы, вы должны были попросить ее разрешения. Или хотя бы моего.
— Разрешения? Да ты даже не разговариваешь со мной! — настала очередь Маришки возмущаться. — Как я не подойду к
тебе, ты лицо морщишь! Попросить тебя о чем-то по-человечески невозможно, потому что ты всегда чопорная, сухая и
вредная! Говорят, ты десять лет в особняке работаешь, но никто не знает, что ты за человек!
Глаза у Гримми вновь заблестели яростно, но Маришка не собиралась уступать ей право высказаться:
— А когда мне в городе пытались волосы остричь, ты сказала, что так мне и надо. Но ты же ничего обо мне не знаешь,
Гримми! Ничего! А ведешь себя, как будто это ты владетельница Дарнская, и имеешь право судить людей! Из особняка
хотела нас выгнать!
— Потому что мне не все равно! — взорвалась и Гримми, оказавшись лицом к лицу с Маришкой. — Я не хочу, чтобы все
здесь развалилось! Я всего лишь управляющая, но я люблю Дарн и всегда была ему верна! А вы радуетесь суматохе,
пытаетесь понравиться людям альбиноса, ему самому… быстро забыли свои корни?
— Я не из Дарна родом, — сказала я.
— Но твой отец из Дарна!
— Какая разница! Альбинос чужак, но он - это благословение для Дарна, потому что у него есть мозги и деньги.
— Поэтому ты спишь с ним?
Ну, Ведьма!
Я размахнулась и влепила Гримми пощечину. Управляющая опешила, как и Маришка.
— Радуйся, что я не вызвала тебя на эо-поединок за такие слова, — сказала я.
Не знаю, что именно заставило Гримми воспользоваться эо, моя пощечина или угроза в моем голосе, но она использовала
силу, и не смогла ее правильно направить. Поток прошел мимо нас теплом, куда-то в сторону гардеробной.
Нам пришлось отвлечься от выяснения отношений и повернуться к гардеробной. Оттуда начали доноситься подозрительные
шелестящие звуки. Я сосредоточилась, моргнула, и увидела мир в другом цвете. Маришка все была окутана
красно-коричневым, аура Гримми приобрела красновато-фиолетовый цвет.
Я отвлеклась от созерцания аур, когда послышались новые звуки - ударов.
Первой к гардеробной кинулась управляющая, за ней мы.
Ох, лучше б мы двери не открывали…
Все дверцы, отделения и панели открылись и разъехались, выпустив на волю как безделушки-украшения, так и платья,
шарфики, костюмы. Одежда тряпьем упала на пол. Слоями легли платья, нижнее белье, куртки, пеньюары, плащи. Обувь
постигла та же участь: туфли, на выход и домашние, босоножки, сапоги, полуботинки оказались на полу. Это был настоящий
погром.
— О, Звезды, — вздохнула Гримми, и опустилась на пол, прямо у порога гардеробной.
— Нет, не Звезды. Это ты.
— Знаю, — проговорила управляющая обреченно и… всхлипнула. Как зачарованные, мы с Маришкой уставились на
управляющую. Наша несгибаемая, суровая, строгая Ведьма плачет!
Мы сразу забыли, что только что ругались. Не в наших характерах было злорадствовать. Маришка нарочито весело
проговорила:
— Да здесь работы на полчаса, пустяки! Быстро все уберем, не волнуйся.
— Не на полчаса, а часа на два, — покачала я головой.
— Ну и ладно! Мы хорошо приберемся, Элайза ничего не заметит. Слышишь, Гримми? Все мы успеем, так что не плачь. Не
будет кары от светлейшей.
— Если и будет, я вину на себя возьму, — предложила я. — Меня точно не уволят.
Гримми подняла голову, посмотрела на нас. Ее удивляло, что мы не ушли, а остались, да еще и предложили помощь. Она
смотрела на нас с недоверием, с каким-то даже страхом, что это шутка, и мы ее непременно подставим.
Наконец, управляющая сказала:
— Вы правы: судить я должна только по работе. То, с кем вы спите или не спите, меня не касается. Прощу прощения.
Еще один сюрприз: Грымза умеет не только плакать, но еще и извиняться.
— Я была неправа. Но я никогда не считала вас лучше себя, — продолжила она. — Никогда! В штат я вас взяла не потому,
что хотела поиздеваться. Я хотела вас. . перевоспитать, что ли. Думаете, я к вам цеплялась больше остальных из
вредности? У всех остальных есть семья, есть те, кто за них вступится, а вы одни. Мне вас стало жаль. Вы никак не хотите
