Я - богиня любви и содрогания (СИ) - Юраш Кристина (чтение книг .TXT) 📗
— Вы не подходите! Следующая! — послышался усталый голос, а роза легла на стол. — Девушка, не задерживайте очередь!
Нет, ну а что тут такого! Еще парочка столов с комплиментами, а там, где-нибудь в укромном уголке вовсю работает примерочная трусов! Может, оно и к лучшему, что мне их мерять не придется? После стольких красавиц, я под пытками не сознаюсь, чье бельишко! Я думала, что Император намного умнее, но, видимо, ошиблась. Жаль. Очень жаль. Ну что ж. Удачи в поисках!
— Девушка! Я к кому обращаюсь! — заорали мне на ухо, а какой-то стражник, стоящий неподалеку кивнул и двинулся в мою сторону. Нет, я уже обиделась! Ничего! Прикосновение Императора вполне может исцелять ревматизм, старческое слабоумие, давление и прочие возрастные болячки. Девушки, мужики и зверье покажутся ему легким испугом по сравнению с упрямыми и опытными бабками, которые уже почуяли возможность постоять в очереди и поговорить о политике и здоровье!
— Неподчинение страже приравнивается к государственной измене! — возмутился бюрократ с розой, когда я попыталась выдернуть руку из железной перчатки стражника.
— Выходить замуж за государство, я пока не планирую! — дернулась я, но меня за руку вели в сторону дворца. Ничего! Бабушки будут рады!
Меня волокли по ступенькам в открытую дверь, перед которой тоже стояла стража. Стражник, который тащил меня, кивнул, и нас пропустили.
— Заканчивайте! — послышалось за дверью, которая захлопнулась. — Все! Закругляйтесь! Всем очистить территорию!
— Ну, здравствуй, — послышался знакомый голос, а латная перчатка сняла с головы шлем. Черные волосы разметались по плечам, а на меня смотрели серые глаза. Мою руку взяли и с улыбкой поцеловали. — Попалась, которая скрывалась…
Это как называется? То есть, вот этот весь фарс был затеян для того, чтобы кто-то в доспехах стражника ходил и высматривал таинственную незнакомку? Я сильно недооценила противника!
— Что же мне нужно сделать, чтобы ты осталась? — спросил он, снимал металлические перчатки и со звоном бросал их на пол. Следом полетел нагрудник и прочие железяки. Я попыталась вежливо улизнуть, но меня ловко поймали за руку.
— Может, просто отпустить мою руку? — нервно заметила я, пока в душе что-то сладко переворачивалось, когда его палец украдкой гладил мою ладошку.
— Думаешь, это и есть та грань, которая отделяет любящего мужчину от одержимого чудовища? — спросили у меня, а я смотрела на то, как его величество снова подносит мою руку ко рту и целует ее. — Один держит силой, а другой понимает, что если долго сжимать рукой чье-то сердце, то однажды оно просто остановится?
Я чувствовала его прикосновение к своим пальцам, а сердце замирало от какой-то сладкой неги, в которую меня заворачивали его слова. Мою руку осторожно отпустили, а я смотрела на него и любовалась. Какой же все-таки красивый у меня злейший враг. Но я ему об этом не скажу!
— То есть, закрытая дверь и стража возле каждого окна это как бы «я тебя не держу»? — осведомилась я и заглянула ему в глаза. Мне кажется, или его взгляд обволакивает меня чем-то таким сладким и нежным. В моих движениях появляется какая-то томная лень и несвойственная мне плавность и мягкость. Император сделал шаг ко мне, провел пальцами по щеке, склонился к моему уху и замер. Его рука кралась по моей талии, а его дыхание опаляло шею.
— В каждом влюбленном мужчине, — послышался сладкий шепот, от которого я едва ли не покачнулась. Мне страшно было даже вздохнуть, пока его пальцы нежно гладили мою спину. И тут меня резко прижали к себе, страстно и даже слегка грубовато. — Живет маленькое одержимое чудовище…
Меня плавно отпустили, а я сделала шаг назад, понимая, что в чем-то он прав. Фраза: «Я отпускаю тебя, милая» иногда звучит, как «катись на все четыре стороны, и мне, в принципе, все равно, какую выберешь!».
— А в каждой женщине, — прошептала я, подражая его тону и приближаясь к нему. Я провела пальцами по его губам, намекая на то, что кому-то не мешало бы закатить губу, пока я не закатила скандал. — Живет ни разу не трепетная лань, а хитрое и коварное создание, которое не знает, чего хочет, но обязательно это получит…
— Хорошо, я принимаю правила игры, — прошептали мне, а я осторожно выдохнула. В тот момент, когда кончики моих пальцев украдкой поцеловали, у меня вырвалась непроизвольная улыбка. — Но сегодня я тебя поймал, так что имею право назначить цену свободе. Ты не захотела дать мне шанс, пришлось брать его самому.
Меня осторожно взяли за руку и повели по коридору, который, словно вымер. Повод вымирая пока не ясен, но если обитатели дворец прикидываются дохлым в те моменты, когда у Его Величества налаживается личная жизнь, то я, пожалуй, призадумалась бы.
— Проходи, — прошептали мне, заводя в одну из комнат. Платья? Украшения? Это что за сказочная пещера? — Все, что захочешь.
Сверкающие украшения были разложены так соблазнительно, а платья всех цветов и фасонов требовали, чтобы их срочно перемеряли. Я усмехнулась, глядя на этот женский рай, а потом попридержала жадность, которую уже заносило на поворотах.
— А если мне ничего не нравится? Если меня вполне устраивает мой скромный наряд? Что тогда? — с насмешкой в голосе заметила я, пока жадность тянула ручки к розовому платью, которое искрилось на свету драгоценной отделкой.
Там еще бантик есть? О нет, только не бантик! Да он чудовище! Жестокое, коварное, хитрое и не лишенное вкуса!
— Я понимаю, что возможности ограничены лишь твоей фантазией, — продолжала я, а жадность внутри меня тяжело вздохнула. — Но, увы. Понимаешь, я не могу постоянно быть с тобой… Богиня оживила меня, но ее силы не хватает, чтобы я могла жить, как человек.
Нет, если он будет так смотреть на меня, то, пожалуй, кирпичи в ассортименте я ему предоставлю. Назревал вопрос, если богиня любви отложила кирпичи на строительство нового храма, то это считается добровольным пожертвованием? Ой, не смотри на меня так! Тут уже третий храм на подходе.
— Ее сила слишком мала, — вздохнула я, поднимая на него бесстыжие глаза. — Она сказала, что ее храмы разрушил нехороший человек, и теперь она слаба.
Нет, ну а что такого? И мне приятно, и у него есть опыт строительства.
— Хорошо, — прошептал он, а я положила руку на его щеку, пока меня кусала за филей беспощадная совесть. На войне, как на войне! — Может, ты проголодалась?
— Нет, — гордо ответила я. Желудок на меня обиделся и обещал припомнить при первом же удобном случае. Ничего! У нас дома сухарик есть! Мы его погрызем! Будем смотреть вкусные картинки и грызть сухарик. А потом нам, того и глядишь, жрицы что-нибудь изобразят.
— И чего же тебе хочется? — слегка озадаченно спросили у меня, пока я выходила в коридор. Мне нравится этот взгляд: «Чем бы дите не тешилось, лишь бы не статуя!».
— Ну ты же меня придумал? Тебе видней! — выкрутилась я, чувствуя, как меня осторожно берут за руку. Это кто у нас скребется в своем моральном тупике? А! Это же Его Величество как его там… Кстати, а как его там?
— Как же тебя зовут? — спросила я, а меня привели в красивую комнату. На стене висел портрет Императора в полный рост в расшитом драгоценностями белом мундире, сверху который покрывал алый плащ, пламенными складками стекая вниз вдоль белых штанов к черным сапогам. Мой взгляд опытного революционера уже наметил несколько мишеней.
— Эзра, — коротко ответили мне, пока я внимательно сопоставляла оригинал и копию. — А как твое имя?
Мое имя? Я на секунду замерла, отвлекаясь от увлекательного поиска отличий. Мое имя… А как меня зовут? У меня когда-то точно было имя! Меня же как-то называли! Ну не может такого быть, чтобы у меня не было имени… Странно, но я об этом не думала. А может, у меня и не было имени? Я помню какие-то обрывки. Помню картинки, иногда даже песни, которые где-то слышала, но я не знаю, как меня зовут! Я знаю, что я — это я.
— Что-то не так? — я почувствовала, как меня осторожно взяли за руку, погладив пальцы. — Что-то случилось?
