Ловец Снов (СИ) - Вознесенская Дарья (читать книги полностью .txt) 📗
Первые слова ему как-будто давались с трудом. Но дальше как по накатанной, будто жениться вот таким вот жутким способом было для него делом самым привычным. Впрочем, злодеяния совершать он привык — и это от прочих не отличалось.
Краем глаза я видела, как заостряются его черты, как начинают светиться кончики пальцев. Пальцами этими он вдруг стал до камня дотрагиваться и узоры, что цвели на нем, вспыхнули.
Мужчина опустил пальцы в воду и протер мне глаза, продолжая напевать.
Опустил руку в вино и смочил мои губы.
В сок обмакнул и провел мне по шее.
Каждый раз, когда он до меня касался, я передергивалась от отвращения, но понимала при том, что это лишь начало.
Наконец, Проклятый закончил свою песню и начал говорить слова обета, знакомого и незнакомого одновременно. Похож он был на тот, что произносят на наших свадьбах, вот только ответного слова от меня никому и не нужно было:
— Я беру тебя в жены; я беру тебя в матери моих детей; я беру тебя в спутницы. Будешь ты моей кровью; будешь ты моей силой; будешь ты моей защитой сегодня и на всю жизнь. Я так решил перед всеми, и каждое мое слово закон для тебя отныне. Согласна ли ты с этим?
Я стиснула зубы и промолчала, но тому, похоже, и не нужны были мои ответы. Он внимательно смотрел на браслеты, которые взял в руки; и я с увидела с изумлением, что мужской потемнел немного.
— Будешь ли ты покорна?
И снова мое молчание его вполне удовлетворило, а браслет стал серым.
— Станешь ли моей женой?
Тут я уже не выдержала и прошипела:
— Нет!
Но Проклятый лишь кивнул и застегнул на себе абсолютно черный хрусталь.
А мне на запястье руки левой надел женский браслет. И я осознала, что браслет засиял за мгновение до этого, обозначая, что обряд проведен верно; и мы супруги теперь, перед людьми и силами всех королевств.
Я в изнеможении закрыла глаза.
У него получилось.
И дальше получится, потому как от бесчинств этих не разверзлись хляби небесные, не раскололись пропасти огненные. Все так же моросил дождь в сером утреннем лесу; все так же продолжал свой безумный ритуал Проклятый Рока; все так же некому было мне помочь.
Совершенно отстраненно я уже воспринимала боль, что доставляли мне натянутые волосы, которые мой муж — от мысли об этом во рту появилась горечь — прядь за прядью отрезал у самого основания.
Отрезал, глумливо хихикал, и говорил гадости, что уже не достигали моего сознания.
Я все больше погружалась куда-то внутрь себя, надеясь найти там забвение и не видеть, не понимать, что он дальше со мной делать будет.
Но все же дернулась, когда он порезал мне запястья, а после и лодыжки, и устремила на него испепеляющий, полный ненависти взгляд, шепча самые страшные проклятия, что я тайком узнала — нельзя ведь ведающим проклинать кого, против сути это.
Но какая я стану ведающая после произошедшего?
Теплые струйки крови, почти обжигая мою заледеневшую кожу, полились в уготовленные для них желобки.
И, как предсказывал Проклятый, я почувствовала, что вместе с кровью утекает моя сила, радость, любовь, желания и мечты. Моя жизнь.
Злодей тем временем, не дожидаясь, когда заполнится контур, взгромоздился на камень, где-то у моих ног, и поднял большой нож.
Я снова закрыла глаза. Видеть это было выше моих сил.
Вот и все.
Я прошептала слова прощания. Я прощалась не только с честью; я прощалась со своим будущим, с самой собой. С Дамиром. С дедом, добрыми дядющками, родными и близкими, друзьями моими верными…
Вспышка открывшегося портала проникла даже сквозь смеженные веки.
С трудом, но мне удалось повернуть чуть голову и я увидела того, кого и не рассчитывала увидеть уже.
На другом конце поляны стоял Светлый Маг — бледный, осунувшийся, злой до невозможности, несчастный и, одновременно, взбешенный. В одно он мгновение окинул открывшуюся картину и тут же бросил магическое заклинание.
Но Проклятый лишь отмахнулся и выстроил вокруг нас прозрачную стену, что не возьмет ни оружие, ни импульсы огненные. А потом повязку то свою приподнял, загоготал дико, страшно и снова нож поднял.
Как же так! Неужели все пройдет на глазах у Дамира Всеславовича то, что бежит уже к нам? Да что может быть хуже!
Я задергалась — подумала задергаться, но не смогла — напряглась изо всех сил, помощь призвала. Да только без толку.
Любимый уже рядом. И бьется, бьется о стену. А потом вдруг остановился, страшными глазами на Проклятого посмотрел.
Да тот уже снова нож заносит и…
Вдруг вонзает его со всей силы прямо в своё черное сердце.
Изумленное шипение вырвалось у него вместе с кровью, что толчками обагрила голую грудь.
Он попытался что-то сделать, повернуться, сказать, да только и рухнул на меня, придавив своим умирающим телом.
Я и не осознавала до конца произошедшее, пока маг распутывал охранную стену, пока вытаскивал меня, порезы залечивал, пока укутывал в свой плащ, целовал, безвольно поникшую, шептал злые слова, перемежающиеся нежностями. И только когда сорвал браслет брачный, поняла наконец, что все закончилось — не только то, что произошло здесь, но вообще всё, с чего завязалась эта история.
И разрыдалась. С подвываниями, истерическими всхлипами. Некрасиво разрыдалась, до лица опухшего, до заикания. А Дамир все держал, ждал, укачивал, по голове гладил.
И сидели то мы прямо у камня, где мертвец остался, да только нам все равно было.
Наконец, я снова была в состоянии хотя бы слушать и говорить; чувствительность и возможность двигаться возвращались ко мне гораздо медленнее.
— К-как ты н-нашел? — спросила спасителя, крепко меня обнимающего. — К-как заст-тавил П-проклятого?
— Круг древних мы создали на рассвете, подпитанный кругом ведающих. Создали там, где лошадь твою нашли — ибо понятно было, что оттуда тебя проклятый увел, — он запнулся, будто его горло спазмом схватило. Верно, так и было, потому как прокашлялся и зло, очень зло на меня глянул — И смогли нить найти, что к тебе тянулась, только надо было решать, кто по нити той пойти должен был, потому как только один и мог и тот, что из всех присутствующих больше любит…
Маг снова запнулся.
— С-сцеп-пились? — я, супротив обстоятельствам, улыбнулась.
— Угу. Дед твой особенно настаивал, что молод я и могу ничего не понимать в чувствах…Но прошел все-таки я… А тут…
Он обхватил лицо мое ладонями и заставил смотреть прямо в глаза сверкающие, затягивающие на дно и, одновременно, возносящие к самому солнцу, что уже окрасило деревья в теплые тона.
— Руслана…Ведь если бы я не обладал редким даром приказы мысленные отдавать, за что мне должность Верховного Мага и положена была, я бы не проник сквозь стену и не успел сделать ничего. Не знаю, что ты там увидела и почему одна ушла; по необходимости или глупости…Но пойми, даже если ты смерть мою увидишь, не смей больше без меня делать что-то. Потому как без тебя я все-равно умру, только немного позже. Обещаешь?
Я всхлипнула от наплыва чувств:
— Да.
— И больше никакой работы в прокуратуре, обещаешь?
— Да.
— Любишь меня?
— Да!
— А замуж за меня выйдешь?
— Да… Ой!
Только и поняла, что подловил меня маг. А тот уже довольно улыбается и снова меня к себе прижимает. И я потихоньку оттаиваю, тоже могу руками его плечи обвивать, чем и пользуюсь почти без стеснения.
— Думаешь, не должна я вдовство соблюдать? — после паузы спросила с ехидцею, а маг аж подпрыгнул.
— Забудь об обряде! Ты мне еще в подробностях объяснишь, что тут произошло. Вот только сначала в безопасное место перенесу, отмою, вылечу, накормлю, а потом отшлепаю. Тогда то ты мне и расскажешь.
— В очередь придется вставать, — вздохнула я с грустью в голосе.
— Какую такую очередь?
— Один ты думаешь меня отшлепать хочешь?
— Мою жену будущую только я наказывать и имею право. Пусть только подступятся, — буркнул маг и глаза прикрыл устало. — Через неделю свадьбу сделаем.
