Уроборос (СИ) - Липатова Софья (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Оли, — ледяные глаза брата смотрели на меня, — убери Огонь.
Вздохнув, я хлопнул в ладоши, растворяя созданный комок света. Звук скрипа по бумаге возобновился. Сильнейший сидя за столом с идеально ровной спиной, склонил голову, отчего платиновая челка касалась лба, продолжал записи, в которых я не видел особого смысла. Найдет себе скучное занятие где бы ни был. С начала времен было так. Нужно что-то делать, постоянно. Только непонятно, зачем.
— Не называй меня так, — поднявшись на ноги, я быстро подошел к столу, захлопывая лежащий перед носом брата фолиант, — когда мы одни.
Сильнейший отодвинул в сторону ручку, откинувшись на спинку стула. Как в зеркало смотрю. То же лицо, руки, сложенные на груди. Это было так интересно, уболтать брата прийти со мной к людям. То, что в человеческом обличии мы окажемся близнецами предугадать было нельзя, но я воспринимал это лишь как приятный бонус. Тогда как Сильнейший отнесся к этому… никак. Как в принципе и ко всему, что делал я, его людишки, кто угодно.
— Эти имена мы получили родившись здесь. Почему я не должен называть тебя так? — бровь на лице Сильнейшего поползла вверх, демонстрируя удивление, которого на самом деле тот не испытывал.
— Потому что в этих телах мы проведем в лучшем случае лет сто — сто двадцать, а у меня нет никакого желания после ассоциировать себя со слабым ни на что негодным твоим созданием, — развел руками я, обходя стол, — ты помнишь, как болел корью? В подземелье, м? Таким ты себя хочешь помнить, А-ла-ан? — протянул я, облокотившись на спинку стула брата.
Скинув мою руку со своего плеча, Сильнейший поднялся, аккуратно раскладывая на столе все по своим местам. Застонав, я откинул голову назад, не в силах наблюдать за тошнотворным братом. Он всегда делал так. Листочек к листочку, ручка к ручке, ни пылинки и лишнего слова. Никогда. Вот и сейчас его пальцы спокойно отодвигая ящики раскладывали каждую бумажку на свое, ЕЁ место.
Резко подавшись вперед, я выдернул ящик, что показался самым увесистым и перевернул его, потоками разгоняя листы по всей комнате. Бесит, как же раздражает все это. Сильнейший выпрямился, молча глядя на меня. Нахмурившись, я размахнулся и отправил ящик в стену, позволяя тому разлететься в мелкие щепки с диким грохотом.
— Всевышний, — выдохнул Алан, — так заведено. Я — порядок, ты — хаос. Ты чего-то другого ожидал от меня в теле человека?
— Я приглашал тебя повеселиться со мной! — выпалил в ответ, приближаясь к брату.
— Ты звал меня, чтобы получить помощь в исправлении собственных ошибок, Оливер, — ледяным тоном поправил брат, а я отмахнулся, отвернувшись.
— Не важно.
— Ты сжег землю и уничтожил жизнь, что я создал, — все так же спокойно продолжил Сильнейший.
— Вот! — я закатил глаза, — Ты вновь цепляешься к мелочам! Обиженка. Игрушку его попортили видите ли, — облокотившись на стол, выпалил я.
— Не обижаюсь. Это не правильно…
— И может нарушить равновесие бла-бла-бла, — оттолкнувшись от столешницы я вплотную приблизился к брату, — в том то и дело, что не обижаешься, Сильнейший. Ты должен быть в ярости, в гневе, но это не про тебя, — выплюнул ему в лицо, — ты гораздо хуже меня, Сильнейший. Лживее.
— Твои слова ничего не значат, — спокойно проговорил брат, кладя руку мне на плечо, — они не отзываются во мне. Поэтому можешь ядом своим опрыскивать все вокруг сколько угодно.
Мысль, промелькнувшая в голове тут же заставила улыбку расползтись по всему лицу. Вот она. Лазейка. Маленькая, тонкая. Заманчивая. Позволяющая раз и навсегда решить, кто выше.
— Ты говоришь, что пришел со мной, чтобы помочь исправить. Но даже не в состоянии понять, что именно, Сильнейший, — взлохматил брату волосы, протянул я.
Алан нахмурился. Нет, эмоций, как и всегда не было. Это просто в голове Сильнейшего завертелись шестеренки. Нет лучшего пути, чем правда. А именно ее я и собирался сказать.
— Договоравивай, — наклонив голову на бок, отчеканил Алан, — ты смог заинтересовать меня.
Сложив руки за спиной я принялся выписывать круги по кабинету, как всегда делал в период раздумий. Ведь сейчас задача была до безобразия сложной. Нужно не солгать, а действительно привести его самого к этому выводу.
— Ты создал жизнь, которую не понимаешь, Сильнейший, — начал я и отметив, что брат молчит, продолжил, — и не желаешь понять. Ты не сопереживаешь им, не сочувствуешь. Даже сюда пришел не потому что осознаешь, какую боль испытали люди. Просто увидел сбой в системе и отправился исправлять, — усмехнулся я, — ты даже не удосужился стать их богом, идеалом. Кем угодно. А людям надо во что-то верить чтобы двигаться. Ты хуже меня, потому что я не вру по отношению к ним. Понимаю их чувства и эмоции. Да, конечно я больше искушен их пороками, но я знаю, как выглядят их и самые светлые порывы. Поэтому я дал им Дар, вздох, новую жизнь. Потому что я тоже чувствую, как и они, — сложив руки на груди, я остановился напротив брата, — а ты, тот, кто говорит о порядке, даже не можешь понять мотивов поступков собственных созданий. При этом называя меня, прошу заметить, человеческим именем. Ты, — я ткнул его пальцем в грудь, — находишься в человеческом теле и не принимаешь их жизнь. Ты ешь, пьешь, спишь, соблазняешь женщин лишь потому что этого просит твоя плоть, а не то что заключено у людей здесь, — расправив ладонь, полностью прислонил ее к груди брата, ощущая биение сердца, — поэтому ты никогда не сможешь понять ни их, ни меня.
— Моя сила опасна и не терпит эмоций, как, впрочем, и твоя, Всевышний, — сделав шаг назад, ответил Сильнейший.
Я усмехнулся, запрыгивая на стол.
— Тогда ты самый большой лжец и лицемер, которого я когда-либо встречал, Алан. Нельзя обеспечивать равновесие если понятия не имеешь, что именно лежит на каждой чашах весов.
— Жизнь и смерть вполне ясные понятия, — Алан облокотился на стену, устало поморщившись.
— Смерть — несомненно. В ней ты разбираешься, — вторя брату отчеканил я, — но что такое жизнь, Сильнейший? Многие твои создания с легкостью расстаются с ней ради того, что здесь, — я ударил себя по груди, — потому что на самом деле есть вещи гораздо важнее жизни. И пока ты этого не поймешь, мы никогда не достигнем равновесия.
— Сказал мне тот, кто дал людям энергию, а себе не взял, — усмехнулся Алан, а я зацепился за пошатнувшуюся стену эмоции, всеми потоками встряхивая ее, — так, прекращай.
— Просто позволь мне показать тебе Мир, что ты создал, брат, — улыбнулся я.
Стена захлопнулась, больно обрубая потоки, а я поморщился, отворачиваясь. Вот же. А казалось, что так близко, хоть немного нажать и все. Упрямец. Безнадежный зануда с которым просто невозможно разговаривать. Как с ним женщины спят вообще. Им же еще похлеще, чем мне все эмоции нужны, полный спектр.
— Всевышний, — я повернулся к брату, что положил руку мне на плечо, — твоя самая сильная эмоция гнев? — он хмурился, а я недоуменно кивнул, — А что рождает его?
— Ненависть, — не задумываясь ответил я, — кто-то или что-то вызывает ненависть. Поступком, словом, чем-либо. Мы все же не люди и чувствуем острее гораздо. То, о чем человек завтра может забыть, у меня способно вытащить наружу Пламя.
— Если на одной чаше весов ненависть, что способна вызвать Пламя Всевышнего, то что должно быть на другой?
Сглотнув слюну, я неуверенно посмотрел на лицо брата. Он вот сейчас серьезно? Хочет создать противоположный идеальный спектр, а как это сделать? Но в принципе любую шалость рано или поздно перекроет смерть, так что можно было и попробовать.
— Любовь, Сильнейший. Опережая твой вопрос, если ты хочешь получить только ее — это невозможно. Одного без другого не бывает. Просто мы можем сосредоточиться на том, чтобы уравновесить твою силу и любовь, как это происходит у меня с ненавистью. И для чистоты эксперимента, так как ненависть мою получают все люди, хотя источником является кто-то один сделаем нечто подобное, связав с кем-то конкретным, — кивнул своим же словам я, — как тебе такая идея?
