Помощница лорда-архивариуса (СИ) - Корсарова Варвара (читать книги .TXT) 📗
– А прислуга? Я бы хотел переговорить с прислугой. Они могут что-то знать.
– У прислуги сегодня выходной.
– А вон та девчонка наверху? Та, что прячется за колонной? Эй, малышка, спустись сюда, ну же!
Я не сразу поняла, что суперинтендант обращался ко мне, а когда поняла, сердце ушло в пятки. От столичных полицейских следовало держаться как можно дальше – это правило я крепко усвоила еще в первые дни моей жизни в Аэдисе.
Нехотя я вышла из-за колонны, медленно спустилась по лестнице и замерла под перекрестьем колючих взглядов Пикерна и полицейских. Теперь я смогла хорошо разглядеть лицо суперинтенданта – квадратный раздвоенный подбородок, пышные усы, шишковатый нос. Всплыло воспоминание – изуродованные детали машин и артефактов на мостовой, стекло хрустит под сапогами солдат из оцепления, на ржавых воротах знак – топор и молния, двое полицейских ведут окровавленного рабочего с заломленными руками... я видела суперинтенданта Тардена три недели назад, когда проходила мимо стеклоплавильного цеха, разгромленного ретровитами.
Когда суперинтендант опознал мое традиционное серое платье и чепец, его брови поползли вверх.
– Что делает послушница общины Отроков Света в доме теурга?
– Бывшая послушница, – сухо пояснил дворецкий. – Она у нас недавно. Бежала от своих и искала работу. Господин Ортего, управляющий гран-мегиста Дрейкорна, нанял ее.
– Весьма интересно, – протянул суперинтендант. – Как твое имя, милая? Отвечай, не бойся.
– Меня зовут Камилла, господин суперинтендант, – ответила я, и покосилась на некрострукта. Это существо, состоящее из металла, каучука и высохшей плоти, вызывало страх и брезгливость. Некрострукт дернулся и рывком повернул ко мне безглазую голову. Я крепко сцепила дрожащие руки и невольно сделала шаг назад.
– Оставьте ее в покое, суперинтендант, – сухо произнес дворецкий. – Она вам ничем не поможет.
Полицейский не обратил на него внимания.
– Скажи-ка, милая, ты видела сегодня в доме незнакомых людей? Или, может, слышала что-то? Шум, разговоры?
Черные глазки полицейского буравили насквозь. Я знала, что от них не укрылся мой потрепанный вид – результат недавних приключений в подвале. Следовало рассказать полицейскому о том, что я видела и слышала – о незнакомых людях, о ящиках с оружием в виварии. Я должна показать ему кусок бумаги со знаком Убийц Магии.... Сказать, что сейчас этот кусок бумаги лежит в кармане у безупречного Пикерна.
Я подняла глаза на дворецкого. Его лицо по-прежнему сохраняло отчужденное выражение, но острый кадык резко дернулся, раз, другой; на желтоватой старческой коже на виске выступила капля пота. Тонкий рот превратился в линию, губы совершенно побелели. Водянистые глаза смотрели пристально, как будто дворецкий пытался безмолвно донести до меня какую-то мысль, но я не могла уловить ее. Внезапно осенило: дворецкий испытывал сильное беспокойство. Он боялся того, что я могла рассказать. Суперинтендант Тарден несомненно заметил бы это, если бы не направил все внимание на меня.
– Ну? – допытывался полицейский. – Ты что-то видела?
– Я ничего не видела, суперинтендант, – настороженно произнесла я, стараясь не глядеть на инвестигатора. Интересно, его усиленные магией чувства могут различить запах лжи? Он набросится на меня, если учует обман? – Все было тихо. Никого постороннего. Никакого шума.
Суперинтендант молчал и смотрел недоверчиво. Его пушистые усы шевелились, как будто он вынюхивал ложь на пару с некроструктом-ищейкой. Затем вздохнул и развел руками.
– Что ж, будем искать в другом месте. По некоторым сведениям среди скрывшихся был – вы не поверите – сам генерал Линн. Да, тот самый таинственный предводитель ретровитов, Убийц магии. Вам известно, какая награда за него назначена? Тысяча декатов за любые сведения о его личности или местонахождении, десять тысяч декатов за доказательство смерти генерала, и двадцать тысяч декатов любому, кто сможет доставить его судебному триумвирату живым.
– Двадцать тысяч? – недоверчиво переспросил дворецкий. Его лицо странно оживилось.
Суперинтендант криво усмехнулся.
– Неплохая прибавка к жалованью полицейского... или даже дворецкого имперского теурга... и целое состояние для девочки на побегушках, – полицейский многозначительно помахал у меня перед носом толстым пальцем, желтым от табака.
– А что известно о генерале Линне? – спросил дворецкий с живым интересом.
– Почти ничего. Он фигура полулегендарная. Сообщники его ловко скрывают. Кое-кто даже сомневается, что генерал Линн существует. Говорят, что бунтари его придумали. Подписывают его именем свои обращения и манифесты, а на деле такого человека и не было никогда. Но наши источники подтверждают, что генерал Линн – личность реальная. Ни возраст, ни приметы его неизвестны, но это дело времени. Мы знаем, что он много лет провел на морской каторге. Под каким именем, и за какие преступления он был туда сослан, установить не удалось. Когда десять лет назад были приняты новые законы, морские каторги прекратили свое существование, а каторжан отправили на жертвенные алтари в искупление грехов. Линн этой участи избежал. Теперь отравляет нам жизнь. Так что если он вдруг забредет сюда к вам в квартал Мертвых Магов – уж будьте добры, не упустите, – полицейский позволил себе скупо улыбнуться.
– Час поздний, суперинтендант, – внезапно перебил его дворецкий. – У вас есть еще к нам вопросы?
Суперинтендант посуровел, повернулся к своему отряду, махнул рукой. Констебли и полицейский теург в сопровождении страшного некрострукта вышли наружу.
– Еще увидимся, господин Пикерн, – сказал на прощание суперинтендант Тарден. – Хотелось переговорить с вашим хозяином. Когда вы ожидаете возвращения гран-мегиста Дрейкорна?
– Гран-мегист Дрейкорн не поставил нас об этом в известность, – высокомерно ответил дворецкий. – Не думаю, что по возвращении он удовлетворит вашу просьбу о встрече, суперинтендант. Всего вам хорошего.
Пикерн с шумом захлопнул за полицейскими дверь.
Наступила тишина. Дворецкий с недовольной миной разглядывал дорогой паркет, на котором некрострукт оставил потеки маслянистой коричневой жидкости.
Я в растерянности молчала и переминалась с ноги на ногу. Наконец Пикерн поднял на меня тяжелый взгляд и проронил:
– Вы пропустили ужин. На кухне Сидония оставила вам кусок пирога с крольчатиной, немного спаржи и какао. Только сначала приведите себя в порядок. Ваше лицо и платье совершенно грязные. Смойте кровь с руки. Если хотите служить дому Дрейкорнов, вы должны выглядеть безупречно в любых обстоятельствах.
Я была сбита с толку, и, путаясь в словах, неловко пролепетала:
– Да, господин Пикерн. Но эти полицейские... ведь я слышала, там, в подвале, были люди, и они...
– Госпожа Камилла, – резко прервал меня дворецкий, – вы живете здесь уже три недели, и должны были заметить, что это необычный особняк. Во-первых, он очень стар. Старые дома славятся странной акустикой. Во-вторых, наш молодой хозяин наполнил его шумными механизмами в угоду своему увлечению техникой домагической эпохи. То и дело здесь раздаются звуки, которые могут показаться пугающими. Вы должны запомнить, что все непонятные вещи, происходящие в этом доме, имеют простое объяснение. Я сказал этому остроголовому наглецу-суперинтенданту правду – никто посторонний не может войти сюда незамеченным. Советую забыть о том, что вы видели или слышали там, куда ходить вам было запрещено. В любом случае, вы подписали особый договор о неразглашении, не так ли? Поэтому вы бы не могли ничего рассказать полицейскому, даже если бы захотели.
Я смутилась. Стряпчему не удалось ввести меня в магнетический транс, и особое соглашение не имело надо мной никакой силы.
Наверное, меня выдали покрасневшие щеки. Дворецкий помолчал и внезапно добавил:
– Или все же могли рассказать, но не захотели?
Я пожала плечами.
Дворецкий приблизился ко мне вплотную, наклонился, как поднявшаяся кобра над жертвой, и внушительно произнес:
