Пожиратель снов (СИ) - Линкольн К. Берд (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
— Пока довольно просто, — сказала Саи. Она улыбалась искренне. Я оглядела витрину, думая, о чем спросить.
Взгляд упал на мужчину за одним из столиков. Он казался странно знакомым. Процессор, судя по твидовому пиджаку с замшевыми локтями и охапкой бумаг с пятнами кофе в свободных папках. Может, я видела его в коридорах колледжа. Дрожь пробежала по спине.
Почему от его вида мне было не по себе? Его волосы с проседью не вызывали опасений.
Я прошла в угол, дожидаясь, пока Грег сделает мой латте.
— Ах, видимо, и у тебя с занятиями все хорошо, — сказала мне вслед Саи с ноткой сарказма в голосе. Ой, я отвлеклась на затылок профессора и пропустила ее слова до этого.
Я даже не улыбнулась, когда Грег поставил мой латте на стойку. Может, они спишут мое поведение на нехватку кофе в организме? Я надеялась.
Я коснулась теплого картона, аромат корицы усилился. Странный жуткий фрагмент, что вызывал кошмары, всплыл в голове. Я застыла.
Красный цвет эспрессо-машины растекался по коричневым стенам полосами, размывающими все.
На языке были овсяные отруби и патока. Нотка экзотической пряности… кардамон? Коричневое и красное сливалось в черно-коричневые тени темного коридора. Я сжала холодную металлическую рукоять большого ножа с зубцами на лезвии, как в старых фильмах Рембо. Кровь стекала с клинка на бледное неподвижное тело женщины с длинными черными волосами и выдающимся крючковатым носом.
Молоко обожгло мне руку, пролившись, и я вскрикнула. Крышка латте упала. Кто-то прижал полотенце к моей руке. Я прошептала извинения, зажмурилась, пока глаза мертвой женщины пропадали во тьме.
«Ки, яма, цуки», — под веками проступили твердые мазки кистью на каллиграфии, куда я ходила по субботам. Ужасный фрагмент теперь не давал мне покоя, пока я бодрствовала? Как я получила такой сильный, не заметив? Такого не было раньше. Это снилось мне всю неделю, а детали не размывались.
Дышать. Начертить черную линию. Заключить в черные линии тот коридор, запах, бледную жуткую кожу.
Через миг я открыла глаза. Грег смотрел на меня с мокрым полотенцем в руке.
— Нам позвать Бена? — прошептал он Саи.
Мой прогресс в Стамптауне за последний месяц был испорчен. Пора отступать. Пусть люди забудут о странности.
Я развернулась, сжимая наполовину полный стаканчик.
Профессор тоже смотрел на меня, и я вдруг поняла, где его видела раньше.
Он преподавал в колледже. Я столкнулась с ним у кабинета японской литературы на прошлой неделе. Он только вышел из двери, румяный, в смятении. Я не успела отклониться, а он похлопал по моей голой руке, извиняясь. В этот раз столкновение не было моей виной.
Я ощутила тот страшный фрагмент во сне на той неделе, отруби и патока, фигура мертвой женщины.
Это был его фрагмент, профессора с замшевыми локтями. Но это был кошмар, да? Не сон из-за воспоминания, как у Марлин про выпускной и Тайзо Ковача. Профессора не убивали людей.
Профессор встал, собрал свои вещи. Он был красивым, хоть и староватым с кудрявыми волосами. Я представляла, как на него смотрели блондинки-ученицы, внимая каждому слову. А потом картинку сменили эти блондинки на окровавленном полу.
Как-то много стало проблем.
Чтобы скрыть смятение, я поднесла латте к губам.
Блин. Остыло, и край стаканчика промок от молока и мог вот-вот порваться на моем языке.
Если бы в мире была справедливость, я ушла бы домой, но у меня были занятия. Нужно было отыскать силу, о которой говорила мама, когда давала мне этот свитер, теперь испачканный латте.
Я обходила мешки зерен, не задевая людей в очереди. Я была почти свободна, но заметила в стекле, что за мной отражается тень. Странное покалывание, как с мистером Нюхом, пробежало по моему затылку. Профессор шел за мной?
Я вышла за дверь. Профессор мог уже уйти. Зачем ему задерживаться?
Я была нездоровой, еще и с паранойей. Чудесно.
Я завернула за угол. Покалывание стало сильнее. Кто-то шел за мной. Я замедлилась, поймала промокший рукав, чтобы выжать его над урной и пропустить того, кто шел сзади.
Человек остановился перед урной.
— Я не видел тебя в колледже? — сказал профессор. Я отпрянула, сумка стукнула меня по бедру. Он улыбнулся шире, протянул руку. — Ты была в кабинете Канэко-сенсея?
Он хотел быть дружелюбным, но то, что он меня вспомнил, заметил, хоть и встретил случайно, вызывало страх. Я не коснулась его руки. Я не собиралась это делать.
— Ах, да, эм… — я искала путь к отступлению. — Я… кхм…
— Ах, вот ты где! — раздался голос за мной. Я повернулась, мистер Нюх ослепительно улыбался. — Пора идти.
Он помахал профессору.
— Простите, что мешаю, но я пришел забрать ее, — он сжал мой локоть, и тепло потекло от его прикосновения по моей руке к колотящемуся сердцу.
Профессор чуть нахмурился. Запах кардамона. Бледное неподвижное тело. Мистер Нюх был странным, но безопаснее профессора.
— Да, мне нужно идти, — пробормотала я. Профессор напрягся, словно хотел возразить. Но он улыбнулся мне вежливо, кивнул мистеру Нюху и повернулся к парковке.
Паника унялась. Побег… от чего? От неловкого разговора с коллегой Канэко-сенсея? Когда фрагменты сильно влияли на реальный мир, я знала, что нужно общаться не только с Марлин или писать Тодду, который искал мне работу фрилансера.
Держаться реальности. Не обращать внимания на странности.
Я покачала головой, желая отбросить все, как мамин черный лабрадор стряхивал воду после плавания.
Обычно я была не такой. Фрагменты других людей не влияли на меня так, дело было в профессоре.
Рука сжала мое плечо, потянула меня по дорожке. Я пошла с мистером Нюхом, пытаясь не расплескать латте еще больше.
Он прижимал ко мне ладонь. Голая кожа задевала мою голую ключицу у воротника.
Где была паника? Почему я не сжалась? Только папа мог так трогать, не отдавая мне фрагменты. Но мистер Нюх не пугал своей рукой. Она была тяжелой. Теплой. Без покалывания. Без запахов. Без помех перед глазами.
— Зачем ты это сделал? — выпалила я.
Он моргнул.
— Ты не хотела говорить с тем мужчиной.
— Как ты это понял?
— Это важно?
— Да! — я отдернула руку.
Этот парень… был крут в своей неопрятности. Как парни Марлин, играющие в лакросс. Темные глаза притягивали меня, и я ощущала вину за резкое поведение.
«Откуда вина? Это он странный, а не я», — но я не боялась.
В его темных глазах не было желания навредить мне. Я была уверена. Будто он дал мне фрагмент, который вызовет сны про зеленые поляны с белыми кроликами среди ромашек.
«Осторожно. Будь мудрой», — я не должна была ощущать его тепло, расслабляться при нем, как делала дома в кресле перед компьютером. Может, фрагмент профессора повредил мой мозг.
— Прости, что помешал, ах… э-э…
— Ты не можешь преследовать людей, даже не узнав имя!
— Преследовать? — он снова вскинул бровь. Он что-то пробормотал на мужском сленге японского, но быстро, и я не расслышала. — Тогда назови свое имя.
Я хмуро смотрела на него. Тут Марлин сказала бы мне фыркнуть и уйти. Бросить его.
Но я еще ощущала отруби и патоку на языке, и я не хотела быть одна возле профессора.
— Я — Кен, — сказал парень и поклонился, напоминая мне папу в его ресторане суши.
Кен? Имя ему не подходило. Кеном должен быть растрепанный блондин-громила из футбольной команды. Волосы мистера Нюха были каштановыми, будто раньше были черными, но выгорели на солнце до этого оттенка. Его высокое худое тело было как у олимпийского пловца, а не футболиста. Сияющие темные глаза с густыми ресницами с едва заметным веком. Я не могла понять, был он метисом или азиатом. Но он не был Кеном. Он не был похож на мужа Барби.
Но мое имя теперь не звучало глупо.
— Кои, — сказала я.
Его полные губы растянулись в улыбке.
— Как «симпатия»?
— Нет, у мамы был фетиш на рыб. «Кои» — это карп.
Он снова поклонился, и я не дала себе поклониться в ответ. Так делал папа, когда общался с другими бизнесменами-японцами за бесконечными кружками нама в Язу. Так было раньше.
