Правда - в молчании призраков (СИ) - Арефьева Наталия (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Я подошла, заранее морщась, потому что иногда вид у трупа бывает, мягко говоря, неприглядный. Я, конечно, привыкла, всякого повидала, но все равно, каждый раз неприятно. Но этот, конкретный, труп мог похвастаться некоторой свежестью. Судя по всему, он лежит здесь недавно. Я внимательно посмотрела на лицо и кивнула:
— Да, это он.
Том тяжело вздохнул, похоже, он все-таки надеялся, что ничего здесь не найдет. Но в этот раз не повезло. Или повезло, это с какой стороны посмотреть.
Экспертов на такие вызовы не берут сразу, чтобы зазря не гонять, но сейчас Том вызвал двоих, а я пошла к его машине, чтобы не мешать.
Часа через два мы были в участке. Меня еще какое-то время помучали. Я подробно описала Тому свое видение и помогла художнику составить портрет убийцы. После чего меня, наконец, отпустили, сказав, что если понадоблюсь, мне позвонят. В общем, все, как обычно.
Вся эта процедура каждый раз меня утомляет, но если не рассказать никому о видении, призрак будет приходить снова и снова. Так что лучше пережить пару неприятных часов в участке, описывая преступление, чем несколько недель подряд раз за разом переживать чужую смерть.
Я вышла из участка не в лучшем настроении, но когда вернулась домой, оно испортилось еще больше, потому что вспомнила, что меня ждет уборка. Заварила чай, и все время, пока пила его, смотрела на окна, занимающие почти всю стену, в ширину и в высоту. К слову, потолки здесь довольно высокие. Можно было бы назвать эти окна панорамными, если бы не размеры помещения. Просто удивительно, зачем в такой маленькой кухоньке делать такие огромные окна. Это странно звучит и выглядит не лучше.
От пристального внимания чище не стало и я, с тяжелым вздохом, переодевшись в домашние бриджи и рубашку, принялась за дело.
Ураган с дождем постарались на славу, залепив окна пылью и грязью даже на четвертом, последнем, этаже. На дворе март, еще достаточно прохладно, и можно было бы подождать, пока потеплеет, но через них же элементарно плохо видно. В единственной в этой квартире комнате, кстати, окно еще грязнее. И еще больше. А подоконник шире. И я люблю устроиться на нем с чашкой горячего какао, наблюдая за жизнью внизу. Окно выходило на широкий проспект, и жизнь там кипела почти круглосуточно, а мне иногда не спится по ночам. Так что чистые окна мне нужны были сейчас.
Я сняла эту квартиру два года назад. Мне необходимо было личное пространство, пусть даже небольшое. Мама слишком давила на меня. Я ее понимаю, она меня любит и желает только хорошего, но с некоторых пор наша жизнь изменилась. Моя жизнь изменилась. И дело даже не в том, что я спирит. Конечно, это неприятно, но это не помешало бы выполнить план, который мои родители составили для меня на несколько лет вперед.
Я из преподавательской семьи. Моя мама преподавала историю мира, а отец — историю магии и символов в Академии государственной службы. История всегда была мне интересна, и я собиралась пойти по стопам родителей. Поступила на исторический факультет в Королевской Академии Эрдейла в столице, и можно сказать, в Академии госслужбы уже ждали молодого преподавателя истории.
Учиться нужно было четыре года, я поступила в шестнадцать, сразу по окончании школы, и все было хорошо. Но спустя два года умер отец. Он был найден в собственном кабинете в Академии, сидящим за столом. Никаких повреждений, внутренних или внешних, никаких следов борьбы. Можно было бы подумать, что его убили при помощи магии, если бы это было возможно.
В официальных бумагах причиной смерти значился сердечный приступ. Я ни секунды в это не верила. Отец отличался редким здоровьем, почти не болел. Его семья — одна из немногих, у кого магия сохранилась в большем объеме, чем у большинства. Именно это позволило ему преподавать ее в таком серьезном учебном заведении.
Чем больше у человека магический потенциал, тем крепче здоровье и сильнее иммунитет. Поэтому поверить в то, что у молодого, здорового мужчины, сильного мага просто остановилось сердце, довольно тяжело. Полиция завела дело, но его очень быстро закрыли. Почему-то у них подобная смерть подозрений не вызывала. Или им приказали закрыть на это глаза. Я до сих пор не верила, что это была естественная смерть, особенно учитывая, что месяца за три до этого отец стал скрытным и молчаливым. Мы стали меньше общаться, хотя до этого созванивались каждый день.
Мама тоже не верила в несчастный случай, но почему-то молчала, мне казалось, что она знает что-то, что помогло бы пролить свет на эту историю, но все разговоры на эту тему заканчивались ничем.
«Отец не был молчалив, он был сильно занят. Я рассказала тебе все, что знаю. Мне тоже все это кажется странным, но лучше тебе не лезть в это дело, дочь. Ради себя самой». Это все, что отвечала мне мама, когда я спрашивала ее о смерти папы, и я оставила попытки до нее достучаться. Слишком доверительных отношений у нас с ней никогда не было. Я всегда больше тянулась к отцу и на мне его смерть отразилась сильнее.
Когда во мне обнаружился дар, «закрываться» от призраков я научилась быстро и качественно. А когда сильно доставали, я просто рассказывала родителям. Не знаю, что они делали с моими рассказами, я старалась сразу обо всем забыть.
Но после смерти папы я почти не «закрывалась» в надежде, что он придет ко мне и покажет, что произошло. Призраки повалили ко мне толпой, я пошла в полицию Оферхолма, но там от меня отмахнулись, и я стала, как и раньше рассказывать обо всем маме или преподавателям.
Конечно, кроме меня, в Академии еще учились спириты, но особой дружбы между нами не было, и даже они смотрели на меня косо. «Открываться» специально — чревато для психики, но меня это не волновало. Я ждала папу.
Я закончила Академию, но, вопреки не изменившимся планам мамы, не пошла работать по специальности. Через год после трагедии, на зимних каникулах, мне явился брат Томаса Бейнса, и после окончания Академии я на год погрузилась в свой дар и стала тесно сотрудничать с полицией.
И все еще ждала папу. Мама бурно выражала недовольство тем, что я не стала преподавать после обучения, но я больше не хотела связывать свою жизнь с преподаванием и вообще с наукой. Через год я почувствовала, что устала. Устала от вечного противостояния с мамой, устала от призраков, практически поселившихся в моей голове.
Я сняла квартиру на другом конце города и устроилась работать в бар, расположенный поблизости. Хозяину бара Сэму, сразу сказала о своем даре, но его это абсолютно не смутило. Оказалось, его мать была спиритом, а у его, единственного на тот момент, бармена, Фрэнка, спиритом была сестра. Я тогда еще посмеялась, прямо рассадник сверхъестественного, а не бар. На том и порешили. Фрэнк быстро научил меня премудростям профессии, и я как-то сразу стала своей у постоянных клиентов и случайных посетителей.
«Закрываться» я стала все чаще, а атмосфера бара помогала расслабиться даже в самые загруженные вечера. С мамой старалась видеться как можно реже. И меня все устраивало. Кроме одного.
Отец ко мне так и не пришел.
Глава 2
На следующий день у меня был еще один выходной, но Фрэнк попросил подменить его во второй половине дня. Я уже вышла из дома и даже сделала пару шагов по направлению к бару, когда в маленькой сумке через плечо, заиграл телефон. Звонил Том, что не очень удивило.
— Сана, ты далеко? — как всегда, без приветствия, спросил детектив.
— Не очень.
— Забеги на пару минут.
Я посмотрела на часы, в принципе, успеваю. Участок, как и бар, находился рядом с домом, только идти надо было в другую сторону. И я пошла.
Уже через несколько минут подошла к серому невзрачному зданию Управления полиции города Ингфол. Охранник на входе лишь сухо кивнул мне, и я спокойно прошла внутрь.
По пути к кабинету Тома мне встретился Мэтт — самый молодой из людей Томаса. Он работал недавно и относился ко мне не в пример лучше остальных здесь. Настолько хорошо, что когда мы только познакомились, он пытался за мной ухаживать. Но я сказала, что не нуждаюсь в романтических отношениях, тем более с людьми Тома.
