Война (ЛП) - Андрижески Дж. С. (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Окна были односторонним, так что я знала, что никто не может нас увидеть. И всё же, увидев, как она в поисках помощи посмотрела вверх, на здание, я вообразила, как она видит, что я смотрю на происходящее, просто наблюдаю, как они уводят её, и ничего не делаю.
Эта мысль вызвала у меня физическую тошноту.
Другой из их группы разбил ветровое стекло кадиллака, припаркованного на противоположной стороне улицы, спровоцировав сигнализацию и заставив остальных расхохотаться. Несколько человек присоединилось к нему, разбивая передние и задние фары, окно с водительской стороны. Когда взметнулся флаер, сфотографировав их, а затем ударив электрическим разрядом того, кто держал женщину, двое других замахнулись на устройство бейсбольными битами, а женщина отпрянула назад. Её голова продолжала кровоточить.
Я видела, как она пытается сбежать, пока они отвлеклись.
Я хотела спуститься туда, утащить её с улиц.
Это не первый раз, когда я хотела сделать нечто подобное, но нам отдали категоричный приказ не выходить на улицы и не вмешиваться в местные стычки. Мы не могли допустить, чтобы здесь нас опознал СКАРБ. В этой части штата у Балидора не было надёжных контактов, а все флаеры были военного образца, с вооружением.
По словам 'Дори, нас, скорее всего, оглушат или убьют на месте, если наши лица всплывут в их сетевых базах данных. Даже если флаер не сумеет убить или покалечить кого-то из нас, то если они пошлют информацию обратно, и скоро сюда явятся отряды. С ними будут видящие, причём столько, что мы вряд ли с ними справимся.
Награды за головы каждого в нашей команде (даже за Джона) предполагали не поимку, а убийство с тех пор, как меня и Ревика назвали главными подозреваемыми по обвинению в распространении вируса, который убивал людей.
Теперь нас винили не только каналы с теориями заговора против видящих.
Мировой Суд практически обвинил нас, назвав главными фигурантами этого дела и разослав по всем правоохранительным органам международный ордер на нашу поимку или убийство — всего лишь с лёгким предпочтением, чтобы нас взяли живыми.
Правительство Соединённых Штатов также винило нас.
Я вздрогнула, когда внизу прогремел выстрел, и снова посмотрела на улицу.
Они подстрелили флаер. Я видела, как один пинает его и хохочет, топча электрический глазок. Они догнали и женщину тоже, теперь связав ей руки за спиной чем-то вроде провода. Кровь стекала с одной стороны её лица, пятная белую рубашку. Её глаза были пустыми, ошарашенными, но в остальном она выглядела так, что могла бы работать в юридических фирмах, расположенных в здании напротив нашего.
Я до крови прикусила язык, наблюдая, как они утаскивают её.
Я знала, что подобное происходило по всему городу.
Я знала это, но почему-то ощущала тошноту от того, что просто стояла и ничего не делала в этом маленьком уголке мира, где мы могли бы это остановить.
Ревик помассировал мои плечи, вливая тепло в мой свет.
Он перестал говорить — может, потому что чувствовал мои мысли, а может, потому что не знал, что сказать.
Да и нечего тут говорить, на самом деле.
Апокалипсис начался. Третье и последнее Смещение.
Конец наступил, а я могла лишь наблюдать.
Глава 2
Под водой
Касс проснулась.
Что-то её разбудило. Выстрел, может быть. Что бы это ни было, оно донеслось издалека — настолько далеко, что по звучанию напоминало эхо выстрела, а не сам выстрел.
Или, может, воспоминание.
«Да, воспоминание».
Может быть.
Образ проскользнул в её сознании, ясный как фотография, только с сенсорными деталями окружающих звуков. Она слышала свист пустынного ветра. Огромный, желтоволосый видящий лежал в грязи, лицом в луже собственной крови. От него исходил тошнотворный запах, не только дерьма (хотя и это наверняка было), но и чего-то менее осязаемого, что цеплялось к нему на более деликатном уровне.
Она осознала, что Багс мог ощущать запах болезни.
В этом не было смысла: Багс был видящим, он не мог заболеть вирусом, который убивал людей, но она всё равно ощущала его запах. Он пах смертью. Собственной смертью, всеми смертями… каждой смертью, что последует за этим.
Они все умрут, и довольно скоро.
Она слышала крики, вопли злости и отрицания.
Она наблюдала за пылающими пожарами, пистолетами, ножами и металлическими трубами, за дымом, переполнявшим небо, за кровью. Она видела, как они паникуют, бегут, словно топчущий скот, кричат, набрасываются друг на друга, раздирают и сражаются друг с другом, чтобы остаться в живых. Она видела, как они выбивают окна, стреляют в друзей и соседей ради их машин, крадут, прячут еду, угоняют лодки.
Вначале они делали всё возможное, чтобы унести ноги. Затем, не сумев унести ноги, они делали всё возможное, чтобы просто выжить.
Идти было некуда.
Ещё больше образов навалилось на неё, пытаясь протолкнуться в её сознание. Слишком многое жило там, даже когда она не старалась. Воспоминания смешивались с интуицией, кусками прошлого, возможного настоящего, разумами тех, кто рядом, и тех, кто далеко.
Некоторые из тех, с кем она связывалась, были её — из её жизни, её воспоминаний. Другие просто были важны в каком-то отношении, видимом или невидимом. Некоторые безмолвно, сами того не зная, прокладывали дорогу к другому будущему, развилке пути, новому направлению.
Нити, связывающие её со всеми этими вещами — со всеми этими людьми, местами, моментами времени — бесконечны, их и не счесть.
Бомба взрывается где-то за Скалистыми горами.
Образ дыма и пламени, смешивающегося с тошнотворным запахом дерьма всё ещё остаётся в её ноздрях. Дракон выдыхает пламя в звёздное небо. Сине-белая бездна распахивается перед её глазами; она сливается с видом из ниши капсулы в космосе. Она видит тела, которые бульдозером сталкивают в реку, которая уже запружена и загустела от смерти. Ураган проносится над тёмным океаном, пока земля дрожит под её ногами.
Окна разбиваются, вода хлещет из-под земли, наполняя трубы, пока люди бегут, карабкаются, дерутся и пробиваются, чтобы унести ноги…
Надвигается нечто.
Что бы это ни было, оно хочет скрутить её внутренности.
Она пытается всмотреться сквозь образы, бомбардирующие её, пробует рассортировать их как нити в огромном ковре, который застилает ей глаза.
Почему-то она ожидала, что это будет иначе.
Способности видящей. Видение.
Быть одной из них.
Она ожидала, что это будет походить на разговоры в её голове, слушание мира, развернувшегося ранее. Она ожидала, что сумеет это контролировать. Она ожидала, что сумеет включать и отключать это по желанию, узнавать секреты, жившие за тишиной.
Все это очень, очень сильно отличалось от её ожиданий.
Многая новая информация приходила к ней непрошеной, незваной, неконтролируемой. Она будила её яркими снами. От этого становилось сложно сосредоточиться на осязаемых событиях и людях вокруг неё. По большей части это вообще не имело отношения к физическому миру — по крайней мере, не в том плане, который она могла осмыслить.
Это многое проясняло, но оставляло ей столько вопросов.
«Ты научишься контролировать это, — пообещал он. — Мы тебе поможем».
Они действительно помогли ей. Они так много ей помогали.
«Всё пришло к тебе так быстро, — сказал он, улыбаясь. — Очень, очень быстро, Война Кассандра. Ты изумительная, храбрая, прекрасная и мудрая… и вскоре весь мир увидит, какова ты на самом деле. Но сначала мы должны помочь тебе контролировать это. Ты должна быть готова, иначе они попытаются разрушить тебя ещё до того, как ты полностью расправишь крылья».
Он гордился ею.
Эта гордость исходила от него как запах, даже как пламя.
Он так сильно, сильно гордился ею.
Никто и никогда ранее не гордился ею — не вот так.
Он сказал ей, что она тоже стала для него первой. Никто из его других учеников, никто из сотен видящих, которых он тренировал за сотни лет, никогда не выучивал так много в такие короткие сроки как она. Никто никогда не был настолько готов делать то, что потребуется. Никто не использовал боль, как это делала она, как её надо было использовать. Никто так не боролся, чтобы пробудить себя, ускорить свои способности. Никто не принимал жертву так, как она, с готовностью разбить себя на куски ради всеобщего блага, с желанием сделать всё, что потребуется для спасения её людей и мира.
