Дочь княжеская. Книга 3 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
На окне стоял на одной лапе, сунув голову под крыло, верный Яшка. Прилетел, увидел, что хозяйка спит, и решил вздремнуть тоже. Хрийз выбралась из постели, налила из тонкого графина воды, выпила. Через окно пробивался свет фонарей, рождая в комнате уютный полумрак. Яшка вытянул голову из-под крыла, вопросительно квакнул. Хрийз погладила его по жестким перьям на спине:
— Спи, дурачок…
Яшка вздохнул совсем по-человечески, и снова сунул голову под крыло. Хрийз присела на подоконник. Смотрела на птицу, поражаясь размерам. Здоровый пернатый лоб! А вот поди ж ты, привязался. Доверяет. Дикого-то попробуй погладить вот так. Даже его подружка в руки не дается, при виде человека заранее уже хлопает крыльями и шипит, а клюв у нее что надо, не намного меньше Яшкиного, долбанет, мало не покажется. Особенно если в глаз.
«Тьфу ты! — подумала Хрийз. — О чем я думаю…»
Она, зевая, сползла с подоконника, думала вернуться в постель и спать дальше, но вдруг услышала в полуоткрытую дверь голоса. Один голос, кажется, принадлежал Лилар, второй — не разобрать было кому. Сон мгновенно как рукой сняло. Хрийз осторожно, на цыпочках, подкралась к двери, с любопытством вытягивая шею. С кем может разговаривать Лилар, находясь, считай, на боевом посту? У нее мужчина?
Аура собеседника Лилар плеснула в душу знакомой морской волной, со вкусом свежего ветра и отзвуком тонкого, птичьего, крика поверх тусклого серого стержня неживого. Дахар! Хрийз застыла, боясь шевельнуться. Неумершая — это тебе не кто-нибудь. Дышать слишком громко будешь — услышит. Хотя, кажется, сейчас она ничего не слышит. Не до того ей…
— … маленькая моя, — с бесконечной нежностью говорила Лилар, и Хрийз вдруг представила, как она гладит дочь по голове, словно малышку… — Я бы прошла твой путь за тебя, если бы могла, если бы было это возможно…
— Я справлюсь, мама, — голос Дахар звучал устало и не очень уверенно.
— Ты справишься, я в тебя верю, — соглашалась Лилар. — Ты живи… ты только живи, маленькая! Не надо лишних подвигов… иначе не хватит сил в решающий момент, по себе знаю.
— Кто еще, кроме меня? — горько спрашивала неумершая, и от ее непролитых слез дрожал воздух, скручиваясь незримой, подрагивающей от вложенной в нее магии, спиралью.
— Что твои? — сочувственно спрашивала Лилар.
— Да… Коту Твердичу очень трудно, тревожно за него. А Званка — лютая, как медведица, медвежат потерявшая, смотрю на нее… перебесится? Или не сможет? Их бы вместе слить, а потом разделить, чтобы каждому поровну рассудительности и ярости.
— Я бы поговорила со Званой… Может быть, драться ее поучила бы. А то ж дурное совсем, нарвется на мастера, будет ей.
— Ты что! Нельзя! Рано еще…
— Ну, тебе виднее…
Вязкая клейкая тишина текла из комнаты в комнату. Тихий шорох, вздох, наверное, Лилар гладит дочь по голове… А как еще, если это — твой ребенок, которому плохо? И только материнская любовь способна сделать хотя бы что-то…
— Я могу тебе помочь только одним, маленькая…
— Не надо, мама! — тихий вскрик-испуг. — Не надо!
— Надо, маленькая, — Лилар была терпелива, как с малышом, отказывающимся пить горькое лекарство. — Надо, не спорь со мной. Тебе — сейчас — надо.
— Мама!
Хрийз совсем замерла, дыша через раз. По ногам тянуло стылым сквозняком и будущей простудой, но девушка не шевелилась. Не спугнуть бы… Она догадывалась, какую помощь предлагала дочери Лилар. И могла понять Дахар, которой собственная сущность встала сейчас поперек горла. Но неумершей действительно необходима была сейчас помощь живого…
— Хватит… мама, прекрати!
— Не дури, — спокойный короткий приказ.
Хрийз вспомнился вдруг тот, давний, осенний катер, когда одна из пассажирок решила вот так же помочь Ненашу Нагурну, и что с ней было потом. Да, Лилар боевой маг все-таки, но сколько она сейчас отдать попыталась? Рискуя службой, между прочим. Есть же предел! Надо, наверное, согреть горячего… черт, где здесь кухонный блок? Должен быть рядом, вниз не набегаешься, если господам вечером захочется что-нибудь пожевать!
Кухонный блок нашелся с другой стороны спальни, попасть в него можно было через маленькую дверцу за шкафом. Хрийз ни за что не увидела бы эту несчастную дверцу, если бы не вспомнила, как Лилар когда-то из нее выходила. Сунулась туда уже от отчаяния, и вот, нашла, что искала.
Небольшая узкая комнатка, со стрельчатым окошком, похожим на бойницу, как их в замках из старых фильмов показывали. В шкафчиках над мраморной столешницей, — Хрийз не сомневалась, что редкий голубой мрамор настоящий! — нашелся и чайник и счейг, и чашки с ложками, и маленький заварничек. Тонкая белая посуда была без росписи, кроме разве что синевато-аалой волнистой каемочки по краям. Какой-нибудь королевский фарфор, наверняка. Который сам по себе достояние искусства, не требующее дополнительных украшений.
Хрийз вздрогнула, ощутив присутствие Дахар за спиной. Обернулась. Неумершая по-прежнему держала маскировку, но Хрийз после общения с Котом Твердичем обмануть было уже невозможно. От любого другого выжженную инициацией стихией Смерти ауру спрятать можно было, но не от Вязальщицы. Не от мага Жизни.
— Все слышали? — мирно спросила Дахар, имея в виду свой разговор с матерью.
— Почти, — призналась Хрийз, а что уже скрывать, все ясно и так.
— Тапочки наденьте, простынете.
Только сейчас девушка увидела в руке Дахар свои собственные тапочки. Дернуло на смешок: неумершие тапочки приносят, как… Сравнение, впрочем, Хрийз при себе удержала. Кто ее знает, Дахар, вдруг прочтет возникший образ. Она-то поймет, что Хрийз не со зла, но неловко получится.
— Спасибо, — поблагодарила Хрийз, надевая тапочки.
Ах, как мало надо для полного счастья! Сунуть застывшие ноги в теплые, мягкие тапочки…
— Немного подождать, сейчас уже заварится. И где-то здесь точно должно быть что-нибудь вкусненькое…
— Должно быть, значит, есть, — усмехнулась Дахар. — Вон там посмотрите, левее.
В левом шкафчике обнаружилось блюдо с выпечкой.
— Мяса бы… — неуверенно сказала Хрийз. — Но, наверное, пока и так сойдет… Дахар, а вот объясните мне хотя бы вы. Почему ваша мама играет в служанку? Я не понимаю!
— Ради усиления, — сказала Дахар.
— Что-о?
— Особенности боевой магии в том, что если маг начинает служить, чему-либо или кому-либо, то его сила возрастает. В вашем случае получился тройной крючок. Мать через вас служит Сиреневому Берегу и Третьему миру, служит, в конечном счете, Империи, и это ее усиливает значительно.
— В три раза? — спросила Хрийз, хмурясь.
— Нет… больше… зависимость непрямая.
— А вы? Вы ведь тоже служите, Дахар. На флоте. Служба усиливает и вас?
— Моя сила в другом, ваша светлость.
— Ну, не надо, пожалуйста! — взмолилась Хрийз. — Я себя королевишной какой-то чувствую… Дахар, ну, хотя бы вы!
Дахар улыбнулась — без клыков, просто улыбнулась, отчего ее лицо стало совсем юным.
— Привыкайте, маленькая княжна. Потом, как привыкнете, будет видно.
Лилар старалась держаться прямо, но бледный вид говорил сам за себя. Хрийз взялась за заварничек со счейгом, но Дахар мягко отстранила ее:
— Лучше я…
Служение усиливает, вспомнила Хрийз слова неумершей. Но, очевидно, усиливает лишь при соблюдении определенных обязательств. И если так, то не дело «госпоже» поить счейгом «служанку». Зло брало, почему Лилар сразу не рассказала, в чем дело. Но девушка понимала, что, возможно, неправильная горничная, как и положено служанке, рассказать как раз не могла.
— Мама, тебе лучше полежать, — сказала Дахар тихо. — Может, даже уснуть. Я присмотрю…
— Прошу меня простить, ваша светлость, — слабым голосом сказала Лилар.
Хрийз стиснула зубы. Служение — усиливает, говорите?
— Хорошо, — сказала она. — Я понимаю…
Они устроили Лилар на диванчике, и Хрийз принесла из своей комнаты одеяло. Смотрела на женщину, не могла отделаться от чувства жалости, хотя вот уж именно жалости Лилар не заслуживала нисколько. Но она сейчас так беспомощно спала…
