Сердце космоса (СИ) - Весенняя Марина (версия книг .TXT) 📗
Впрочем, Идел Ко Р’Хан, дослужившись до своего звания, более не выходил в сражения. Мог позволить себе не выходить на поле боя.
— Да, генерал, — ответил ему мужчина. В отличие от командующего состава, научный отдел носил исключительно белую форму. Такую же белую, как и все, что касалось исследовательской части корабля. Белизна — как символ чистоты и непредвзятости. Знания. Без эмоций. — Иначе мы бы не отправили сообщение, что готовы к отбытию.
— Ошибки всегда случаются. Насколько я помню, это третья миссия на это планету, — строго напомнил Идел Ко Р’Хан. Он не любил, когда приходилось возвращаться. Еще меньше ему нравились ситуации, когда ученые чинили препятствия для прямого захвата территорий.
— Да, вы правы, — мужчина с черными глазами, чуть вытянутым лицом и светлыми волосами, протянул генералу планшет с открытым отчетом.
— В этот раз мы собрали пятьдесят разумных особей, и почти шестьсот представителей различных видов живородящих существ. Данная планета определенно относится к классу Е, но на этом этапе исследований мы не можем судить о перспективах сотрудничества…
— В бездну ваше сотрудничество, — Идел сплюнул и ударил по датчику открытия дверей. Пройдя через всю лабораторию, он жалел, что вообще потратил время на то, чтобы сюда спуститься. — Меня интересуют лишь перспективы колонизации. Вы говорите, на планете есть разумные особи?
— Сюда, — старший ученый сотрудник указал генералу налево, чтобы проводить того к сборочному отсеку. — Да. Конечно, по сравнению с нами, они еще примитивны, есть несовершенства организма, но в целом, можно найти многие сходства. Как видите…
Ученый указал на камеру с человеческой особью мужского пола. Невысокий светлокожий самец стучал по стеклу ровно до тех пор, пока Идел Ко Р’Хан не обратил на него свой взор.
— Как видите — общая средневселенская структура тела. Так что согласно нашей теории, в древности у нас могли быть общие предки.
— Вы говорили про несовершенство организма? — уточнил генерал, брезгливо рассматривая дряблую кожу.
— Да… К сожалению, этот вид склонен к накоплению в своем теле различных побочных продуктов жизнедеятельности. Есть изъяны систем выведения. Почти половина собранных особей страдает от отложения жиров. Подкожно и вокруг внутренних органов. Почти все — так или иначе имеют хронические поражения основных органов.
— Они вообще жизнеспособны?
— Я бы так не сказал. Несмотря на все недочеты, у них неплохая потенциальная продолжительность жизни. Правда, есть исключения… Нам досталась одна интересная особь… Сюда, пожалуйста, — мужчина подвел генерала к камере пятьдесят четыре.
Идел Ко Р’Хан принялся разглядывать человеческую самку, которая забилась в дальний угол и пыталась прикрыть свое хрупкое тело, обнимая руками колени.
— Ее организм, по сути, уничтожает сам себя. Сбой работы иммунной системы. При контакте с большинством привычных для этих особей веществ, ее тело реагирует в негативном ключе. Мы еще не до конца изучили этот механизм, и вряд ли у нас это получится. Часть реакций вызывает удушение, нам удалось дважды купировать приступы, но, боюсь, что дальнейшее изучение просто невозможно.
"Хорошо, что есть еще сорок девять особей", — мысленно выдохнул мужчину. Благодаря этому была уверенность, что именно эта самка имеет дефект, а не вся раса не приспособлена к жизни на родной планете. Вряд ли Идел Ко Р’Хан обрадовался бы, услышь он, что согласно договору единства и выживания, федерация будет обязана подобрать новую планету для семи миллиардов разумных существ, не способных дышать на своей собственной.
— Перспективы скрещивания? — уточнил Идел, не отводя взгляда от девушки.
— Об этом еще рано судить, — неуверенно ответил мужчина, зная, насколько генерал не любит, когда ему не могут сразу доложить всю необходимую информацию. — Но, вероятность успеха — крайне мала. Совокупность болезней, недочетов в строении… Скорее всего их организм будет отвергать беременность. Возможно, в искусственных утробах получится вырастить здоровые плоды, но… Не уверен, что есть смысл делать шаг назад по эволюционной лестнице.
— Отлично. Это меня вполне устраивает, — Идел кивнул в сторону девушки. — Спишите эту особь из исследований и направьте в мою комнату.
— Вы уверены?
— Я должен повторять дважды?
Глава 3
Очнуться с пониманием, что лежишь на чем-то невероятно жестком — отвратительно.
Очнуться и увидеть, что находишься в тесной белой камере, а от окружающего мира тебя отделяет прозрачный поликарбонат… Истинный ужас.
Ева подорвалась с места и едва удержалась на ногах. Ей показалось, что болит каждая клеточка, каждый миллиметр ее существа. Но это не остановило ни на мгновение. Неловкими движениями, как у новорожденного олененка, Ева подскочила к прозрачной преграде и заколотила по ней, готовая разбить руки в кровь, но вырваться на свободу. Или хотя бы получить ответы на миллион вопросов, которые вертелись в голове.
— Эй! Э-э-эй! — девушка била по перегородке ладонями, но толстый пластик и не думал даже шелохнуться.
"Что здесь происходит?" — в своем приступе паники, Ева не сразу заметила, что она не одна такая. Напротив, через коридор тянулись такие же белые камеры с прозрачными дверями-стенами. С такими же ничего не понимающими узниками. Кто-то сидел в углу своей камеры, обняв колени и спрятав в голову, кто-то раскачивался взад-вперед, сидя на краю кровати.
"Или того, что можно считать кроватью".
Кто-то был преисполнен сил и воинственного настроя, стараясь проломить крепкую преграду и вырваться на волю.
"Тщетно", — девушка села на койку, сообразив, что нет смысла тратить ни время, ни сил, которых и без того почти не было. Если она всем весом не заставила даже шелохнуться, хоть немного завибрировать это подобие стекла, то вряд ли получится его разбить. В лучшем случае — сломать механизм, из-за чего дверь вообще больше никогда не откроется.
"Зашибись", — Ева опустила ладони на колени, почти не удивившись, что коснулась кожи. Одежды, в которой она была в последний раз, как себя помнит — больше нет. Только белые плотные трусы и тугая полоска, стягивающая грудь, из того же материала, что и нижняя часть комплекта.
Ноги босы, на руках следы от игл.
"А ведь я тут не первый день", — Ева смотрела, как в одних местах проколы кожи были совсем свежие, а в других оставались только легкие синяки, которые уже начали рассасываться. Порез на пальце, который Ева получила в машине, уже начал затягиваться.
— Съездила на романтик в лесу, — девушке безумно хотелось упасть на мягкую подушку, но той попросту не было. Только жесткая лежанка с небольшим подъемом для головы. И голые стены.
Желудок заурчал, да с такой силой, что Ева схватилась за живот и немного согнулась.
От голода голова немного кружилась.
— Не злите их, — с истеричными нотками крикнул один из мужчин, что сидел в камере напротив, обхватив себя руками. Его просьба была направлена к буйному соседу из камеры справа, который никак не останавливался, и продолжал свои попытки выломать себе путь на свободу.
— Хрен я еще раз с ними пойду! Твари! — внутренняя злость придавала мужчине сил, он начал только активнее долбиться в прозрачную преграду плечом.
— С ума сойти можно, — прошептала Ева, стараясь не поддаваться панике. Чем больше она сидела, тем больше слышала. Плач за стеной, кто-то жалобно скулил и громко всхлипывал. Кто-то стонал. Кто-то ругался, подхватив боевое настроение буйного товарища.
— Рома! Аня! — девушка вновь подошла к прозрачной преграде и позвала бывшего парня и "подругу", желая узнать — возможно, они тоже тут.
Ответа не последовало. Зато Ева услышала шаги и интуитивно прижалась к стене. Словно был хотя бы один шанс остаться незамеченной в камере, которая идеально просматривается. Нигде не спрятаться. Разве что стать еще бледнее и слиться с белыми стенами своей клетки.
