Король на площади - Колесова Наталья Валенидовна (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
– Джорджия как-то рассказал мне о штиле в южных морях: полнолуние, светящееся море, одинокий корабль… А наутро разыгрался шторм, сгубивший чуть ли не половину экипажа. Этот рассказ долго не отпускал меня… потом рассказ превратился в картину. И вот несколько ночей назад я встала и натянула холст… И закончила. Сегодня.
Кароль помолчал, разглядывая меня.
– То-то я смотрю, ты на привидение похожа… Не ела, не спала?
Я пожала плечами.
– Ну почему же… Что-то безусловно ела. И спала. Иногда. Мой учитель называл это одержимостью.
– Учитель?
– Мастер Гилмор из Художественной школы во Фьянте.
– Ты училась во Фьянте? Но это же стоит целое состояние! – ужаснулся Кароль.
Я засмеялась.
– Да много ли школяру надо? Кусок хлеба да глоток родниковой воды! Ну, еще крыша над головой во время ливня. А так… Если кто-то из мастеров выбирает себе ученика, тот обучается бесплатно.
– Тебя выбрал мастер по имени Гилмор? И там же ты познакомилась со своим мужем?
Я помолчала. Бедный-бедный Пьетро. А ведь мы были тогда счастливы: юные, беззаботные, впервые хлебнувшие пьянящий воздух свободы, гордые и удивленные собственным Даром…
– Да, – кратко сказала я. – Он уже тогда был болен. Чахотка.
Кароль сочувственно качнул головой, понимающе прищелкнул языком – и я даже не успела заметить, как начала рассказывать о тех бесконечных и быстротечных днях, заполненных солнцем и смехом, пропитанных запахами красок, моря, цветов и спелых фруктов. Два года – всего два года моей жизни! – а кажется, их хватит, чтобы весь век мечтательно перебирать жемчужины драгоценных воспоминаний…
Даже Джок притих, сидя на своей жердочке и глядя на меня то одним, то другим поблескивающим глазом.
– Ты была там счастлива?
– Да…
И когда успел наступить вечер? И отчего это я так разговорилась? В первый раз поддалась обаянию Кароля – одного из тех редких людей, кто умеет по-настоящему слушать. Надеюсь, что и в последний – слишком уж это неожиданно… И опасно.
Кароль скрестил на груди руки и уставился невидящим взглядом на солнце, погружавшееся в море. Произнес веско, как будто вынес решение суда:
– Я не могу вернуть тебя в те дни, не могу оживить твоего мужа, но у тебя по-прежнему остается твой талант.
И самообладание. Дар и самообладание – вот что неустанно повторял нам Гилмор. Дар, слава небесам, меня не покинул, а вот самообладание… Последнее, как я уже убедилась, могло испариться в самый неподходящий момент.
Я слегка улыбнулась.
– Да, и он кормит меня. Хвала гостеприимному королю Силверу, распахнувшему двери торговцам и любопытным иноземцам!
Натюрморты, городские сценки и пейзажи и впрямь расходились удивительно быстро, я даже смогла начать понемногу откладывать деньги.
Кароль не откликнулся на мою улыбку, продолжал смотреть изучающе.
– Твой учитель говорил про одержимость, – напомнил мне мои же слова.
Ох нет, хватит на сегодня откровений и воспоминаний! Да и на будущее – не следует поддаваться сочувственному интересу Человека С Птицей. Уж не знаю, для чего он собирает жалобы всех несчастных и обиженных, но от меня ему жалоб не дождаться. Сама постелила себе постель, сама на ней и сплю…
– Да и ты тоже, как я посмотрю, одержим – только своим ненасытным любопытством, – заметила я, взваливая на плечо сумку. – Ищи себе улов в другом месте, площадный король!
Кароль поднялся следом.
– А что, мне нравится мой новый титул! Король на площади! Пошли, Джок, проводим нашу принцессу-художницу!
Глава 3. В которой речь идет о портрете
Я отложила кисти, встряхнула уставшими руками. Заказанный морской пейзаж был почти готов. Конечно, он не вызовет слез, но покупатель останется доволен и порекомендует меня столь же щедрым знакомым… А вот бухту я так и не начала – все собиралась и откладывала, хотя та просто стояла перед моим внутренним взором. Впрочем, и Кароль не напоминал о заказе.
Я услышала знакомый мягкий смешок и подняла глаза. Вышеупомянутый площадный Король стоял неподалеку, разговаривая с горшечником Акимом. Одна нога упирается в парапет фонтана, локоть на колене, длинноносый профиль четко выделяется на фоне белой стены… Мои пальцы сами потянулись за углем.
Я уловила момент, когда Кароль заметил, что его рисуют, и начал позировать: голова выше, спина прямее, плечи расправлены. Да еще провел рукой по растрепанным темным волосам, приглаживая и откидывая их с высокого лба…
Когда он пошел в свой привычный обход площади, останавливаясь там, заговаривая здесь, пересмеиваясь тут, я продолжила рисовать уже по памяти.
… Джок приветственно свистнул над самым моим ухом, и я опустила уголь. Кароль навис надо мной, то так, то эдак склоняя голову, – рассматривал стремительные зарисовки. Сильная кисть руки с набухшими венами, прищуренный глаз, изогнутые густые брови, крылья острого носа, выразительный узкий рот, упрямый подбородок, сильная шея… Задумчиво почесал в затылке:
– Это все я?
– Не узнаёшь?
– Какой-то я у тебя не целый. Вон портрет той рыжей девицы ты нарисовала безо всякого… расчленения!
Я улыбнулась явной обиде в его голосе.
– Портретик на заказ – это не портрет того, кого тебе хочется нарисовать.
– А тебе хочется меня нарисовать? – тут же прицепился Кароль.
– Нужно сделать множество набросков, подобрать фон, освещение…
– Так тебе хочется меня нарисовать? – настойчиво повторил Кароль. Он улыбался широкой – от уха до уха, улыбкой. Я не могла не улыбнуться в ответ.
– И чему это ты так радуешься?
– Тому, что ты хочешь рисовать именно меня!
Вот так бы и щелкнула его по самодовольному длинному носу!
– Кароль, ты не знаешь, с чем столкнешься, когда – если – я буду писать твой портрет! Это не часок, который пришлось поскучать той самой девице на стульчике! Часы, дни… недели. Я не позволю тебе двигаться, есть и пить. Если уж я себя не жалею, то и тебя не пожалею тоже!
– Твоя одержимость, да? Понимаю.
Ничего-то он не понимал. Я добавила:
– И еще тебе может очень не понравиться то, что ты увидишь на портрете!
– Изобразишь меня в виде дряхлого безумного старца? – испугался Кароль.
– Я изображу тебя таким, каков ты есть на самом деле.
– Думаешь, я о себе ничего не знаю?
– Иногда мы так глубоко и так надежно прячем от окружающих какую-то часть своей натуры, что и сами о ней забываем. А порой даже и не подозреваем о ее существовании. Так что хорошенько подумай, прежде чем решиться!
Кароль, прищурив один глаз, смотрел на меня.
– Сдается мне, ты на уговоры напрашиваешься?
Я пожала плечами:
– Ты волен думать что хочешь. Я предупредила честно.
Я оттерла пальцы от угля, прежде чем взяться за кисть. Одержимость одержимостью, а кушать хочется каждый день. Кароль, как обычно, наблюдал то за площадью, то за мной. Но не угомонился: через несколько минут я услышала его голос:
– Ты рисовала портреты, и заказчики остались недовольны?
– Да.
– Сказали, что не похожи на свои изображения?
– Хотя окружающие твердили иное…
– И за работу тебе, конечно, не заплатили?
– Один раз даже ноги пришлось из города уносить! Поэтому я редко берусь за портреты… я имею в виду настоящие портреты. Куда безопаснее пейзажи – из-за них тебя не поливают бранью и не грозятся бросить в тюрьму за оскорбление чести и достоинства.
– А не встречались тебе люди, допустим… просто хорошие люди… или не хорошие вовсе, но которые целиком на виду, которым нечего скрывать, а?
Я тихонько хмыкнула.
– Встречались. Но ведь мы сейчас говорим о твоем портрете.
Тишина за плечом.
– Что ты имеешь в виду? – наконец спросил Человек С Птицей.
– Твой портрет, Кароль, – отозвалась я, не оборачиваясь. – Или скажешь, тебе нечего скрывать?
– А тебе?
– Мне?
Кароль, подхватив птицу, поднялся. Смотрел на меня сверху.
