Венец на двоих (СИ) - Куролесова Лариса (книга жизни TXT) 📗
— Ты вывел людей? — Майрит ускорил шаг.
— Как и было приказано, — рапортовал Лонк. — Все в безопасности.
Король хмыкнул, глядя вслед чуть ли не бегом припустившему по горящей лестнице Дирайли. Коттар с трудом сдержал порыв схватить Майрита ан`Койра в охапку и последовать примеру шустрого канцлера. Но король даже во время пожара оставался королем, поэтому по пылающей лестнице он спускался без лишней поспешности, напоследок зорко осматриваясь, как будто не доверяя чужим докладам. У самого выхода из дворца Майрит вдруг схватил Коттара за руку.
— Смотри! — король указывал в один из коридоров, и Лонк заметил, как в дыму мелькнула какая?то невысокая фигурка — судя по виду, ребенок.
Коттар рванулся было туда, но рука Майрита уверенно удержала его.
— На выход, Лонк! — безапелляционно скомандовал он. — И прикажи никому не входить в здание — наверное, его родители с ума сходят от беспокойства. Жертвы нам не нужны. Не хватало еще вылавливать по дымным коридорам, кроме самого ребенка, его обезумевших мамашу и папашу!
— Ваше величество, позвольте мне… — запинаясь, пробормотал телохранитель.
— Не позволю! — отрезал король. — На выход! Это приказ! Не пройдет и минуты, как мы с маленьким погорельцем тоже окажемся снаружи.
С этими словами Майрит ан’Койр решительно нырнул в клубы дыма, застилавшие боковой коридор. Перед бросившимся было за королем Лонком рухнула одна из потолочных балок, обдав его дождем пылающих головешек. Пока Коттар, скрипя зубами от боли, сбивал пламя с загоревшейся одежды и волос, Майрит уже скрылся в коридоре. Догонять его было бесполезно, оставалось исполнять приказ. Капитан Лонк выскочил на Дворцовую площадь, где тут же попал в руки подоспевших лекарей, многие из которых поспешили на место пожара, как только увидели зарево огня…
Остальное рассказывать уже не имело смысла. Телохранитель короля оказался перед дворцом вовремя, чтобы не впустить внутрь рвущуюся на помощь обезумевшую от страха и ярости Теру Морн. А через несколько минут горящее здание рухнуло, погребя под пылающей кровлей короля Эрнодара. Он оказался единственной жертвой самого грандиозного пожара в истории столицы. Ребенка, ради которого Майрит остался во дворце, так и не нашли, не оказалось в догоревшем здании и маленького тела. Тера сомневалась, что там вообще кто?то был — скорее всего, неясный силуэт лишь померещился Коттару. Впрочем, могло ли им с Майритом показаться обоим?.. Но у нее пока не было сил подумать о каком?то другом варианте.
Лонк говорил и говорил. Ильтера уже так привыкла к его монотонному рассказу о том вечере, что порой ей казалось, будто этот голос всегда был фоном ее жизни. В последнее время она слышала только историю Коттара и стоны Майрита, когда он приходил в себя. Но это случалось все реже и реже. Сквозь пелену отчаяния и боли Тера чувствовала, что силы ее иссякают. Со дня на день у нее не останется достаточно Дара, чтобы поддерживать жизнь в умирающем короле. Тогда… Она боялась даже думать о том, что будет тогда. Если законный наследник не успеет подтвердить преемственность власти, Эрнодару придется худо.
Майрит был еще жив, а большинство подданных его уже похоронило. Ильтере стоило немалых трудов отвадить от своего дома, где теперь находился король, многочисленных плакальщиков и добровольных «страдальцев». Большинство из них, не скрывая, заявляли, что пришли проводить государя «в последний путь к Отцу — Небу». Смотритель родовой усыпальницы Дома Койр, к которому принадлежал Майрит, выдерживал настоящую осаду — день за днем к последнему приюту приходили толпы людей, которые считали, что король уже похоронен.
По столице гуляли самые дикие слухи: одни говорили, что Майрита тайно перевезли куда?то на побережье, где его будут врачевать маги (хотя официально уже было объявлено, что чародейство бессильно помочь королю), другие — что его почему?то тайно проводили в последнюю дорогу, чтобы беспрепятственно захватить власть в пользу какого?нибудь из сильнейших Домов, третьи — что его тело до сих пор лежит под развалинами дворца, ставшего ему огромной усыпальницей (этим слухам немало способствовало то, что Ильтера магически накинула на Дворцовую площадь непроницаемый купол, не позволявший возможным мародерам добраться до всего, что осталось после пожара).
Одна за другой в дом Ильтеры Морн явились три делегации из храмов Элерры, Кверион и Манниари, а затем пришла и кавалькада жрецов, поющих молитвы Отцу — Небу (судя по всему, это были чьи?то личные инициативы, поскольку официальные представители всех столичных храмов категорически отрицали свою причастность к этим процессиям). Сначала Тера вежливо объясняла посетителям, что король еще жив и пожелания доброго пути в иной мир немного неуместны. Но доброхоты не унимались до того самого момента, пока она однажды не вышла из себя. Ее ярость волной прокатилась по тем несчастным, которые имели наглость находиться в непосредственной близости от комнаты, где доживал свой век Майрит ан’Койр. На следующий день никто из них не посмел даже приблизиться к дому Теры, а по столице поползли слухи, что придворная чародейка держит короля в плену, не допуская до него ни близкое окружение, ни жречество. Официальные главы Храмов старались умерить неприятные шепотки, стараясь поддерживать Ильтеру, но это мало помогало.
Впрочем, Тере было все равно. В городе могли говорить все, что угодно — она?то знала, как на самом деле обстоят их с Майритом дела. Она могла не опасаться даже более серьезного бунта: многочисленная охрана короля во главе с капитаном Коттаром Лонком добровольно перешла в подчинение к молодой колдунье. Кроме того, по ее сигналу готова была подняться и эрнодарская армия, боевой единицей которой до сих пор числилась чародейка Ильтера Морн (командующий столичным гарнизоном полковник Стигер Тари недвусмысленно заявил о своей готовности ввести в город войска по первому ее требованию), и главы пограничных Домов в любой момент поддержали бы ее во всем, вплоть до притязаний на престол. Если свита Майрита всегда недолюбливала его молодую воспитанницу, за спиной называя ее приблудной бродяжкой, вкравшейся в доверие к государю, то военные, проведя несколько кампаний в обществе боевой чародейки, напротив, считали ее полностью «своей».
Сейчас ей это очень пригодилось. Боевые разряды по ее приказу дежурили на улицах и вокруг ее дома, патрулировали крупные площади, не допуская того, чтобы на них собирались толпы. Как только стало ясно, что Майриту уже не выжить после пожара, многочисленные «наследнички» стали поднимать головы — сначала неуверенно, но затем все наглее. Пятиюродные и семиюродные тетки, дядья и племянники ан’Койра — родственники из других Домов — попеременно заявлялись к смертному одру государя в надежде услышать заветное посвящение: «Ты — мой наследник!» На Теру эта публика глядела волчьими глазами — ведь ушлая девица, по их мнению, вполне могла перехватить эту честь у любого из них. Майрит официально объявил ее своей воспитанницей, хотя она и сохранила принадлежность к собственному роду, оставив фамилию Морн вместо Койр. Следовательно, имела больше прав на престол, чем кто?то из более далеких, но кровных родственников.
По правде говоря, не вызывало сомнений то, что часть эрнодарцев предпочла бы видеть на троне именно Ильтеру Морн, несмотря даже на то, что она не являлась прихожанкой ни одного из городских храмов и была магом из печально известной семьи чародеев. Но уж лучше она, чем кто?нибудь из дальних родственников Майрита, у которых репутация была на порядок ниже, чем у самого неприятного из колдунов. Кроме того, ни одного из них нельзя безоговорочно признать наследником, а значит, Эрнодару грозила нешуточная война между несколькими небольшими Домами, каждый из которых обиделся бы, если бы в короли решили возвысить другого. А единственный человек, который мог бы претендовать на трон и у которого бы достало силы удержать его, приходился родным дядей официальному наследнику престола и пока хранил молчание. Да и его права, говоря откровенно, были достаточно спорны, так что даже в случае его возвышения страну ожидало бы нешуточное противостояние Домов.
