Страж перевала (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Тут я поняла, что отвлеклась и успела прослушать несколько фраз князя, но переспросить не осмелилась, равно как и сказать, что молнии никогда не попадали в замок. Я любила слушать самых-самых старых слуг, потому что они знали много сказок и былей о прежних временах, и все в один голос твердили - вокруг молнии бить могут сколько угодно, но вот чтобы в башню или во двор ударило - такого не бывало. Однажды, правда, обвал случился, когда неподалеку громыхнуло, и северную стену немного привалило, ну так заодно ее и починили, не пришлось далеко за камнем ездить, сам пришел... Когда я спросила отца, почему так, он ответил - молниям золото не слишком по вкусу, зачем им наш замок? Тебя, мол, тоже кашу не заставишь есть, если на виду пирог с дичью лежит!
- Боюсь, мы никогда уже не узнаем, что именно произошло и каким чудом один из слуг твоего отца сумел вывезти тебя из горящего замка, - говорил тем временем князь. Речь его лилась легко и свободно, словно он отвечал хорошо подготовленный урок. - К несчастью, этот храбрец скончался от полученных ран, не успев ничего рассказать.
Я хотела было спросить, зачем слуге понадобилось везти меня именно сюда, если гораздо ближе к нашему дому располагались владения старого друга моего отца, но промолчала. Может быть, эти неизвестные разбойники перекрыли дороги, и слуга просто побоялся ехать в ту сторону? А горных тропинок он или не знал, или, опять же, не рискнул отправляться по ним, будучи раненым и со мною на руках? Да и не по всем из них лошадь пройдет, там и не каждый человек проберется...
- А кто это был, господин? - не удержалась я. - Как его звали?
- Я не знаю, дитя, - тяжело вздохнул он. - Было не до расспросов. Пока мне доложили... Бедняга впал в забытье и только бредил, твердил о нападении и пожаре, да ещё повторял твое имя. Он лишь на краткий миг пришел в себя перед кончиной и смог услышать, что ты в безопасности. По меньшей мере, он умер с улыбкой на устах, зная, что исполнил свой долг.
- А как он выглядел?
- Хм... обыкновенно, - развел руками князь. - Мужчина в летах, но не старый... вот и всё, что я помню.
- Простите, господин, - повинилась я, - конечно, вам было не до того, чтобы его разглядывать.
Под такое описание подходил кто угодно. Мало ли у нас было мужчин в годах! Наверно, это Ривон, подумала я, он был выносливее многих молодых парней, а ещё любил меня, как родную дочь. Он рассказывал мне диковинные истории, учил ездить верхом на мохнатой горной лошадке, которая кусалась не хуже собаки, и метать камни из пращи. А когда отправлялся в объезд, привозил какие-нибудь диковины - обычный вроде бы камушек, который, если его повернуть к свету, сверкал синим и золотым, как крылья бабочек, любивших сырые места и всяческое гнильё. Или перо неизвестной птицы: оставалось только гадать, ворон его обронил, орел или кто-то еще!
Да, наверно, это был именно он. Ведь от перевала до княжеского замка не один день пути, и даже если Ривон был ранен не слишком тяжело и сумел довезти меня в целости и сохранности, его рана за это время могла загноиться, и спасти его уже не сумели...
«Но этого же не может быть, - подумала я. - Не может быть, чтобы не стало папы и мамы, и кормилицы, и Ривона, и всех остальных!»
А вдруг мне просто мерещится? Я зажмурюсь покрепче, потом открою глаза, и всё будет по-старому: бойкая Нэни стащит с меня одеяло и спихнет с кровати, не дав досмотреть сон, макнет в таз с холодной водой, чтобы уж наверняка проснулась, потом проверит, хорошо ли я умылась... Нэни приставили ко мне только в этом году, сказав, что я уже достаточно большая, и мне нужна собственная горничная.
А потом я пойду завтракать, наверно, только с мамой, потому что отец опять отправился по делам и, может быть, пропадет на несколько дней, а потом вернется уставший и грязный... Когда он ночевал у пастухов на верхних пастбищах, мама отказывалась сидеть с ним за одним столом по несколько дней кряду, уверяя, что даже после мытья от него разит невесть чем. Странно, мне даже нравилась смесь запахов молодого сыра, овчин грубой выделки, лошадиного пота, мокрой псины, дыма костра и незатейливой походной стряпни, к которым летом примешивался запах цветущего горного луга и раскаленных на солнце камней, а зимой... Зимой, наверно, снега - запах был морозный, чистый...
- Теперь ты находишься под моим покровительством, - сказал князь после долгой паузы.
Наверно, он решил, что я потеряла дар речи, так потрясла меня дурная весть. Не могла же я сказать ему, что просто не могу поверить в это!
- Не волнуйся ни о чем, я прослежу, чтобы ты получила достойное воспитание и образование. Я даже позаботился о твоем будущем, дитя мое… - пронзительный взгляд остановился на моем лице. - Когда ты подрастешь, я выдам тебя замуж за своего сына. Это будет хорошей партией для вас обоих, не так ли?
- Да, господин, - прошептала я, стараясь ничем не выдать своего изумления.
Да уж, о такой партии для меня мои родители и не помышляли... Нет, вовсе не потому, что мы были худородны или бедны (вот уж о чем смешно подумать!), а потому, что мой будущий муж должен был войти в семью, а не наоборот, ведь других детей у родителей не было. Если бы у них родился сын, который унаследовал бы фамилию, тогда другое дело, но пока я оставалась единственной дочерью, иного пути не оставалось. А разве князь позволит своему отпрыску, тоже единственному, войти в семью супруги?
- Значит, вот на этой замухрышке я должен буду жениться? - раздался вдруг ломкий юношеский голос, и я только теперь заметила у окна ещё одного человека.
- Говори уважительно о своей будущей невесте, - холодно отрезал князь, а я во все глаза уставилась на его сына.
Наверно, ему было шестнадцать или семнадцать, но мне он показался совсем взрослым - а чего ожидать от девочки моего возраста? В таком возрасте пять лет представляются огромной разницей.
Он был высок - одного роста с отцом, если не выше, только ещё по-юношески худощав и гибок. Да и внешне они были очень похожи - резкие черты лица, ястребиный нос, высокие скулы. Только волосы у юноши были не седые, как у отца, а русые. И глаза не карие, а изжелта-серые, как у хищной птицы, но не водянистые, как это часто бывает, а очень яркие. На дочерна загорелом лице эти глаза были похожи на ярко начищенные серебряные монетки. И взгляд у него был точь-в-точь отцовский, пронзительный… и недобрый.
- Разумеется, отец! - он отвесил шутовской поклон. - Однако позволь хотя бы поинтересоваться именем и происхождением моей будущей супруги!
- Конечно, сын мой, - старый князь взглянул на сына не без иронии - мол, будто сам не знаешь. Наверно, этот спектакль предназначался для меня, только чего ради его затеяли? - Это юная Альена из старинного рыцарского рода Сайтор. Полагаю, тебе встречались упоминания об этой семье в летописях нашей страны?
Молодой князь коротко кивнул.
- Теперь, когда я убедился, что эта юная особа и впрямь достойна стать женой будущего князя, - сказал он весьма ядовито, - позволь мне откланяться, отец!
- Иди, - махнул рукой Даккор. - А ты, дитя мое, тоже можешь отправляться в свои покои. Отдохни пока, скоро я выпишу тебе лучших учителей, каких только смогу найти. Невеста моего сына должна блистать во всём. Ты согласна?
- Да, господин.
А что я ещё могла ответить? «От чего мне отдыхать, господин, я что, устала, лежа в постели? И нет, господин, я вовсе не хочу обучаться тому, что полагается знать высокородным девицам, отец собирался учить меня совсем другому...» Кто же меня послушает!
- Ступай, - князь вернулся к бумагам, давая понять, что ему уже не до меня.
Мадита, поджидавшая за углом, отвела меня обратно - оказалось, я запомнила почти все повороты с первого раза, - и спросила, чего я желаю.
Признаться, я ничего особенного не желала, но попросила ее найти мне куклу - ведь старая, моя любимица, сгорела. Мадита жалостливо вздохнула, мол, маленькая еще, по игрушке скучает, и ушла. Но я, правду сказать, давным-давно уже не играла в куклы: какой от них прок, наряжать и укладывать спать?
