Двор Тумана и Ярости (ЛП) - Маас Сара (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Я последовала за ним в яркий, безоблачный день за пределами конюшни; травы, покрывающие близлежащие предгорья перекатывались волнами под мягким бризом.

— Люди хотят вернуться, они хотят иметь дома, где можно жить…

— Эти же люди видят тебя как благословение — знак уверенности в будущем. Если что-то случится с тобой… — он оборвал фразу, останавливая лошадь у края тропинки, ведущей к восточному лесу; Люсьен теперь ждал в нескольких ярдах впереди. — Нет смысла что-либо восстанавливать, если твари Амаранты все еще бродят по землям и могут снова все разрушить.

— Действует магическая защита..

— Некоторые ускользнули до того, как заклятия были восстановлены. Вчера Люсьен выследил пятерых наги.

Я встряхнула головой. Люсьен поморщился. Он ничего не сказал мне об этом вчера за ужином. Он солгал, когда я спросила его, почему он хромает. Мой желудок перевернулся — не только из-за лжи, но… наги. Иногда мне снилось, как их кровь омывает меня фонтаном, в тот момент, когда я убила их; снились их плотоядно ухмыляющиеся змеиные лица, когда они пытались разделать меня на части в лесу.

Тамлин мягко сказал:

— Я не могу делать то, что должен, когда переживаю о твоей безопасности.

— Конечно я буду в безопасности! — Высшая Фэ, сильная и быстрая — у меня много шансов спастись, если что-то произойдет.

— Пожалуйста… Пожалуйста, сделай это для меня, — сказал Тамлин, поглаживая тугую шею жеребца, когда животное заржало в нетерпении. Остальные уже пустили своих коней в легкий галоп, первый из них почти в тени леса. Тамлин вскинул подбородок в сторону алебастрового поместья, темнеющего позади меня. — Уверен, тебе найдется чем помочь по дому. Или ты можешь рисовать. Опробовать тот новый набор, что я подарил тебе на Зимнее Солнцестояние.

Ничего кроме планирования свадьбы не ждало меня в этом доме, с того момента, как Элис запретила мне и пальцем шевелить, чтобы что-то сделать. Не из-за того, кем я была Тамлину, кем я собиралась стать для Тамлина, но… из-за того, что я сделала для нее, для ее мальчиков, для Притиана. И все слуги вели себя так же; некоторые все еще рыдали с благодарностью, проходя мимо меня в коридоре. А что до живописи…

— Хорошо, — я вздохнула. Я заставила себя посмотреть ему в глаза, заставила себя улыбнуться. — Будь осторожен, — сказала я, и имела это в виду. Мысль о том, что он уезжает охотиться на монстров, которые когда-то служили Амаранте…

— Я люблю тебя, — тихо сказал Тамлин.

Я кивнула, бормоча в ответ то же самое, когда он пустился рысью туда, где Люсьен все еще ждал его. Теперь эмиссар слегка хмурился. Я не смотрела им вслед.

Я не спеша возвращалась через садовые изгороди; весенние птицы весело щебечут, гравий хрустит под моими хрупкими туфлями.

Я ненавидела яркие платья, ставшие моей повседневной одеждой, но у меня не хватало смелости сказать Тамлину — не тогда, когда он купил столько, не тогда, когда он был так счастлив видеть меня в них. Не тогда, когда его слова не так далеки от истины. В день, когда я снова надену штаны и туники, когда оружие заменит мне изысканные украшения, явный и четкий посыл разойдется по всем землям. Итак, я носила платья и позволяла Элис укладывать мои волосы — если хоть этим я смогу принести этим людям душевный покой и комфорт.

По крайней мере, Тамлин не возражал против кинжала, который я носила пристегнутым к поясу, украшенному драгоценными камнями. Люсьен подарил мне оба — кинжал за пару месяцев до Амаранты, пояс — в течение нескольких недель после ее падения, когда я таскала этот кинжал в числе многих других с собой повсюду. «Даже если ты вооружен до зубов, ты все еще можешь хорошо выглядеть,» — сказал он.

Но даже если стабильность вдруг воцарится в течение ста лет, я сомневаюсь, что проснулась бы однажды утром и не взяла бы с собой нож.

Сто лет.

Вот что у меня есть… У меня есть впереди века. Века вместе с Тамлином, века в этом красивом, тихом месте. Возможно, я разберусь в себе как-нибудь. Возможно и нет.

Я остановилась у лестницы, ведущей в увитый розами и плющом дом, и посмотрела вправо — на строгий розарий и окна прямо над ним.

После моего возвращения я заходила в эту комнату — мою старую художественную студию — всего лишь раз.

И все эти картины, все краски и кисти, все чистые холсты, ждущие, чтобы излить на них рассказы и чувства, и мечты… Я возненавидела их.

Я ушла спустя несколько мгновений и не возвращалась с тех пор.

Я перестала каталогизировать в уме цвета, ощущения и текстуры, перестала замечать их. И едва могла смотреть на картины, развешанные внутри усадьбы.

Нежный женский голос пропел мое имя из открытых дверей особняка, и напряжение в моих плечах немного ослабло.

Ианта. Верховная Жрица, а также благородная Высшая Фэ и друг детства Тамлина, которая взялась помочь с планированием свадебного торжества.

И которая взялась поклоняться мне и Тамлину, будто новоиспеченным богам, выбранным и благословленным самим Котлом.

Но я не жаловалась — не тогда, когда Ианта знала каждого при Дворе и вне его. Она задерживалась возле меня на мероприятиях и ужинах, рассказывая мне подробности о присутствующих, и была главной причиной, почему я пережила радостный ураган Зимнего Солнцестояния. В конце концов, она была той, кто проводил все эти различные церемонии — и я была более чем счастлива позволить ей выбирать, какие венки и гирлянды должны украсить особняк и угодья, какое столовое серебро дополнит каждый прием пищи.

Помимо этого… Тамлин платил за мою повседневную одежду, но Ианта была той, кто ее выбирал. Она была душой своего народа, посвященной Рукой Богини, чтобы вывести людей из отчаяния и мрака.

Я была не в том положении, чтобы сомневаться. Она еще ни разу не привела меня в заблуждение, и я стала страшиться тех дней, когда она была занята в своем собственном храме, руководя паломниками и своими помощниками. Сегодня, однако… Да, провести время с Иантой было больше, чем альтернативой.

Я подобрала тонкие полупрозрачные юбки своего рассветно-розового платья и поднялась по мраморным ступеням в дом.

В следующий раз, я пообещала себе. В следующий раз я смогу убедить Тамлина отпустить меня в деревню.

* * *

— Оу, мы не можем посадить ее рядом с ним. Они порвут друг друга в клочья, и кровь испортит скатерти, — под своим светло-серо-голубым капюшоном Ианта наморщила лоб, и татуировка на ее лбу, изображающая циклы Луны, изогнулась. Она замазюкала имя, которое записала мгновение назад в одну из схем рассадки гостей.

День выдался теплым, и в комнате было немного душно даже с учетом ветерка, гуляющего сквозь открытые окна. Однако Ианта не снимала свою тяжелую накидку с капюшоном.

Верховные Жрицы носили искусно переплетенные, многослойные, свободного покроя одеяния — хотя все они, конечно, по внешнему виду были далеко не матронами. Тонкую талию Ианты подчеркивал изящный пояс небесно-голубого цвета, украшенный прозрачными камнями, каждый из которых был идеально овальной формы и оправлен в сверкающее серебро. Сверху ее капюшона был венец, перекликающийся с поясом — тонкая полоска серебра с большим камнем в центре. Широкая полоса ткани крепилась под венцом таким образом, чтобы ею можно было закрыть лоб и глаза, когда Жрице нужно было помолиться, воззвать к Котлу и Матери или просто подумать.

Ианта однажды показала мне, как выглядит, когда полоска ткани откинута на лицо: видны только ее нос и полные, чувственные губы. Голос Котла. Я нашла этот вид пугающим — покрывало на верхней части ее лица каким-то образом превратило яркую, лукавую женщину в живую скульптуру, в нечто Иное. К счастью, она не опускала ткань большую часть времени. Иногда она даже полностью откидывала капюшон, чтобы позволить солнечному свету играть в ее длинных, слегка вьющихся золотых волосах.

Серебряные кольца блестели на ухоженных пальчиках Ианты, когда она записала другое имя.