Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ) - Грин Агата (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Ветрова, преподаватели вам настолько надоели? — весело поинтересовался Лохму.
— Простите, профессор, – я повернулась к лирианцу.
Ко всем курсантам профессор Лохму относится с уважением и пониманием. Однажды и мне помог прийти в себя после срыва, и только по доброте душевной не сообщил, куда следует, о моей слабости. В общем, золотой мужик, даже с учетом лирианского происхождения.
— У вас такой драматичный вид, Ветрова. Могу я поинтересоваться, чем он вызван?
— На самом деле, профессор, не знаю. Просто … все так странно, — замялась я. Лохму настолько доброжелателен, а я настолько эмоциональна, что вполне могу все ему выболтать.
— Вас потянуло на философию из-за распределения?
— Можно и так сказать, профессор.
— Так все просто, Ветрова. Не хотите никуда лететь – сломайте себе руку-ногу, и тогда не попадете в учебку на инструктаж и, соответственно, вас никуда не отправят, — пошутил профессор, у которого явно было очень хорошее настроение.
Он вышел из лифта, насвистывая, и не представляя, что я эту идея возьму на вооружение. А у выхода из корпуса я заметила Экри. Как и все, он торопился на ужин.
— Ниджер! — окликнула я его. — Подожди!
Я догнала парня.
— Все еще расстроен из-за распределения?
— Нет.
Обычно Экри разговорчив со мной, а сейчас процедил только «нет», да и то так, как будто ему жалко. Значит, он тоже считает, что я отправляюсь на Хауми потому, что за меня кто-то попросил.
— Я не знаю, почему тебе досталась Гебума, а мне Хауми. Но если ты не прекратишь смотреть на меня так, я тебя пну.
— Видел я, как ты пинаешь. Ребенок лучше справится, — ответил Экри, и его взгляд чуть-чуть потеплел. Все еще не верит.
Мы замедлили шаг.
— Не могу понять, чем тебе не нравится Гебума. Климат похож на тектумский, иная раса в наличии…
— На Хауми проходят практику лучшие.
— Кто сказал?
— Так считается.
— Экри, можно и на Горунде практику пройти, и она не будет ничем не хуже, чем инопланетная. Все эти ограничения ты сам себе поставил.
Старшина покачал головой:
— Нет. Самые сложные задания даются на Хауми, Гебума – для середняков. А Горунд… для остальных.
— А что тебе Солд сказал? — полюбопытствовала я.
— Решение принято. Ничего не изменить, — пафосно вымолвил страдалец.
Я остановилась. У Экри есть Род, деньги, здоровье, красота, он учится по престижной специализации и при всем при этом мнит себя несчастным! Будь я на его месте, я бы… а, впрочем, ладно. А то окончательно увязну в депрессии.
— Несчастный ты, — сказала я. — Обделенный, недооцененный. Держись, Экри, и переживи этот удар судьбы с достоинством.
— Прекрати, Ветрова. Терпеть не могу, когда ты начинаешь брызгать ядом.
— Да я еще и не начинала, так, примерилась.
— Тебе Хауми досталась, но ты кривишься и вздыхаешь. Что не так?
— Все не так.
— Радовалась бы лучше, что есть покровитель и от него есть толк.
Ах вот как! Я развернулась и пошла как можно дальше от старшины, задаваясь вопросом: почему всем так легко верится в мою продажность? У меня что, на лбу горит соответствующая надпись?
— Ветрова! Стой!
— Не могу, мне надо срочно звонить покровителю!
Центаврианин быстро меня догнал, схватил за локоть.
— Извини, ляпнул, не подумав.
Вот тебе! В голень! Не ожидая удара, центаврианин охнул.
— Ты что творишь?
— Извини, пнула, не подумав!
Я отвернулась от Экри. Кажется, мы выбрали неподходящее место для разборок: прямо на нас глазел препод. Какое-то мгновение он явно подумывал над тем, чтобы подойти, а потом покачал головой и пошел дальше.
— Это Военная академия, Ветрова, — прошептал Экри, потирая больное место. — Приказы здесь не обсуждаются.
Знаю. В том и проблема: все уже решено, завтра меня отправят в учебку на инструктаж, а через два дня – на Хауми. А на самой планете меня будет ждать альбинос. Не могу же я заявиться к самому декану и потребовать изменить приказ?
Но зато я могу сделать кое-что другое.
Мы дошли до столовой, встали в очередь. К моменту, когда роботы наложили на наши подносы набившие оскомину «яства», я уже знала, что, как и чем буду ломать. Потому, когда мы сели за стол, мне кусок в горло не лез.
— Ты все? — спросил Экри. Он с ужином быстро расправился.
— Нет, — тяжело проговорила я. — Что-то не лезет.
— Ну, так не ешь.
— Надо. У меня недобор массы, ты же знаешь.
— Да брось ты ужин. А то давишься.
— Отстань, Экри, хочу и давлюсь!
Центаврианин закатил глаза, забрал свой поднос и пошел. А я посмотрела на свой. Тяжелый. Таким при желании и убить можно. Вот бы альбиноса им!.. Но нельзя отвлекаться. Нужно рассчитать силу и решиться. Прямо сейчас.
Я взяла поднос левой рукой, примерилась и бухнула углом по пальцам правой руки.
[1] Далее по тексту «п.е.»
Глава 2
Медсестра при виде меня нисколько не удивилась – одарила только взглядом в духе: «Вот и ты, а я уже начала волноваться. Что на этот раз?» Я показала ей покрасневшие распухшие пальцы – особенно распух указательный. Больно было так, что я успела раз двести пожалеть о затее с переломом.
— Тренировка? — спросила лирианка.
— Нет, поднос.
— Ветрова, каждый раз, когда я смотрю на тебя, задаюсь вопросом: что ты делаешь в Военной академии?
— Учусь.
Отведя меня к диагностической камере, женщина помогла улечься. Стенки камеры закрыли меня от медсестры. Перетерпев обязательную вспышку боли вначале (результат подключения к нервной системе), я стала ожидать вердикта. Через пять минут стенки камеры раздвинулись, выпуская. Лирианка хмыкнула и начала что-то заполнять в своем планшете.
— Перелом? — с надеждой спросила я.
— Сильный ушиб.
Надежда издохла, а я застыла с мученически-растерянной гримасой. Как же так? Я что, зря занялась членовредительством?
Еще раз осмотрев пальцы, женщина подозрительно на меня покосилась:
— Поднос?
— Да, я торопилась в столовой, и вот результат.
Обманывать старших, тем более лирианцев – бесполезно. Медсестра отлично поняла, что поднос упал не сам, и не случайно. Но звонить Солду не стала. Посмотрев на меня всевидящими глазами старшей расы, она вздохнула:
— Поставлю тебе полдозы регенерационного, иначе не допустят к тестам. Обойдешься без обезболивающего, Ветрова. Это тебе наказание за нарушение Устава. Запомни: пока ты курсантка, ты себе не принадлежишь. И вредить себе права не имеешь. Понятно?
— Так точно.
Курсантов отправили в учебные центры, проходить последние тесты и инструктаж перед полетом. Несколько часов полета на аэробусе, и вот мы на Тектуме, млеем от жары и предвкушаем ор инструкторов. Инфо-браслеты, подстраиваясь под системы учебки, замигали. Пока шла настройка, нас намеренно держали под палящими лучами Толимана, не позволяя встать в тенек.
«Привычный садизм инструкторов», — подумала я и поглядела на свои все еще красные, но уже не раздутые пальцы. Прошлую ночь я еле перетерпела. Зато к вечеру не будет даже отголосков боли, останется только невыносимое желание чесать пальцы и бедро, куда ставили укол. А пока что… пока что я стою на жаре голодная, уставшая, с неприятно пульсирующими пальцами.
Тулл, с которого ручьем тек пот, спросил:
— Ты как?
— Нормально, — напряженно ответила я. Моя макушка нагрелась так, что казалась раскаленной, начинали дрожать колени. Только бы не упасть в обморок!
— Хорошо, что мы здесь всего два дня проведем.
— Два дня с концентратом вместо нормальной еды покажутся мне вечностью.
— Ты даже концентрат жадно лопаешь, Ветрова, — вяло рассмеялся Слагор, и мой желудок согласно заурчал.
Наконец, нас начали запускать в учебку. Пройдя обычный контроль на проходной, мы собрались в Муравейнике, выслушали общее объявление и разошлись по столовым, где запихали в себя концентрат. Эта жижа добавила сил, и я уже не казалась самой себе полуживой.
