Проклятие Синей Бороды (ЛП) - Риркерк Марго (читать полную версию книги .TXT) 📗

Когда он был истощен, я легла ему на грудь и прошептала:

— Держи меня крепче.

Понимая, что у меня будет только один шанс, и что мне нужно заставить его расслабиться, несмотря ни на что. К счастью, он, казалось, делал именно это.

— Это было замечательно, — он поцеловал меня в лоб несколько раз, затем его веки закрылись, и только через несколько минут он захрапел. Осторожно, я слезла с него и вытерла кровь между ног.

— Я рада, что моя девственность сгодилась хоть на что-то, — сказала я, пробираясь в город, планируя стащить кошелек, чтобы купить место на следующем пассажирском корабле. Гризельда (мышиный перевертыш), вероятно, путешествовала как груз. Я была выше этого. Я была достаточно умна, чтобы затеряться в толпе.

3. Нолан

Я объехал Хайнбергские владения — мою собственность, включая усаженную деревьями аллею, которая создавала тенистые причудливые узоры на земле, а так же мертвецки тихое озеро и сорняки, что прорывались через тщательно высаженный и ухоженный сад. Я мог весь день путешествовать верхом, но знал, что, в конце концов, мне придется столкнуться с особняком. С тяжелым сердцем я оставил жеребца в конюшне и вошел в особняк, цвета яичной скорлупы с мандариновой крышей, который снаружи выглядел так же, как и пять лет назад. Прихожая внутри была тихой и темной, слабый аромат роз висел в воздухе.

— Лорд Хайнберг, — поклонился дворецкий, — с возвращением. Можно взять ваше пальто?

Я отдал ему пальто, чувствуя себя голым без него.

— Так понимаю, дядя в кабинете?

— Совершенно верно.

Дворецкий выглядел так, будто хотел добавить еще что-то, но я намеренно прошел мимо него. Мне нужно увидеть дядюшку, и я был не в настроении болтать. Одна мысль об общении утомляла меня. С тех пор, как я оставил Гамбург, все разговоры касались работы, что отлично меня устраивало. Держать людей на расстоянии вытянутой руки, значит, не дать случиться ничему плохому с ними или со мной.

Я повернул позолоченную дверную ручку и вошел в библиотеку, повернув голову в сторону мраморного камина.

— Нолан, так чудесно видеть тебя, — дядя Грег поднялся с кресла и заключил меня в объятия. — Как путешествие?

— Хорошо. Отличные условия для плаванья.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

— Кто-нибудь взял твой багаж?

— У меня его нет.

Я не нуждался во многом и сомневался, что моя корабельная одежда будет приветствоваться в Гамбурге. Однако, я привез несколько сундуков с тканями, которые мои моряки доставят в поместье чуть позже. Возможно, было странным, что человек любивший закупать редкие и уникальные ткани, не ценил конечный продукт. Мода всегда казалась мне глупой. Меня куда больше интересовала практичность одежды.

Грег любезно улыбнулся.

— Нужно будет подобрать для тебя новый гардероб, раз уж ты здесь.

Мне были ненавистны напоминания, ненавистна мысль, что все может измениться с моим возвращением. Если бы это зависело от меня, я бы никогда не вернулся назад. Все же, несмотря на то, что в сердце я был странником, соблюдение моего обещания было в приоритете. Так что, когда дядюшка написал мне, что пять лет, в которые, мы договорились, он будет присматривать за поместьем, подходят к концу, я сразу же ответил, что вернусь домой и займу свое место.

— Я планирую продолжать свой бизнес, несмотря ни на что. — Я не стану отказываться от жизни, которую себе создал.

Грег кивнул.

— Конечно. Ты можешь быть частью дворянства и быть бизнесменом. Как ни как уже 1850 год.

Я улыбнулся, благодарный за его понимание. Если бы мои родители еще были живы, они бы не успокоились, пока я не отказался бы от своего дела по импорту тканей. И все потому, что это считалось недостойным того, у кого имелся титул графа.

— Пойдем. Позволь представить тебя персоналу, — сказал дядя, и я был благодарен за то, что он прервал мои воспоминания о родителях.

Мысль о родителях всегда заставляла меня вспомнить о сестре Делайле и о выборе, который она сделала. Наши родители не были хорошими людьми, но они не заслуживали казни.

И пока я думал о том, реабилитировал ли Змеиный Остров мою сестру, и нужно ли мне ее навестить, дядя привел меня в вестибюль, где собрались работники.

Потерянный в собственных мыслях и наполненный воспоминаниями, которые хранил мой дом, я едва улавливал имена персонала, не говоря уже о том, чтобы запоминать их. И только, когда последний слуга был представлен, я вернулся в реальность. Или, скорее, это была она, кто вернул меня в реальность.

— Это Джоли, наша горничная, — сказал дядя, и юная девушка присела в реверансе. Ее движения были полны грации. У нее были хрупкие руки и запястья, и осиная талия. — Она следит за подачей блюд и помогает в организации и подготовке общественных мероприятий. Она — настоящая жемчужина.

— Приятно познакомиться, — грубым и хриплым голосом произнес я.

Ее глаза расширились. Скорее всего не из-за моего голоса, а из-за моих слов. Я обращался к ней так, будто она была моего социального положения, а не являлась слугой. Из-за дарованной ей элегантности и красоты мне было тяжело принять, что она не являлась частью дворянства.

— Мне тоже очень приятно, — сказала она мелодичным убаюкивающим голосом.

Впервые за пять лет мое желание уединиться и сохранить дистанцию соперничали с желанием слышать ее голос. Мне хотелось бы слышать ее постоянно, а не только когда она отвечала мне или сообщала о состоянии дел в особняке. Я хотел бы, чтобы она рассказывала мне истории, делилась своими мыслями. Бьюсь об заклад, этой девушке с карими глазами, вороньими волосами и фарфоровой кожей было что сказать.

Но, вероятно, не сейчас. Мы уставились друг на друга. Тишина становилась неловкой, пока Грег не нарушил ее.

— Почему бы тебе не обустроиться?

Последнее, чего бы мне хотелось, это идти наверх. И все же, я не мог продолжать просто пялиться на горничную напротив меня. Поэтому, я кивнул и последовал за Грегом. На полпути наверх, он кинул через плечо:

— Джоли, пожалуйста, скажи портному прибыть к десяти. Пусть он не планирует другие встречи.

— Конечно, господин Хайнберг.

Такие простые слова, и вот снова ее голос влек меня, почти заставив повернуть голову. Это была опасная девушка. Она станет моей погибелью, если позволю. Я ускорил шаг и достиг второго этажа, желая установить между мной и ею такую большую дистанцию, какую возможно.

— Тебе стоит проверить свой шкаф и посмотреть, осталось ли что-то, что тебе подходит, — сказал дядюшка, но я прошел мимо моей спальни и направился к западному крылу, которое раньше занимали родители.

— Как наследник Хайнберга, ты можешь претендовать на западное крыло. Я не пользовался им в твое отсутствие и не производил там никаких изменений, — произнес дядя. Он, правда, думал, что я хотел перебраться в западное крыло, где мои родители были убиты?

Я замер, уставившись на блестящий паркет в главной спальне. Последний раз, когда я был здесь, тела отца и матери лежали на полу, а паркет был залит кровью. Сейчас же все следы преступления исчезли. Жаль, что никто не удосужился стереть мне память.

Грег тяжело вздохнул позади меня.

— Не делай этого с собой.

— Мне нужно встретиться с прошлым лицом к лицу. Я слишком долго убегал от него.

Воспоминания, которые я прятал на протяжении пяти лет, нахлынули, и я поприветствовал их, зная, что запоздал с исполнением своих семейных обязанностей.

Лиам и я охотились все утро и вернулись в усадьбу в обеденное время. Лиам разговаривал с конюхом, а я поспешил в особняк уведомить родителей, что Лиам присоединится к нам на обеде.

— Отец, матушка, я вернулся! — мой голос эхом пронесся по фойе. Когда никто не ответил, мое хорошее настроение окрасилось беспокойством. Отец и мать никогда не уходили в такое время дня. Грохот раздался с верхнего этажа, и мое сердце учащенно забилось. Начала ли матушка пить раньше, чем обычно и снова опрокинула свой ночной столик?