Невеста лорда (СИ) - "Глиссуар" (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Это статуэтки богов Долины. Для молитв. Были.
Эстергар положил фигурку обратно и машинально вытер руку о полу дублета.
— Так обычно бывает, — сказал он. — Я не знаю, почему. Южные боги не приживаются на Севере. Я мог бы приказать сделать новые, но… Они правда нужны тебе?
— Наверное, нет… — покорно ответила Лейлис и закрыла футляр. — Что мне сделать с ними?
Эстергар пожал плечами.
«Я закопаю их в землю за крепостной стеной. По нашему обычаю», — решила Лейлис. Рейвин не стал бы возражать.
Родные боги, вопреки ритуальным фразам, отказались пребывать с ней в северных землях. И леди Эстергар не сильно расстроилась по этому поводу.
У северян любопытство никогда не считалось хорошим качеством. Обычно его связывали с детским возрастом, недостатком опыта и мудрости. Любопытство полагалось просто перерасти годам к пятнадцати. Вместо него приходило интуитивное умение чувствовать и распознавать то, что лучше не знать и от чего стоит по возможности держаться подальше. Лейлис этому научиться пока не успела.
Когда леди Эстергар зашла в библиотеку, то первым увидела Энвара, который занимался тем, что протирал каменные стены смоченной водой губкой.
— Что это ты делаешь? — спросила Лейлис, с интересом наблюдая за его манипуляциями.
— Мастер велел, — на всякий случай поспешил сказать менестрель.
— Мох любит влагу, миледи, — подал голос мастер Ханом со своего места. — Обычно он впитывает ее из воздуха и из трещин в камне, когда в них собирается конденсация. Мох спасает от плесени и гнили наши книги. А летом мы должны немного позаботиться о нем. Раньше я сам это делал, но теперь не могу.
Маленького старичка почти не видно было за нагромождением переплетов-футляров, которые он протирал внутри и снаружи воском, предварительно вынув из них листы. Лейлис приблизилась к столу и положила перед книжником плетеную розу.
— Это подарок для вас, мастер.
Старик бережно взял цветок, положил на узкую высохшую ладонь и поднес к глазам, чтобы рассмотреть каждый золотой узелок. Лейлис было приятно его искреннее восхищение и учтивые благодарности.
— Я хотела попросить вас найти для меня книги или рассказать…
— О чем, миледи? — растроганный старик был рад помочь своей госпоже.
— О колдовстве. Нет, не об обрядах степняков и не о фокусниках. Существуют ли северные истории о тех, кто был связан с магией?
— Существуют, — мастер Ханом посерьезнел, полудетская улыбка исчезла с его лица, — но очень старые и недостоверные. Совершенно точно был связан с этими темными делами первый известный лорд Фержингард. Это отмечено в летописании, и доказательством служит его ужасная смерть. Все остальные свидетельства — не что иное, как выдумки или прямая клевета. Говорили нехорошее и про второго лорда Фержингарда, Хенмунда Благоразумного, но стоит отметить, что говорили это только его враги. А их у него было немало. Через двести лет другой Фержингард прославился тем, что убивал своих жен. Ходили слухи, что он приносил их в жертву, рассчитывая получить что-то взамен. Однако ни силы, ни бессмертия не приобрел, раз его последняя жена задушила его в супружеской постели, — мастер позволил себе слегка усмехнуться.
Лейлис присела на квадратный табурет, настроившись слушать дальше.
— Немало легенд и историй связано с домом Эквитар из Высокой крепости, — продолжал книжник. — Они присягнули Эстергу Великому, как и все остальные лорды. Их герб известен — это спираль, вписанная в треугольник. Плохой герб, как мне кажется. У Эстергаров — барс, у Фэренгсенов — рыба, у Бенеторов — шишка и еловая ветвь, у Хэнредов — секира… Совершенно понятные, достойные гербы. А там, где на знамени символ, всегда есть и нехорошая тайна.
Лейлис попыталась вспомнить, были ли представители этого дома на ее свадьбе, но из почти сотни лордов она знала по именам и гербам не больше дюжины, так что пришлось спросить у мастера.
— Нет, миледи. На вашей свадьбе никого из Эквитаров не было, и быть не могло. Этот дом исчез с лица земли уже больше полутора веков назад.
— Как это? — изумилась Лейлис. — Род угас или… его уничтожили?
— Боюсь, что хуже. Ледяная дорога, которая связывала Высокую крепость с другими северными замками, исчезла. Никто не знает, как и почему это случилось. Их лорд писал, что в одно проклятое утро люди проснулись, а дороги не было. Только лес со всех сторон. Несколько лет после этого из Высокой крепости еще приходили письма, но потом и это прекратилось. Тогда родилась легенда, что лорд Эквитар заключил союз с существами, которые живут в лесу, пообещав им души своих детей взамен на бессмертие. По этой легенде, он жив до сих пор, бродит среди пустых развалин своего замка и не может ни покинуть его, ни прекратить свои страдания.
Мастер говорил тихо, и Лейлис не заметила, как наклонилась ближе к нему, затаив дыхание. Даже Энвар перестал водить губкой по стене и навострил уши, распознав великолепный сюжет для страшной и трагической песни.
— А впрочем, это все выдумки сказителей, — поспешил заметить мастер. — Хотя они, конечно, хороши не только красотой слога, но и мудрым предостережением всем нам.
— Прошу вас, мастер, найдите для меня все книги, в которых говорится о первых Фержингардах и об Эквитарах, — твердо попросила Лейлис.
Ей нужно было знать это, чтобы понимать Север и лорда Рейвина. И пускай снова будут сниться страшные сны. Если что-то может угрожать ее новой семье, ей нельзя поворачиваться к этому спиной. И никакого любопытства в этом нет, только обязанность.
Позднее лето на Севере не было жарким, но духота стояла страшная, как перед грозой. Однако неделями не выпадало ни дождинки, от пересохшей земли при ходьбе поднимались облачка пыли. В неподвижном воздухе роились мириады мелких насекомых, то и дело норовивших облепить лицо, попасть в глаза и рот, даже отмахнуться от них не представлялось возможным. Поэтому когда в конце лета подул, наконец, ветер, возвращая звуки деревьям и принося первую, уже отнюдь не летнюю прохладу, все вздохнули с облегчением.
Был последний день лета, когда Лейлис окончательно убедилась, что в Эстергхалле происходит что-то странное. Больше половины слуг покинули замок и вернулись в деревню, среди остальных заметно было тихое, но все нарастающее беспокойство. И поскольку никто ничего прямо не объяснял, но все как будто все понимали, впору было предположить, что это связано с каким-то северным обычаем. После обеда в великом чертоге слуги, как обычно, убрали остатки трапезы, а потом начали сдвигать столы и лавки вплотную к стенам. Лейлис спрашивала, кто и зачем велел так делать, но вразумительного ответа не добилась. Одна служанка начала показывать на потолок и объяснять, что он обязательно должен быть ровным, иначе опасно. Потом в великий чертог стали стаскивать соломенные тюфяки и одеяла, чтобы устроить в центре помещения общее спальное место для всех.
Последней каплей стало то, что девица по имени Панкин притащила в залу маленького поросенка, запеленатого в холстину, как младенец.
— Что это? Зачем ты его сюда принесла? — потребовала объяснений Лейлис.
— Он чистенький, госпожа! Только родился, молоком пахнет! Не верите — посмотрите! Я его выкупала.
Гладкий, розовый поросенок пищал и шевелился, пытаясь выпутаться из свертка. Насчет купания Панкин не соврала.
Лейлис поднялась наверх и решительно постучалась в покои леди Бертрады. Обычно на это мало кто в замке решался, а Лейлис и вовсе ни разу за почти пять месяцев там не была.
— Миледи, к вам можно?
Если старая госпожа Эстергхалла не отдавала распоряжения по хозяйству и не возилась со своими снадобьями, то наверняка читала. Она небрежно махнула рукой, приглашая войти, и Лейлис получила возможность убедиться, что покои матери лорда куда просторнее и роскошнее, чем комната самого Рейвина.
— Я хотела спросить, почему слуги хотят спать в великом чертоге? И зачем там животные?
— Так принято, — ответила леди Бертрада и добавила после паузы: — Потому что это самое большое помещение замка и арок там нет.
