Страсть Волка (СИ) - Адьяр Мирослава (читать полную версию книги .TXT) 📗
Если кто-то и занимается здесь разрушениями, то это точно не время.
— Кажется, наш страж был не в духе.
— Я бы тоже был. Мы же бросили ее, на столетия! Ларва как ребенок. Кто бы мог ей тогда объяснить, что придется торчать в этих подземельях годами.
Виго упрямо передергивает плечами.
— Она порождена магией. В ней нет тех чувств, что ты пытаешься приписать.
— Ага. И стены она крошила от скуки, — я тыкаю пальцем в исполосованное изображение. — Это, кстати, была наша совместная картина. И погляди, какие тут следы! Фреску рвали в ярости.
Виго ничего не отвечает.
А я никогда не забуду, что Ларва — его творение. Из тех далеких времен, пыльного, полузабытого прошлого, когда брат мог плести заклинания, превращая груду камней и несколько силовых кристаллов в покорную куклу, выполняющую любой его приказ.
Правда, с Ларвой все иначе.
Она была очень похожа на человека, и если не присматриваться к рукам — где четко виднелись шарниры там, где соединялись фаланги пальцев, — то даже кукольное личико выглядело очень человечно.
— Не боишься, что люди в штыки примут это… существо?
— Ларва никому не причинит вреда. Правда, Ларва?
А она смотрит на него незамутненно-голубыми кукольными глазами, и ее рот, застывший в вечной улыбке, открывается и закрывается, почти как у человека.
— Нет, господин. Я обещаю!
“Виго создал совершенство, не знающее усталости, бесстрашное, способное встать даже против умелого воина, — думаю я, поглядывая на спину брата. — Он создал стражника, которого так и не научил только одному — существовать без господина”.
Эхо наших шагов разносится далеко, и если творение Виго здесь, то скоро оно нас найдет. Дорога идет под небольшим уклоном, сейчас мы уже где-то под пустынными песками, а впереди вот-вот покажется хорошо знакомая мне развилка.
Тихий шорох справа привлекает внимание, но свет ничего не ухватывает; только падает несколько камешков с потолка, прямо нам под ноги.
— Идем быстрее, — рычит Виго. — У меня дурное предчувствие.
Вот и развилка. Воздух здесь еще холоднее, чем у выхода. Морозный, пробирающий до самых костей — не спасает даже купленная в Таселау броня. Светляки тускнеют, будто что-то вытягивает из них силы, а тигр только ускоряет шаг, посматривает по сторонам и через секунду застывает прямо в центре широченного коридора, уходящего вправо и влево.
— Выходи! — рявкает он. — Я знаю, что ты наблюдаешь.
Прямо перед ним с потолка падает густая, черная тень. Она почти сливается с полом, и, подняв светляка повыше, я выхватываю из темноты очертания куклы.
У нее прямые темные волосы… были когда-то. Материал давно истлел, превратившись в месиво из спутанных узелков и выдранных с мясом прядей. У куклы нет одного глаза — на его месте зияет черный провал, в котором тонко позвякивают осколки и шуршит пыль. В одежде существо не нуждается и щеголяет плавными изгибами, так похожими на обычные человеческие. Только вместо тонких девичьих пальцев — острые, отточенные до блеска когти, в добрых семь дюймов каждый. Ими можно снимать головы…
Точно в центре груди тускло поблескивает вытянутый иссиня-красный кристалл. Света он почти не дает, выглядит старым, потертым, и кое-где на поверхности проступают крохотные сеточки трещин. Жизненный ресурс нашего стража.
И он почти на нуле.
— Господин…
Голос у куклы ломаный, искаженный и совсем не человеческий. Что-то потрескивает и хрипит в горле, когда она выталкивает из себя букву за буквой вместе с песком и кусочками плесени.
— Почему ты прячешься, Ларва?
Кукла склоняет голову к плечу, а я смотрю вниз, где продолжает клубиться чернота. Только сейчас я замечаю, что у создания нет ног.
Они сломаны чуть ниже коленей: я вижу раздробленные шарниры, ощетинившиеся острыми осколками, и все, что держит куклу, — странная магия, от которой веет неестественным, чудовищным холодом.
Стараюсь не думать о Ларве как о живом существе. Хочу видеть в кукле всего лишь куклу, как это делает Виго, но не могу.
Она двигается, дышит и разговаривает. В ее коротком “господин” столько жизни и обиды, что становится не по себе.
— Вы меня оставили… оставили здесь… вы меня оставили…
Оставили…
Оставили охранять…
Оставили-оставили-оставили.
Тихое бормотание Ларвы едва удается разобрать: слово булькает в раздробленном горле, ломается и крошится, как черствый хлеб, и я рефлекторно отступаю и сжимаю в руке клинок.
Кукла поднимает руки, замолкает, будто кто-то невидимый все-таки доламывает ей гортань, и скользит вперед с такой скоростью, что Виго едва успевает отразить удар. В стороны летят искры, когда сталь сталкивается с острыми когтями; на земле, за взбесившимся стражем, остаются жирные черные следы магии, удерживающей переломанные ноги.
Перекручиваясь в воздухе, Ларва бросается в мою сторону и обрушивает удары один за другим. Хоть и сломанная, как еловая ветвь после бурана, но двигается она молниеносно, вспарывая когтями мою щеку, разбрызгивая вокруг алые капли. Отскакиваю назад и бью по ногам, расчитывая, обездвижить куклу, но она ловко уходит от клинка и оказывается за моей спиной в мгновение ока, я даже моргнуть не успеваю, а вот Виго столбом не стоит: проносится мимо раскаленным вихрем и мощным ударом плеча сшибает куклу.
Впрочем, всего на мгновение.
Бестия вскакивает с пола и… просто растворяется в воздухе.
— Ты ей что, невидимость прикрутил?! — рычу я, касаясь щеки ладонью, а пальцами ощупывая глубокие отметины от когтей. Еще несколько шрамов в мою копилку. Размяк совсем, ведь могу двигаться быстрее!
— Это защитный механизм, — ответ Виго до предела невозмутим, но я слышу, как проседает голос брата на последнем слове. — Она же должна была охранять оружейную.
— Вот она и охраняет. От нас!
Уворачиваюсь от нового удара только чудом. Слышу тихий скрип слева и пригибаюсь как раз вовремя, почувствовав слабое движение. Смертоносные когти вспарывают воздух над головой, кукла чуть поворачивается, открывая бок, и я обрушиваю клинок со всей силой, какую только могу вложить, прорубаюсь сквозь хрупкую оболочку, истончившуюся за столько лет.
Еще один удар — и кукла отлетает назад и с грохотом падает на пол, где ее настигает Виго. Лезвие входит аккурат в грудь, над кристаллом, пришпиливая стража к земле, как бабочку.
Кукла дергается, темнота вокруг нее закипает, но тигр действует быстро и безжалостно, сжимает кристалл в кулаке и дергает на себя, вырывая камень.
— Можешь спать спокойно, Ларва, — бормочет он, поднимаясь на ноги.
Кукла застывает на полу безжизненной грудой керамики, металла и пыли. Живая всего мгновение назад — и вот теперь…
— Разве тебе не нужно, чтобы она продолжала охранять оружейную?
Виго головой качает и не смотрит на меня.
— Хватит с нее, — его кривоватая улыбка выходит совсем кислой. — Заберем оружие, и я запечатаю это место навсегда. Мне, если честно, тошно от одного только вида этого всего.
— Дурные воспоминания?
— А у тебя? Нет дурных воспоминаний?
Тигр шагает вперед, крепко сжимая кристалл в кулаке. Минует развилку и останавливается у массивной каменной двери с небольшим углублением на уровне его груди.
— Все вокруг — одно большое дурное воспоминание, — раздраженно бросает Виго, вкладывая кристалл в углубление. — Мне давно стоило все здесь запечатать, жаль, что уничтожить оружейную нельзя. Нет у меня таких сил. Ни у кого из нас нет.
Каменные створки скрипят и дрожат, с трудом сдвигаются с места, открывая просторный зал. Разумеется, ни о каком свете не может быть и речи. За столько лет разрядится любой артефакт, как ты его не готовь.
Достав еще парочку светляков, Виго бросает их к стенам, чтобы осветить помещение.
Я вижу массивные подставки, большая часть из которых — пустые.
— Другие уже успели здесь побывать.
Виго хмыкает и указывает на яркое птичье перо, торчащее из небольшой трещины возле одной из подставок.
