Ведьма западных пустошей (СИ) - Петровичева Лариса (читать книги без .TXT) 📗
Бургомистр ушел с площади под крики, свист и улюлюканье. Он заперся у себя дома и не высовывал носа на улицу: наверняка, терялся в размышлениях, придумывая, как отомстить. Особенно его потрясла личная телеграмма ее величества с благословением брака — такого поворота он никак не ожидал.
Ему смогли противостоять и победить — это вывело его из себя чуть ли не до апоплексического удара.
Когда Бастиан вывел Аделин из больницы, то на мгновение оглох: горожане закричали, захлопали в ладоши, поздравляя и приветствуя их. Кто-то в стороне бахнул из хлопушки, и над улицей взвилась яркая пригоршня конфетти-сердечек. Аделин сразу же испуганно отступила за его спину, смущенная таким искренним вниманием, и Бастиан подумал, что свадьба будет исключительно домашней: его неожиданной невесте нужно прийти в себя.
Довольно с нее потрясений.
— Ура Беренгету! — закричал кто-то из молодых парней. — Ура герою и заступнику!
— Ура! — поддержали его со всех сторон.
— Совет да любовь!
— И детишек побольше!
Кто-то из женщин плакал. Чуть поодаль громко хлопали пробки в бутылках шипучего, которые щедро выставил хозяин небольшого ресторанчика — народ уже начал отмечать: не только свободу и грядущую свадьбу Аделин, но и посрамление и позор бургомистра. Гейнсбро-старший, конечно, понимал, что народная любовь в его случае глубока и велика, но не подозревал, что настолько. В руку Бастиану сунули бокал вина, одна из женщин умудрилась расцеловать Аделин и вручить ей какой-то домотканый мешочек, остро пахнущий травами. На пузатом сером боку красовалась фигурка обережной птички, вышитая красными нитками.
«Святолист, — понял Бастиан. — Травка, которую кладут под супружеское ложе, чтобы отогнать нечисть, темные заклинания и завистников».
В следующий миг Бастиана заключили в крепкие дружеские объятия: полицмейстер и офицер Бруни наконец-то сумели пробиться к ним через веселую толпу. Высокая темноволосая дама весьма крупных достоинств, которая, собственно, и проложила им путь, была, как понял Бастиан, той самой драгоценной Медведихой. Перо на ее модной шляпке было размером с голову ее супруга.
— Ну, поздравляем! — голос Медведихи прогудел, как соборный колокол. — Есть же в наше гадкое время настоящие герои! Настоящие мужчины!
Полицмейстер лишь важно кивнул — когда говорила любезная женушка, он молчал, предпочитая улыбаться и поддакивать. Медведиха легко качнула пышным боком, и народ невольно расступился, опасаясь неминуемых телесных повреждений.
— И даже не думайте от нас скрыться! — заявила она, подталкивая и направляя Бастиана и Аделин к полицейскому экипажу. — Что за свадьба без цветов, без белого платья? Примитивная попойка, не правда ли, Арно? Помнишь, сколько было роз, когда мы поженились? Теперь таких уже не сыскать! А сколько гостей собралось!
Господин Арно снова важно кивнул. Бастиан обнаружил, что Медведиха уже успела оттеснить их с Аделин к экипажу: дверь открыта, оставалось только садиться и ехать. Поймав несколько растерянный взгляд Бастиана, полицмейстер тотчас же произвел некие жесты руками, показывая, что спорить с Медведихой — себе дороже, и надо делать то, что она говорит, желательно молча и очень быстро.
— Да, дорогая, конечно, помню. Восемьсот золотых карун за цветы, полторы тысячи за вино, — сказал он, усаживаясь рядом с супругой. Зеваки расступились, пропуская экипаж, и Аделин спросила:
— А куда мы едем?
Медведиха посмотрела на Аделин так, словно та слегка сошла с ума от приключившегося с ней счастья.
— Мы с тобой, дорогая, в один очень хороший магазинчик, — ответила она. — Там тебе подберут прекрасное платье для завтрашней церемонии. Неужели ты собираешься обойтись без белого платья? И слышать о таком не хочу!
Аделин бросила в сторону Бастиана взгляд, полный веселого испуга. Конечно, она растерялась: энергичный и деятельный напор Медведихи мог сбить с толку, кого угодно. Особенно если тебя какой-то час назад сняли с горящего костра.
— Аделин устала, миледи, — произнес Бастиан со всем возможным почтением, глядя решительной даме в переносицу. — Ей лучше прилечь, прийти в себя. Я бы хотел отвезти ее домой.
Полицмейстер издал какой-то клокочущий звук, словно пытался предостеречь незадачливого следователя: не спорь с ней! Не пререкайся! Она медведей убивает с одного удара и с тобой не станет церемониться! Но Медведиха неожиданно согласилась:
— Это очень разумно, дорогой мой, тогда мы проводим вас до дома. Я заберу одно из твоих платьев, Аделин, и подберу в магазине свадебное по размеру. Завтра утром его привезут. Ах, еще же туфли! И венок! Вот что значит иметь сыновей, а не дочерей: не сразу сообразишь, что нужно для невесты, а не для жениха.
— Благодарю вас, миледи, — улыбнулась Аделин.
На том и порешили. Бастиана Медведиха оставила в покое: видимо, решила, что его официальная инквизиторская одежда выглядит вполне представительно для заключения брака. Впрочем, она все-таки заметила:
— Да, с мужчинами все намного проще. Стоит им умыть лицо и руки, так они уже красавцы. А если наденут новый костюм, то настоящие принцы, глаз не оторвать. И не смотри на меня так, Арно!
Когда экипаж полицмейстера выехал из Инегена и бодро покатил по дороге в поселок, то Медведиха внезапно спросила совершенно серьезным тоном:
— Господин инквизитор, а есть у вас что-то, что не позволит нас подслушать? Может, заговор или артефакт? Есть небольшой разговор.
Бастиан кивнул и бросил на пол экипажа личное заклинание. Аделин поежилась, словно ей стало холодно, и Бастиан ощутил мгновенный прилив слабости. Заклинание было отличным, жаль только, его нельзя было использовать почаще — сердце могло не выдержать и остановиться. Медведиха удовлетворенно кивнула и продолжала:
— Мой Арно, я прошу прощения за такую деликатную семейную подробность, имеет особую любовь к варенухе папаши Мартина из Итмана. Да! Да, Марк! — воскликнула она и погрозила мужу. — И нечего так на меня смотреть! Я уже сотню раз говорила тебе, что эта варенуха не доведет тебя до добра!
Полицмейстер потупил очи долу и махнул рукой: дескать, да, есть такой грех. Ничего не поделаешь. Бастиан ободряюще посмотрел на него: нечего стыдиться, считай, уже свои люди.
— Я решила поговорить с этой дрянью лично, — продолжала Медведиха, и Бастиан тотчас же искренне посочувствовал папаше Мартину: после разговора от него наверняка остались только рожки да ножки. — Пусть не думает, что может спаивать своей дрянью порядочных людей! Поехала к нему в этот Итман, думаю: ну, смотри у меня, если Арно выпьет еще хоть стопку! Я тебе твой винный аппарат сверну и засуну так, что ни один доктор не вытащит. Гадить будешь вприпрыжку!
На горизонте замаячили красные крыши и пышные яблоневые сады Итмана. Медведиха мрачно погрозила кулаком, словно папаша Мартин мог ее увидеть. Бастиан усмехнулся: на месте незадачливого виновара он бы все выбросил, как только супруга полицмейстера возникла бы на его пороге.
