Дочь княжеская. Книга 4 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
«Держите друзей близко, а врагов еще ближе», — эхом отдался в памяти голос Темнейшего.
Не приснилось. Та встреча — в междумирье, между Гранями обоих миров, — она была. Как жаль, что нельзя вернуться обратно снова и спросить совета снова!
— Расскажите мне, что вокруг происходит, доктор сТруви, — попросила Хрийз, подумала, и добавила: — Пожалуйста.
— Расскажу, — согласился он. — Что вы помните последним? Какое событие?
— Я дёрнула за… за… — как же объяснить это?
Алая Цитадель, проклятая Опора проклятой империи детожоров, была сплетена вязальной магией. Магам третичей тоже были известны эти приёмы, в конце концов, базовые законы построения миров одинаковы для всех. Вот только пользовались третичи своим знанием наизворот. Их плетения высасывали всё в зоне поражения. Впивались в живую ткань мира и сосали, сосали, распространяя вокруг некротическую мертвечину, справиться с которой не могли даже неумершие…
Хрийз нашла опорный узел. Каким-то чутьём опознала его. И, как тогда, на катере, захваченном костомарами, дёрнула за торчащий кончик мёртвой нити. Этого хватило, чтобы плетение распалось. А потом Хрийз пошла дальше. Как в сказке, за волшебным клубочком, только якорь-«клубочек» привёл прямо в логово Рахсима, создававшего Алую Цитадель в своё время.
И ведь не убили гада! Сбежал он. Куда? На Земле остался? Или где-то в Третьем мире у него был ещё один якорь, помимо Алой Цитадели? Где-нибудь в Потерянных Землях, наверное. Как его оттуда достать? Как вообще отыскать гадину? А отыскать и уничтожить надо. Пока тварь живёт, покоя никому не будет.
— Я… — собравшись с силами, начала Хрийз, — я нашла… якорь. По нему вышла на… вышла к… нашла… — язык заплетался, отказываясь произносить слова внятно.
Хрийз откинула голову на спинку кресла, зажмурилась, изгоняя из сознания противное коловращение. Стоило открыть глаза, как стены начинали качаться и кружить, взрываясь дикой болью в висках.
— Даррегаш Рахсим, — назвала она имя. — Я нашла Даррегаша Рахсима…
— Рахсим!
Судя по звуку, сТруви поднялся и прошёлся по комнате, нервно отмеряя шаги.
— Рахсим! Как же вы выжили, Ваша светлость?!
— Вы его знаете…
— Ещё бы мне его не знать! — воскликнул сТруви. — Как вы выжили?
— Мне… помогли.
— Кто?
— Мама. Одна… одарённая очень… девочка. Его жертва. И… тёмный маг… инициированный Тьмой… мама звала его Темнейшим…
— Вот, значит, чей это был след, — непонятно выразился сТруви.
Шаг, шорох, — старый неумерший вновь уселся на пол, напротив кресла. Неживая его аура мерцала мёртвым сиянием, заполняя собой всю комнату. На постели серело точно такое же мёртвое пятно — спящая Мила.
Но всё это можно было терпеть. Всё это было — своё, родное, порождённое одной из шести стихий Третьего мира. А вот мертвечина Рахсима была другой. Чужой и чуждой всему живому. Если бы он просто кровь пил и по навьей правде жил, собака! Кто ему что говорил бы тогда. Но Рахсим высасывал души. В ноль, до самого дна. Не мог, да и не хотел уже по-другому. Прямо Кощей какой-то, только не сказочный, а реальный.
— Какой… след… — спросила, уцепившись за сказанное.
— Неважно, — ответил сТруви.
Но он совершенно зря надеялся отмолчаться. Хрийз уловила всё: и тон, каким было сказано это его «неважно», и голос, и даже шорохи, явственно рассказывающие, как старый вампир сидит, какой рукой трёт в задумчивости подбородок, даже — сочувствующий полувздох, задавленный в самом начале.
— Хотите сказать, Рахсим… вернулся сюда? В наш мир? Вместе со мной?!
По спине хлынуло едким страхом. А что, если это я, я сама протащила его за собой, как репей, обратно?! Мерзкая ухмылочку лже-доктора жгла память беспощадным огнём.
— Это я? Это из-за меня? Скажите!
сТруви взял её за руки, сказал настолько мягко, насколько сумел:
— Вас никто не винит, ваша светлость…
— Вот почему вы хотели сжечь моё тело! Вы все, не одна Сихар! Боже мой, лучше бы вы меня сожгли!
— Мы не знали о Рахсиме, — тихо сказал сТруви, не выпуская её рук из своих ладоней. — Но вы — это вы, ваша светлость. Княжна Хрийзтема-Младшая, дочь старого Бранислава Сирень-Каменногорского. В вашей ауре нет ни чужого присутствия, ни следов чужого влияния. Некроз магического тела — есть, вот это — да. Но некритично, Мила должна справиться.
— А вы… уверены?
Страх отнимал последние силы. Какой ужас, настоящий, смертный! Что, если…
— Стихия жизни и Свет оберегают вас, — сурово сказал сТруви. — Невозможно притворяться, отдавая силу так, как отдавали вы тогда, на площади. Вы влили в город столько Жизни, что сомневаться уже не приходиться: вы — это вы. Хрийзтема Браниславна младшая.
— Он… может… вернуться? И… и… попытаться…
— Нет, — твёрдо ответил старый неумерший. — Никогда, пока рядом с вами моя дочь. Рахсим боялся её до судороги так и не смог уничтожить. Она это помнит. Возьмите-ка… Выпейте ещё… Вам будут сниться кошмары, это нормально. Это пройдёт. Но вам ничего не угрожает. Запомните. Вам. Ничего. Не. Угрожает.
Горячий счейг немного успокоил. Но рука дрожала так, что сТруви пришлось её поддерживать, иначе всё пролилось бы мимо.
— Сейчас вам нужно прилечь. Позвольте, я помогу вам…
— Сама, — стиснув зубы, ответила Хрийз.
Но попытка встать окончилась провалом. Очнулась уже на постели, под одеялом, обок со спящей Милой.
— Когда она проснётся, то будет очень голодна, — извиняющимся тоном сказал сТруви. — Вам придётся расстаться примерно с третью литра княжеской крови. Больше она не выпьет. Меньше — может, но не больше.
— Мне… не… жалко…
— Знаю. Но предупреждаю, чтобы вы не испугались сверх меры.
— Когда же… это все… закончится, — обессилено простонала Хрийз, закрывая глаза. — Надоело… болеть! Надоело… лежать!
— Правильный настрой, — одобрил сТруви. — Продолжайте, ваша светлость. Просто продолжайте жить. Несмотря ни на что и вопреки всему. Можно даже, назло. Назло Рахсиму. Вы же не допустите, чтобы он победил?
— Да ни за что! — бешено выдохнула Хрийз.
— Вот и славненько. А теперь — спите…
Сон обрушился лавиной — внезапно, наверное, сТруви применил магию, иначе не назовёшь. Последней мыслью было яростное:
— Я буду жить!
